Русская народно-бытовая медицина, стр. 80

Такое же безрассудство и решительность проявляет крестьянин иногда и в употреблении многих сильнодействующих средств, обнаруживая всю несложность своих представлений об организме человека. При упорной зубной боли, если не помогают все другие средства, не размышляя долго, он кладет на больной зуб головки серных спичек, сулему, купорос, мышьяк, «парит зубы», посыпая беленой накаленный докрасна кирпич или жаровню с горячими угольями и вдыхая дым, мажет зубы мухоморным или нашатырным спиртом, а иногда и крепкой или острой водкой (Сольвычег. у. Вологод. г., Пошехон. у. Ярослав, г., Чембарск. у. Пензен. г., Сарап. у. Вятск. г. и др.). [308]

От насморка и сильной головной боли крестьянин свободно нюхает истертый в порошок зеленый и синий купорос, а бесчувственно пьяному, для приведения его в чувство, без всяких колебаний, даёт нюхать, одна за другою, зажженные серные спички. При сифилисе он принимает в воде сулему, иногда без всякого размера, посыпает киноварью и ест кожу ветчины, есть мышьяк с хлебом или пьёт медный купорос и даже ярь-медянку [309]. Но чаще всего крестьянин применяет при лечении сифилиса уже известный нам приём [310] —это вдыхание паров киновари (кивер), при посредстве «подкуривания». Для этой дели посыпают киноварью горящие уголья или раскаленный кирпич, кладут его в кадку, обливают кипятком, садят больного и заставляют его дышать парами киновари [311]. При этом больного тщательно закутывают с головой, чтобы, как выражаются, весь пар «прошел скрозь него» (Васильсурск. у. Нижегор. г., Шуйск. у. Владим. г.).

От «жготы сердца» крестьянин иногда не находит ничего более подходящего, как сосать медный крест, а при болях в животе берёт чайную ложку пороху, растирает его в порошок и, всыпав в ковш воды или квасу, выпивает его разом (Чембарск. у. Пензенск. г.), или принимает непомерные растворы азотной кислоты (Черепов, у. Новгор. г., Сарап. у. Вятск. губ.). При поносах и дизентерии пьют золу с водой и растертый в мелкий порошок кирпич, при грыже, а иногда и при таких заболеваниях, как общее недомогание, пробуют пить керосин, до 2–3 ложек, а иногда и до чайного стакана на приём (Васильсурск. у. Нижегород. губ., Волховск. и Карачевск. уу. Орловск. г., Тотемск. у. Вологодск. г.).

В некоторых случаях крестьянин не затрудняется перед свободным употреблением даже таких средств, ядовитые свойства которых ему хорошо известны: «чтобы прогнать вешницу» [312], он неустрашимо пьет раствор мышьяка в водке, в таких дозах, которые вызывают настоящее отравление. – «В больницу несколько раз ездил, – рассказывает мужик, страдавший лихорадкой и испробовавший такое лечение, – давал доктор хинной соли, пил я ее, – ну, не боится она её нисколько да и шабаш. Вижу, дело плохо, велел истопить баню, принял перед паром этого снадобья ложку, да мало показалось, выпил ещё рюмочку и пошёл в баню. Ещё дорогой меня мутить стало, а в бане голову заломило, думал, что глаза на лоб выставить, потом начал блевать, понесло и на низ, все жилы вытягивать стало. Дальше уж не помню, что было, не помню, как из бани привели, очухался только на другой день. После голова гораздо болела, в брюхе неловко таково было и вся боль в ноги ударила, – без ног больше двух недель сидел. С тех пор, вот, уж восьмой год идёт, ни разу не приходила она ко мне, вот как я продёрнул её, проклятую».

Один из таких героических способов применяется также при лечении переломов костей. Он заключается в том, что больным дают пить, в измельченном виде, медь (Орловск., Болх. и Карачевск. уу. Орловск. г.). Вот как описывает способ употребления меди при переломах один из череповецких (Новгород. г.) сотрудников. «Медь должна быть, непременно, со старинных медных монет. В одном случае больной, в течение 6-ти недель, съел 4 старинных медных пятака. Монеты вбивали в подоконник ребром и скоблили ножиком. Приблизительный вес монет был 100 грамм, и в среднем больной принимал более 2 граммов меди в сутки».

