Драйв Астарты, стр. 395
Возникла пауза, в течение которой Десембер Крузо сняла и повесила на спинку стула пиджак от элегантного сиреневого костюма, закатала рукава снежно-белой рубашки, взбила «перья киви» на своей нео-панковской прическе и поинтересовалась.
– Ваша честь, вы позволите мне ответить этому человеку?
– А вы уверены, что ваш ответ будет иметь отношение к делу? – спросил судья.
– Я полностью в этом уверена. И, мне кажется, что принцип состязательности сторон требует, чтобы в суде прозвучали мнения, отражающие противоположные позиции.
– Да, – согласился Уилки Гэмп, – это по-своему логично. Вы можете ответить.
Крузо расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, разгладила воротничок, и неожиданно лучезарно улыбнулась, как будто адресовав эту улыбку персонально каждому в зале.
– Привет киви! Привет, хозяева страны длинного белого облака, простирающегося от Южного тропика до Южного Полюса! Великой страны с простыми обычаями. Да! Я сказала на счет простых обычаев потому, что вот этот человек, – она махнула рукой в сторону Логрина Уайтмида, артистично вложив в этот жест немыслимое количество брезгливости, – …говорил так путано, что мне пришлось не по-детски напрячь мозги, чтобы понять, к чему он клонит. А он клонит к тому, что наша страна, Аотеароа, это задворки Европы, и что у нас, киви, нет ни своей культуры, ни своих традиций, а есть только древнееврейские заповеди, которым нас научили махатмы из Лондона.
В зале послышались смешки и свист. Судья постучал молоточком по столу.
– …Адвокат Уайтмид, – продолжила Диззи, – утверждает, что наше благополучие и процветание построено на чём-то вроде шариата, и что мы, киви, должны защищать шариат, а то наше общество развалится! Что мы тупые, полуграмотные овцеводы и рыбаки, которых надо держать в узде шариатских правил, а иначе мы превратимся в безмозглую толпу бездельников, бродяг, воров и алкоголиков! Он убеждает нас, что принципы свободы и автономии личности надо срочно отменить и взять за образец исламские эмираты, где вешают на площади, или закапывают в землю по шею, а потом забивают камнями любого, проявившего неуважение к исламу. Если Саудовская Аравия, Судан, Пакистан, Иран, Афганистан и Сомали – это такие продвинутые страны…
В зале снова послышался шум, и судья опять постучал молоточком.
– … Или, – продолжила она, – если мигранты из этих исламских стран внесли большой позитивный вклад в развитие нашей Аотеароа… (раздались смешки в зале, но судья не отреагировал)… то надо согласиться с адвокатом Уайтмидом. Надо признать, что эти исламисты правы, когда занимаются запугиванием, и применить к ним минимальные санкции. Этим мы покажем, что Аотеароа твердо встала на путь ликвидации вредной свободы и стремится к исламско-христианской шариатской теократии. А если мы не согласны с оценкой, которую Уайтмид дал нашему обществу, если мы, на основании объективного положения дел и наших традиций, имеем другое мнение, то нам надо показать, что наша юстиция беспощадна к террористам, пытающимся шантажировать граждан нашей страны и к их сообщникам. Надо, чтобы у других исламистов пропало желание захватывать наших ребят и диктовать нам условия. Я не сторонник крайней жестокости, но если другого языка они не понимают, то надо разговаривать на этом. Я заканчиваю, и прошу суд предъявить присяжным протоколы перехвата телефонных переговоров между лидерами исламистов в Таиланде и представителями Федерации исламских ассоциаций Новой Зеландии. У меня пока всё. Спасибо.
…
20. Прелюдия к ремеслу рудокопов космоса.
=======================================
…50-метровый корвет, корпус которого кажущийся непропорционально-широким по отношению к довольно умеренной длине, легко и почти бесшумно выскользнул из-под огромного купола верфи и плавно развернулся к югу, отбросив к берегу Минамитори изогнутую дугой пологую волну. Кильватерный след был пока еле заметен, два легких опорных элемента на малой скорости скользили по воде, не оставляя видимого следа. Директор Олаф Экхелм, демонстративно не прикасаясь к управлению, пыхнул длинной толстой сигарой, и повернулся к гренландскому военпреду, капитану первого ранга Рансону.
– Увеличим скорость, а Брокнар?
– Я бы посмотрел ход на сорока узлах, – ответил гренландец.
– Сорок узлов, резко, кэп Пан, – скомандовал Экхелм.
– ОК, товарищ директор, – невозмутимо ответил Пан Понг, положив ладонь на пульт.
– Sgu skide… (чертово дерьмо) – изумленно произнес каперанг, хватаясь за поручень, поскольку ускорение, немыслимо-высокое для относительно небольшого, но все же, достаточно тяжелого боевого корабля, чуть не бросило его на переборку.
– Есть сорок узлов, – сообщил Понг.
Экхелм, заранее взявшийся за поручень, снова пыхнул сигарой и спросил.
– ещё?
– Крейсерская, – лаконично предложил Брокнар Рансон.
– Шестьдесят, узлов, кэп, – произнес швед.
– ОК, товарищ директор, – отозвался кореец, и последовал новый рывок.
– Ну, вот, – Экхелм показал кончиком сигары на спидометр. – Крейсерская скорость, Брокнар. Кстати, как вы собираетесь назвать этот мини-корвет? Просто, интересно.
– Мы назовем его «Loki», – ответил гренландский каперанг, и добавил, – а сейчас, я хотел бы посмотреть ход на максимальной скорости, если не возражаете.
– Восемьдесят узлов, кэп Понг, – распорядился Олаф Экхелм
– ОК…
Теперь корвет скользил по поверхности моря, разбивая невысокие волны в мелкую водяную пыль, и оставляя за кормой сверкающий в лучах солнца шлейф тумана. В будущей кают-компании, оборудованной пока временными надувными креслами-матрацами и надувной шайбой-столом, сотрудники, участвующие в генеральной репетиции тест-драйва, перемывали косточки директору верфи. Когда скорость стремительно увеличилась до предельных 80 узлов, и корвет выполнил две полные циркуляции, а затем вернулся к умеренным 40 узлам, Эуни Атоаэ объявила:
– По ходу, Олаф в детстве мечтал быть морским гонщиком.
– В детстве мы были не знакомы, – ответила Фрис Ларквист. – Но мама Олафа мне говорила по секрету, что он мечтал быть астронавтом.
– Он промазал на 400 миль, – заметил Хаген Клейн, – астронавты на Наканотори.
– Там не астронавты, – возразил Акава Фуро, – там операторы спейс-бота.
– Виртуальные астронавты, – предложила свою версию Люси Хок-Карпини.
Эуни повернулась к трем кореянкам и, внимательно приглядевшись, спросила.
– Ким Тжи, Чин Чиа, Нхи Хйо, как вы себя чувствуете, а?
– Эуни, ты смешная, – хихикнув, сообщила Хйо.
– Ты как Тётя Туккоби из сказки, – добавила Чиа, похлопав юную утафоа по плечу.
– Туккоби, это жаба, – тактично пояснила Тжи.
– Вот вы засранки! – Возмутилась Эуни.
– Ты не понимаешь, – серьезно сказала Хйо. – Жаба приносит в дом счастье, это очень правильное, доброе существо, но немножко тормозное и слишком педантичное.
– Между прочим, девушки, – строго произнес Эйрйар Эйрйарсон, капитан-инженер делегации гренландского флота, до этого что-то сопоставлявший на ноутбуке, – тут нет ничего смешного. Доктор Атоаэ следит за вашим здоровьем. В вашем возрасте, как известно, беременность требует осторожности. Вам лет по 17, так?
– Тра-та-та! – Чиа сделала огромные глаза. – Вы так проницательны, капитан…
– А доктор Атоаэ, – добавила Хйо, – моложе нас на год, вот так. Поэтому, когда она так спрашивает, то получается смешно.