Боги глубокого космоса (СИ), стр. 31

— Неплохо, — в конце концов резюмировал он, останавливаясь напротив меня. — Лучше, чем могло быть, — добавил демон и медленно кивнул, по-прежнему не отрывая пристального взгляда. — Гораздо лучше! — сообщил он и усмехнулся. Подозреваю, вид у меня в этот момент был весьма ошарашенный.

— Лучше, чем что? — всё-таки уточнил я через несколько секунд, потому что Мертвитель опять замер.

— Чем могло быть, — повторил он. Нет, такого не могло быть, и физиономия демона оставалась при этих словах каменной, но мне отчётливо послышалась в его голосе ирония. — Определённо! — со значением добавил Мертвить. — Сильный храбрый воин. Мелковат, конечно, но это ерунда. Чистая аура. Чистое человеческое чувство, — продолжил непонятный монолог демон. — Подходит. Ты позаботишься о ней.

— О ком? — осторожно поинтересовался я.

— Об Ильтурии, — слегка пожал плечами он. — Она слишком слабая, чтобы выжить даже в человеческих мирах. Поэтому там её будешь защищать ты, — в последней фразе прозвучал отчётливый приказ, и я окончательно перестал что-то понимать. Никаких возражений по сути замечания у меня не было, но вот форма подачи и, главное, сам факт заинтересованности С'Эрса в судьбе Или весьма удивил.

— Почему вас интересует судьба Или?

— Она опять решила поскромничать? — вновь усмехнулся он. — Ильтурия моя дочь. Моя старшая дочь, — с нажимом добавил демон. — Удивлён, человек?

— Более чем, — честно кивнул я.

«Удивлён» — это было слишком мягко сказано. Иля, маленький пугливый бесёнок с тёплой улыбкой, — дочь самого С'Эрса?! Более того, именно о нём она отзывалась как о единственном демоне, принимавшем её со всеми недостатками и защищавшем? К чёрту детали, Кернатур С'Эрс способен о ком-то заботиться?! А ведь сейчас он именно это и пытался сделать: позаботиться о дочери, обеспечив ей защиту и опеку на человеческих землях.

— Отвечаешь за неё своей жизнью, — тихо, угрожающе проговорил он; даже почти прошипел. — Иначе я найду тебя, человек, и вспомню все счёты, которые есть к тебе у Альдара. Понял меня?

— Я могу считать это вашим родительским благословением? — иронично уточнил я. Хотя, честно говоря, было мне сейчас совсем не смешно и даже не страшно, а жутко; в исполнении С'Эрса любая угроза звучала пророчеством, да и аура Мертвителя давила, обливая тем самым холодом, который я чувствовал каждый раз, надевая шлем сканера.

— Храбрый человек, — как мне показалось, удовлетворённо кивнул он. — Можешь. Да. Ещё одно. Очень похоже, что у Ильтурии просыпается Дар. Я не стал говорить ей, чтобы не нервничала, скажу тебе. Я не могу определить природу этого Дара, он мне незнаком, но общие правила контактов с альдарцами в таком состоянии довольно просты: побольше положительных эмоций, поменьше волнений. Хорошее питание. Хорошо знакомые и не вызывающие отторжения ауры рядом. Когда Дар пробуждается, демон сам находит с ним контакт и сам учится им управлять; здесь никто не может помочь, каждый раз и для каждого это происходит по-своему. Кто-то обретает мгновенно и без усилий, кто-то — только на краю, уже уходя за Грань. Важно помнить, что Дар не даст демону умереть — это раз, и два — никаких лекарств, особенно снотворного и обезболивающего, и никаких иных воздействий в этот момент быть не должно. Дару главное не мешать. Единственное, что допустимо и даже полезно, — моральная поддержка. Ты проследишь за этим и поможешь ей; она к тебе очень привязалась, и твоё присутствие рядом заменит ей родных. Вопросы?

— Что значит — не можете определить природу Дара? Его же вроде бы вообще нельзя рассмотреть.

— Не для Мертвителей, — он качнул головой. — Мы видим души насквозь и властвуем над ними; не над телами. Тела рассыпаются сами, лишившись связующей энергии. Тот факт, что я не могу определить природу её Дара, значит именно то, что значит: прежде я не встречал демонов с подобным. Замысел Санаи неведом смертным, и всё, что остаётся — ждать. Иди, человек. Я доволен выбором дочери. Саная распорядилась так, чтобы в мой род вошёл человек; но ты, позывной «Град», один из немногих, кто достоин этого и без её воли.