В настоящей главе наш крестьянин виден во всей своей неприглядности и во всей полноте своего печального невежества. Но родная действительность должна заслуживать тем большего внимания и изучения, чем более она печальна и отталкивающа: уродливые и ненормальные явления жизни только тогда могут быть устранены и изглажены, когда они хорошо известны, когда определены причины их происхождения и выяснена сила и размеры их значения. Такое изучение, достигаемое мелкой, кропотливой и настойчивой работой, составляет неотложную и вполне назревшую задачу нашего времени.

Глава X. Эмпирическая медицина

Общий характер эмпирической медицины. – Универсальные средства. Баня и растирания. – Деревенские ванны, припарки и потогонные средства. – Лечебная роль предметов домашнего обихода и другие универсальные средства. – Лечение эмпирическими средствами отдельных заболеваний. – Внутренние болезни. – Хирургические, кожные болезни и сифилис. – Глазные болезни. – Женские и детские болезни.

Врачебные средства, обязанные своим происхождением народ– ному опыту и наблюдению, не только не занимают центрального места среди других лечебных средств народа, но, в сравнении с ними, гораздо менее многочисленны и сложны по своему составу, и более просты по своему применению.

Такое внецентральное положение их вполне соответствуете народным воззрениям на болезни, в происхождении которых физическим агентам и естественным причинам народ отводит лишь второстепенную роль. Сообразно с этими воззрениями, в народной терапии почти не имеет никакого применения холод, вода употребляется, главным образом, как суеверное и религиозное средство и только, соответственно широкому представлению о значении простуды, разнообразное и обширное применение приобрело тепло. Влажный пар в банях, сухой в печах, припарки, самодельные теплые или горячие ванны, «пары» – вот способы применения тепла народом. В связи с тем же представлением о простуде, а также дурной кровище, её застое и пр., как источниках болезней, создается многочисленный класс потогонных, всевозможных растираний, чисто опытным путем вводится употребление отвлекающих и раздражающих средств, различных примочек, создается применение веществ, играющих симптоматическую роль или имеющих значение защиты больного места от внешних влияний и пр.

Все эти средства, являясь универсальными от многих, если не от большинства болезней, и представляя из себя как бы общую терапию народа, по основам своего применения существенно отличаются от тех, преимущественно внутренних средств, который имеют значение только при известной болезни и обладают, по понятиям народа, как бы специфическим действием. Отождествляя симптомы болезней с самими болезнями и придерживаясь взгляда, что против каждой болезни должно существовать, как противоядие, своё, особенное средство, народ не только верит в специфические свойства многих аптечных препаратов, которые предлагаются ему земской медициной и которые он приобретает в аптеках и москательных лавках сам, не только допускает существование специальных капель от надсады, капель подъемных, грыжных, аппетитных, «гвардейских» и пр., но и средства из царства растительного, самые многочисленные в его эмпирическом лечебном репертуаре, наделяет совсем особенными свойствами.

По древнему взгляду народа, сохранившемуся в некоторых местах до сих пор, силу врачевания имеет даже самая ничтожная травка. Полезная для мужчины, она не всегда, однако, бывает полезной и для женщины. Одни из них назначены природой в лекарство женатым, другие – вдовым мужчинам, одни замужним женщинам, а другие – холостым и девицам. Для самого сбора трав нужно знать некоторые слова и молитвы, а равно правила, как рвать травы. Одну траву нельзя срывать голой рукой, другую необходимо сорвать самому больному. Принимая самое лекарство, больной должен поститься и если будет чувствовать облегчение, то об этом никому не говорить, иначе пользы от лечения не будет. Кто выжимал сок из травы для лекарства или пил траву, как чай, тот выжимки или выварки не должен кидать в лохань или на двор, а должен непременно бросить в печь.