Дао Кенгуру, стр. 41
– Это не мои проблемы, майор.
– Но, в вашем городе наверняка есть достаточно свободных жилых помещений!
– Это не вариант, майор. Ведь каждый ПуЛоу, так называются эти башни, принадлежит конкретным частным лицам. Частная собственность неприкосновенна, разве не так?
– Вы хотите сказать, – медленно произнес канадец, – что у муниципалитета ничего нет?
– Есть ангары с коммунальной техникой, но для жизни они непригодны, – ответил мэр.
– Понятно… – протянул Ричард Уоткин, – …Если вы хотите поссориться, то я могу это устроить. Что вы скажете о выборочной проверке на предмет наличия оружия у ваших жителей? У нас мандат на такие действия, и я могу начать обыски прямо сейчас!
Ксиан Тзу невозмутимо пожал плечами.
– Дело ваше, майор. Я вам не нянька и не инструктор по выживанию.
– Опять угрозы? – спросил Уоткин.
– У вас богатая фантазия, – ответил мэр, – вы детективы не пробовали сочинять?
– Вы скользкий субъект… – начал майор, и в этот миг из воды появился действительно скользкий субъект, в смысле – Голлум. Этот обнаженный полутораметровый гуманоид выбрался на берег, изо всех сил сжимая в цепких лапах отчаянно бьющегося крупного каменного окуня. Усевшись на песок, Голлум перехватил добычу поудобнее, и впился зубами в спину рыбе. Одно резкое движение, и большой кусок мышц еще живой рыбы оказался оторван от хребта. Гуманоид, чавкая, стал жевать, сплевывая чешую.
– O, shit! – сдавленно прошептал один из канадских бойцов. Другой боец очень быстро отошел к кустам «драконового бамбука» и с хрипом исторг на грунт остатки завтрака.
– Цивилизованные молодые люди, – философским тоном прокомментировал мэр.
– Зачем вы притащили сюда это создание? – тихо спросил канадский майор.
– У меня встречный вопрос. Зачем вы хотите притащить сюда десять тысяч созданий, которые здесь гораздо менее уместны, чем наш горожанин Голлум?
Ричард Уоткин бросил еще один взгляд на гуманоида, терзающего рыбу, и спросил:
– Правильно ли я понял, что резко-враждебное отношение к нам связано с программой репатриации этнических индусов – беженцев с Фиджи и Тонга?
– Вы сказали «репатриация», будто Острова Кука и Фиджи-Тонга это одно и то же.
– Имеется в виду репатриация в Полинезию, мистер Ксиан.
– …Но, – продолжил мэр, – главное, что создания, толпу которых формирует ООН для отправки сюда, это беженцы вовсе не с Фиджи-Тонга, а из Кашмира. Они – исламские сепаратисты, высланные властями Индии, а ООН решило пихнуть их сюда.
– Я не могу комментировать слухи, – ответил Уоткин, – в любом случае, это беженцы, и необходимо помочь им найти новый дом и работу. И, благодаря пулу инвесторов здесь появилась такая возможность. Причем ваше правительство это согласовало.
– В ноте координатора Накамуры, – поправил Ксиан Тзу, – сказано так: «правительство Меганезии не будет препятствовать перемещению контингента беженцев на Тинтунг».
– А разве это не то же самое?
– Нет, майор, это не то же самое. Впрочем, вы можете думать, как вам хочется.
– Я хочу понять, что думаете вы, мистер Ксиан.
– Я думаю, ООН хочет подложить нам свинью, вполне в духе этой воровской конторы.
– Понятно. А что могло бы изменить ваше мнение?
Мэр Лантона улыбнулся.
– Я изменю свое мнение, если ваши мигранты поведут себя по-человечески.
– По-человечески в вашем понимании? – уточнил Ричард Уоткин.
– Нет, – мэр покачал головой, – по-человечески в понимании ваших людей.
– Черт… – буркнул канадец.
– Мы поняли друг друга, майор. А теперь по существу. Если вы согласны ехать на моту Катава со своим контингентом, то я дам вам два сампана и карту минного поля.
– Карту какого минного поля, мистер Ксиан?