В этот момент, лишая меня возможности уточнить, правда ли я услышал то, что услышал, вошёл конвоир, и С'Эрс резким коротким кивком указал мне на выход.

Кабинет Мертвителя я покидал в состоянии между глубокой задумчивостью и глубоким шоком. Докатился! Верховный Первого крыла только что в лоб сообщил, что относится ко мне с уважением, и считает меня достойной парой для своей старшей дочери. Иля, бесспорно, чудесная девушка, и действительно очень мне дорога, но… я бы обошёлся без вот таких признаний.

Да что говорить, в моей голове никак не хотел укладываться тот факт, что Ильтурия принадлежит к роду С'Эрс. Куда уж при таких вводных ещё думать о будущем и строить предположения о загадочном Даре маленькой демоницы!

Ильтурия

За Нила я беспокоилась. Не потому, что папа мог причинить ему какой-то вред, — он, кажется, был настроен к нам весьма благодушно, — а потому, что не знала, как сканер отреагирует на факт знакомства с моим отцом. Если, конечно, тот найдёт нужным представиться; но, зная отца, я в этом почти не сомневалась.

Сканер присоединился к нам довольно быстро, очень задумчивый и погружённый в себя. На вопросительный взгляд товарищей только едва заметно поморщился, качнув головой, и остановился рядом со мной, спокойно и почти привычно взяв мою ладошку в свою. Я обвила хвостом колено мужчины, и почувствовала себя совершенно спокойной и окончательно довольной жизнью. Что бы там ни произошло, Нил точно не злился на меня за излишнюю скрытность, а всё остальное меня сейчас тревожило мало.

Ожидание длилось долго; я уже устала стоять, а присесть нам никто не предлагал. После нас с Нилом для разговора всё-таки был вызван Гудвин, в кабинете Мертвителя он пробыл очень долго, не меньше получаса, вышел также весьма задумчивым и, как мне показалось, немного озадаченным. За Гудвином пришла очередь Наи; бледная и напряжённая, как готовая лопнуть струна, она вошла внутрь и вышла буквально через пару минут, всем своим видом выражая удивление и растерянность. Остальные демоницы тоже пробыли в кабинете недолго, после чего всех четверых отделили от нашей группы и куда-то увели. А потом повели и нас; Чака и Филармонию отец почему-то проигнорировал.

Тому факту, что нас сопроводили на «Гордую деву», кажется, не удивился никто. Корабль БГК принял на борт пять человек и двух (с половиной, если считать Айю) демониц, Филармония закрыл шлюз, и мы в том же молчании удивительно синхронно двинулись в направлении кухни.

— Уф! — первым высказался Егор, падая на стул. — Я уж с жизнью простился!

— Пожалуй, — вздохнул Гудвин и принялся греметь посудой, заваривая чай.

Нил тем временем молча уселся и с неожиданной спокойной бесцеремонностью подтянул меня за руку и устроил у себя на коленях. Я не то чтобы возражала, но такое поведение показалось очень неожиданным: проявлять чувства при посторонних сканер до сих пор избегал. Это, кажется, тоже было одним из правил той странной и необычной игры, в которую я с таким удовольствием втянулась. И что заставило Нила нарушить это правило, было совершенно непонятно.

— Нилов, ты охренел? — озадаченно уточнил капитан, круглыми от удивления глазами разглядывая уткнувшегося в мою шею лицом сканера. Я же, пользуясь возможностью, с удовольствием обняла мужчину за плечи. — Тебе кто разрешил к девушкам приставать? Выпусти нашего вредителя немедленно!

— Вот ещё, — проворчал он. — Имею полное право!

— Нормально. Это с чего вдруг? — хмыкнул Гудвин.

— Папа разрешил, — ехидно проговорил сканер, чуть отстраняясь и насмешливо глядя на меня. — Не просто разрешил, а даже буквально приказал прямым текстом!

— Чего он тебе наговорил? — ошарашенно уточнила я.

— Наказал беречь, защищать, холить и лелеять. В противном случае обещал спустить шкуру. С особой жестокостью, — мужчина слегка пожал плечами. Глаза его, правда, смеялись, и это вселяло определённый оптимизм.