Драйв Астарты, стр. 134
Молодой робототехник в задумчивости почесал свою жесткую светлую шевелюру.
– Я так мыслю, Тётя Чубби: про якудза и пальцы ты и без меня знала. И выходит, что вопрос был про работу того босса, который устроил заваруху в кемпинге Сен-Дени. Просто так ты бы не спрашивала. Может, ты имела в виду, что он не так уж плохо выполнил свою работу? Ага! Вижу: я угадал!
– Joder! – буркнула она, – Как у тебя получается замечать микро-движения?
– Я уже рассказывал, Тётя Чубби. Вот… Босс в Сен-Дени все сделал, как надо. Ему поручили поломать игру римским попам. А кто ему поручил – это одно из двух…
– …Из одного, – перебила Люси, – Французские копы и форсы так не делают.
– Тогда, по всему выходит, что это наши, – заключил Хаген, – Упс…
Люси уверенно тряхнула головой.
– Красивая работа! Хлоп – и вот повод переместить охраняемых сивилов на другую площадку, которые наши сами выбрали, и где им удобно держать периметр! Dixi!
– Ребята правы? – поинтересовался Микеле, глядя на жену.
– Разумеется, правы, – подтвердила она, – Но это половина ответа. Вот что, дети. Я объявляю призовую игру. Если вы угадаете вторую половину, то…
– …Ты напишешь мне разрешение на сафари в Мберамо! – взвизгнула Люси, – Я по-любому, хотела это попросить. У меня же в августе день рождения, и мы с Хагеном решили лететь туда, потому что там столько всего…
– Что такое Мберамо? – перебила Чубби.
– Это классное место, мама! Огромное-преогромное болото на севере Хитивао! Там охотятся на птицу Бэ. Но по правилам, до 16 лет надо быть или с кем-то из старших родичей, или можно с 13 лет, но тогда с бумажкой-разрешением. Хотя там никакого экстрима. И, я же буду с Хагеном, так что вообще все нормально. Ну, мама…
– Описание сафари – на стол, – мягко сказала экс-майор INDEMI.
– Ладно… – вздохнула Люси и пошла за ноутбуком.
…
5. Курс разведчиков постарше. Практика терроризма.
=======================================
Дирекция любой европейской или североамериканской видео-студии, работающей в жанре XXX, без колебаний отдала бы миллион долларов за возможность в это тихое раннее утро поставить пару-тройку скрытых камер на юго-восточном берегу Атауро, вокруг широкого частного пирса у небольшого коттеджа в стиле «cylinder up-down».
Парочка, выбравшаяся из воды после физкультурного заплыва, предпринятого, по исходному плану, для поддержания боевой формы и для улучшения аппетита, как-то внезапно ощутила зов эроса, и задержалась на свежих циновках под навесом, рядом с легким учебным виропланом (для которого навес выполнял функции ангара).
Молодому мужчине было лет 25, и он являл собой тип породистого деревенского полинезийца – неплохо сложенного, мощного, но (если придерживаться эллинских представлений о красоте) несколько тяжеловатого для своего возраста. Женщина выглядела совсем юной, значительно моложе 20 лет. Довольно-таки субтильное и угловатое телосложение можно было бы отнести исключительно за счет её возраста, однако крупные и резковатые черты лица указывали на то, что это ещё и этническая особенность, свойственная ряду племен северо-западных береговых папуасов. Как нетрудно заключить из описания, в статике эта пара вряд ли привлекла бы внимание ценителей эротики, но в динамике… Хороший секс на циновке, брошенной поверх бамбукового настила – это вам не то, что на мягкой кровати или на почти таком же мягком ковре. Здесь многие популярные позы камасутры крайне неудобны, но зато, популярные позы из океанийского искусства любви специально созданы именно для жесткого плетеного лежбища, где хороший упор для ладоней, пяток и пальцев ног.
Ничего подобного большинство европейцев и североамериканцев не видели, и даже представить себе не могли, так что, студия XXX-жанра не зря была бы готова заплатить миллион за точки видеосъемки. Но, с другой стороны, большая часть этого миллиона пропала бы без результата: на двадцатой минуте, когда молодые люди только вошли во вкус, очень не вовремя раздался настойчивый телефонный вызов. Будь это абстрактный звонок, им бы даже в голову не пришло прервать столь увлекательное занятие, ради такой ерунды – но вызов звучал в форме мелодии «Hasta siempre Che Guevara», а это значило, что он не абстрактный, а очень конкретный и срочный.
Считанные секунды – и молодой мужчина уже стоял на одном колене, правой рукой прижимая к уху мобайл, а девушка застыла полулежа, прислушиваясь – как не очень крупный, но сильный и опасный хищник…
– Кайемао Хаамеа на связи, – произнес мужчина… – Ага… Aloha, Ним Гок. Что у нас… Joder conio! Когда?… А кто это… De puta madre… Так… Слушай, у тебя есть аптечка, стандартная, армейская, полевая?… Нет? Понятно! Вот тебе и другой стандарт… ОК, выдвигаемся к тебе, будем через 10 минут… Не знаю, подержите её пока так. Отбой.
– Вылетаем? – лаконично уточнила девушка, уже оказавшаяся в кабине вироплана.
– Да, Чуки, – ответил он, устраиваясь рядом, – В Дили, к Ним Гоку домой.
Легкая машина выкатилась из-под навеса, с плеском шлепнулась брюхом в воду, и практически без разбега, взмыла в небо, посверкивая лопастями пропеллеров в лучах солнца, только-только поднявшегося над горизонтом. На юге, за плавучим атоллом Хатхат, на другой стороне пролива, виднелся город Дили. Лететь – минуты…
– Что там? – спросила Чуки.
– Не там, а в Париже, – ответил ей мэр Атауро, – перекладывая из бортовой аптечки в карман короткого килта два шприц-тюбика, – …Самолет фестивального спецрейса взорвали с пассажирами в аэропорту Де Голль. Минус 49 наших ребят. В смысле, там канаки, папуасы, африканцы, двое французов-реюньонцев и один тиморец, Эсао Дарэ. Помнишь, он помогал дяде Жосе в таверне? Они родичи. А Стэли, подружка Эсао, в полном ауте. Хорошо, что она зашла к Ним Гоку, точнее, к Элвире, чтобы глянуть на большом экране, как наших провожают домой. А там, в прямом эфире… Глянула…
Чуки сосредоточенно кивнула.
– Кай, кто их взорвал?
– По ходу, европейские исламисты. Больше некому.
– А кто из них? Обычно ведь они сразу звонят в полицию и говорят.
– Не знаю, – Кайемао пожал плечами, – Я не спросил.
– Я это к тому… – пояснила она, – …Что, наверное, придется объявлять войну.
– Наверное… Joder! Как шефы нашего и папуасского Гестапо это прохлопали!?
– Де Голль – большой аэропорт, – сказала Чуки.
– Значит, не хрен было его использовать! В Париже три аэропорта, и плюс ещё штук двадцать аэродромов в ближайших окрестностях! Что за идиоты!
– Странно, – согласилась она, – А что они сами говорят?
– Вероятно, они только собираются что-то говорить, – ответил Кайемао, – Ним Гок позвонил мне почти сразу, как только увидел взрыв на экране.
Внизу промелькнул Хатхат, Чуки немного подправила курс и сообщила.
– Будем через три минуты. Что ты будешь делать, если Ним Гок уже объявил войну?
– Кому? – спросил он.
– Много кому. Ты ведь знаешь его логику. Кто радуется успеху врага – тот враг. И ты знаешь привычки мусульман. Сейчас в мусульманских городах пляшут на улицах и радуются, что убили неверных. Ним Гоку не придется искать врагов, их покажет TV.
– К сожалению, ему не придется также искать союзников, – хмуро ответил мэр, – Вся Океания и Транс-Экваториальная Африканская Лига вместе с Мадагаскаром.
– Это плохо? – спросила Чуки.
– Это очень плохо. Потому что сгоряча обычно убивают не тех, кого надо. Я бы очень хотел поговорить с командиром отряда охраны. Они ещё во Франции, поскольку они должны были улететь только после успешного отбытия участников фестиваля.