– Минного поля на моту Катава, – пояснил мэр, – видите ли, та резиденция построена в феврале, для спецгруппы флота США, которой наш Конвент разрешил вести в лагуне Тинтунга работы по подъему груза, затонувшего и потерянного в прошлом году. Груз представлял значительную ценность для янки, и они на всякий случай, заминировали подходы к резиденции. Конвент не возражал, ведь на моту Катава все равно была куча неразорвавшихся боеприпасов. В общем, надеюсь, вы будете осмотрительны.
– А что, если мы не согласимся на такое размещение? – спросил Ричард Уоткин.
– Нет, так нет. Мое дело – предложить. Не нравится – живите, где хотите.
Майор Уоткин бросил взгляд на Голлума, доедавшего рыбу, и спросил:
– Много у вас таких?..
– Таких мало. Но есть и другие, тоже интересные, если вы поняли, майор, о чем я.
– Гм, – произнес Уоткин, – в любом случае, я обязан оборудовать блок-посты на обеих сторонах дамбы: и на моту Мотуко, и здесь, на моту Вале. У меня приказ.
– ОК. Можете оборудовать блок-пост, и оставлять вахтовую дежурную команду.
– В таком варианте я согласен, – сказал канадец.
– Значит, договорились, – подвел итог мэр Лантона, – два сампана будут тут через час, а карту минного поля вам сбросят на E-mail.
9. Кенгуру и миссионеры хрислама.
25 июня. От южного сектора Архипелага Кука до восточного сектора Кирибати.
Аитутаки, жемчужина островов Кука – атолл с треугольным прерывистым коралловым барьером, со стороной 12 км и вулканическим островом в северном углу. Курортная привлекательность атолла померкла после Алюминиевой революции, но природа здесь осталась прекрасной. Тихим утром 30-летняя археолог Джоан Смит (она же – спецагент Кенгуру, «начальник станции» CIA – генеральный резидент-нелегал разведки США в Меганезии), с удовольствием поплавав, улеглась под кокосовой пальмой на белом песке пляжа в ста шагах от своего коттеджа в квартале Школьный городок. Но, Смит вовсе не бездельничала: она включила ноутбук, и начала просматривать последнюю корректуру историко-популярной (или псевдоисторической) книги: Дж. Смит «По следам Ктулху» объемом 120 страниц. Книга создавалась как элемент оперативной легенды, но Джоан призналась себе, что получила гораздо больше позитивных эмоций от экспедиции и от сочинения этой (весьма спорной) монографии, чем от работы спецагента.
Смит задумалась над предложенной издателем правкой стиля и примечанием к одному абзацу, и как раз в этот момент ее настиг внезапный шлепок по голой попе.
Тут требуется ряд пояснений.
1. Публика, которая теперь населяла атолл Аитутаки (резервисты флота, приглашенные западные молодые инженеры, и этнические китайцы – мигранты с Фиджи-Тонга), как правило, валялись на пляже просто голыми.
2. У резервистов флота был распространен «прикол»: подкрадываться к задумавшимся персонам противоположного пола и шлепать по попе.
3. Джоан Смит (которая до перехода в CIA изрядно послужила в морской пехоте) была сложена так, что ее запросто могли принять за девушку-резервиста флота.
4. Чтобы (с учетом п.3.) не быть объектом приколов (см. п.2.), она купила специальные шортики с надписью «Don’t hit!» и значком «перечеркнутая ладонь в красном круге».
5. Но, купалась она голой, и надевала шортики лишь высохнув, поэтому сейчас на попе отсутствовал запрещающий значок и разъясняющий текст.
…Она повернула голову, окинула взглядом парня-гаитянина лет 27, одетого в болотно-пятнистый комплект из бриджей и жилетки с нашивками лейтенанта и эмблемой пилота «шоколадной дивизии». Тут Джоан без церемоний предложила на местном сленге:
– Отгребись, бро, я работаю, нах.
– Блин, гло, я просто не заметил, – сказал ничуть не обидевшийся лейтенант, козырнул и направился к вспомогательной площадке авиабазы береговой охраны.
Проводив взглядом чернокожего карибского лейтенанта, она подумала, что парень-то симпатичный, но шлепать по попе незнакомых женщин – дурная манера, так что пусть катится на хрен. Подведя такой итог, она вернулась к корректуре своей книги. Около четверти часа никто не беспокоил Смит, а потом в правом нижнем углу экрана вдруг всплыла табличка «новое сообщение по сети-А». Это значило: директива из Лэнгли. Выругавшись сквозь зубы, Смит огляделась (ОК, рядом никого), и открыла текст: