Русская народно-бытовая медицина, стр. 59

В Череповецком у – де (с. Мороцкое) при «полуношнице» приносят ребенка в нежилое помещение, стучат его пятками о стену и при этом говорят: «во имя Отца и Сына, и Святаго Духа, полуношница, полуношница не декуйся [204] над младенцем, а декуйся над пустой хороминой. Аминь».

В других случаях болезни ребенка, почему-то считают лучше обращаться к сору, говоря – «сор-песор, исцели его болезнь»; или же к порогу: «Кутинька-кутя [205], – просит тогда мать, – приди к мому сыну, прогони его болезнь, болезнь лютую, не исцйльную» (Костромск. г.).

В некоторых местах Вятской г., при родимчике, проделывается такой сложный приём: закрывают ребенка покрывалом с квашни или подвенечной скатертью, садятся ужинать и кладут под настольник краюшку хлеба. Оставшиеся после ужина крошки и краюшку завёртывают в скатерть и кладут на ночь под подушку ребенку, сдёргивают с него рубашку и закапывают под полом, в переднем углу, в землю. Эффект получается, будто бы, поразительный: ребенка сейчас же «перестаёт ломать». Не менее сложен и также малопонятен приём, которым лечат детей «от младенческого» в Орловском у – де (Орловск. г.). Расстилают на столе, мехом вверх, овчинную шубу, на неё кладут навзничь ребенка и суровой ниткой измеряют его рост, отрезывая из шубы, у ног и головы ребёнка, по клочку шерсти. Такое же измерение производят от одной руки до другой и опять выстригают по клочку шерсти. Потом обматывают шерсть суровой ниткой, идут к речке, становятся к ней спиной, бросают свёрток левою рукою через правое плечо и, плюнув три раза, идут домой и ни с кем не говорят.

В Алатырском у – де (Симб. г.) при большом животе у ребенка, его кладут на мяльцы, которыми мнут лен, и нажимают живот подъёмным бруском: это называется «мять гнетицу».

Столь же самобытный приём при некоторых болезнях у детей применяется в Тихвинском у – де (Новгородск. г.); там толкут в ступе пестом снятую с больного ребенка рубашку. Если ребёнок долго не ходит, его ставят на пол и рубать кругом его пол топором или, ведя его под руки, перерубают каждый его шаг (Вологодск. г. и у.).

При «костенике» [206] у детей мать трёт у них во рту своими волосами, а при «щетинке» – щепотку белой муки смешивает со своим молоком и катышками образующегося теста трёт по спине ребёнка: волосики, будто бы, пристают к такому тесту и ребёнок получает облегчение (Череповецк. у. Новг. г.).

В Сарап – м у – де, где заболевание это носит название «костеря» или «кочерга», лечение его заключается в том, что в бане натирают ребенка мёдом, а в Яранском (той же губ.) – дрожжами.

Трудно было бы перечислить и еще труднее собрать все суеверия народа, относящиеся к медицине. То, что попало на эти страницы, есть только небольшая доля того, что существует в действительности. Но и это немногое настолько велико, что своей громадой в состоянии подавить и утомить читателя.

При обозрении всех этих средств является изумительным то количество предметов из обстановки и быта крестьянина, которым придаёт он суеверное значение.

Самые суеверия, связанные с ними, поражают своей необыкновенной живучестью, часто почти первобытной нетронутостью, богатством воображения и фантазии, которые обнаруживаются в их поразительном разнообразии, и той вековой беспомощностью народа, которая сказывается во всех их.

Большинство этих средств, имея только одно положительное достоинство, что в системе их довольно строго выдержан основной принцип медицины – «nе noceas» [207], вредно, однако же, тем, что вера народа в эти средства часто лишает его другой, более разумной помощи. Но едва ли не вреднее другая сторона этих суеверий, та, что все они опутывают и сковывают живую мысль народа, парализуют его наблюдение и являются одним из главных источников его пассивности.

Характерен в этих воззрениях и идеалистический взгляд народа на природу, которая, в его представлении является не врагом, а как бы слугой и другом человека.

Лечебные заговоры

Молитвы [208], читаемые бабушками при первом мытье в бане новорожденного младенца:

1. «Встану я, раба Божия, благословясь, пойду я, перекрестясь, из избы в двери, из дверей в ворота, из ворот в цисто поле. В цистом поле – сине море, в синем море– синий камень. На синем камне сидит Пресвята Мать Богородица. Она спахивает и смахивает с лесу копоть, с моря морскую пену, от берега до берега, от востоку до западу. Я, раба Божья, ей поклонюсь ir покорюсь: Пресвятая Ты Мать Божья Богородица, не спахивай, не смахивай с лесу копоти, с моря морской пены; спахивай и смахивай с раба Божья, младенца (имя), все страсти, все уроки, все призоры; все оговоры, отцевы думы и материны, сестрины и бабушкины: из буйны головы, белова лица, из ясных очей и цорных бровей, из ретивово сердца, из Краснова мяса, из белова сала, из пятидесяти локоть, из нокоть, из подпятных жил» (Кадник. у. Волог. г.).

2. «Благослови, Господи, пар да веник, во имя Отца а Сына, и Святова Духа. Аминь. Парится, умывается раб Божий Федор, на корысть, на радость, на Божью милость, на благодать Христову. Баушка Соломонида истинна Христа во второй бане паруше. Истинной Христос не страхал, не пугался и не полохался, так и ты, раб Божий; младенец Федор, не пугайся, не страхай и не полохайся, злому, лихому тени в глаза, а завидящему – гвоздь в сердце. Во Имя Отца и Сына, и Святова Духа. Аминь» (Грязов. у. Волог. г.).

3. «Стану я, раба Божия, благословясь, и пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, пойду в чистое поле, в восточную сторону, под томное оболочко, под красное солнце, под светлой мисец, под частые звезды. Пойду на окиан-море, на окиан-море стоит столб, в этом столбе ключи и замки. Пойду я в Божью церковь, на Божьей церкви стоит престол, на престоле сидят три Божьи Матери: Парасковья, Настасья и Варвара. Я им покорюся и помолюся: утишите, усмирите у раба Божьева, младенца Федора, тишины, уроки, приборы и переполохи, и утишите, и усмирите у раба Божьева, Федора, уроки, призоры, тишины и переполохи. Подьте же вы, тишины, уроки, призоры, злые корци и переполохи, всякие скорби, болезни, на тёмные леса, на зелёную дуброву – там питера и идера, и мягки постели, у меня, раба Божьева, младенца Федора, нет ни питера, ни идера, ни мягки постели – из буйной головы, из ясных оцей, из русых бровей, из печени и легкова, из косточек-жилочек, из суставчиков в поесенушку, из поесенушки в подколеночки, из подколеночек в пяточки, из пяточек во сыру землю» (та же г. и у.).

4. «Парю я раба Божия, младенца (имя), от скорбутные ломоты, от щепоты, от денные и от ночныя, от полуденные, от полунощные, от девки-косматки, от бабы простоволосыя. Освободи, Господи, от отцевыя думы и от материнския. Аминь, аминь, аминь» (Кадников. у. Волог. г.).

Заговор над новорожденным от похищения его злым духом

5. «На море-океане, на острове Буяне, подле реки Иордана, стоить Никитий, на злых духов победитель и Иоанн Креститель. Воду из реки святой черпают, повитухам раздавают и приказывают им, приговаривают: «обрызните и напойте этой водой родильницу и младенчика некрещеного, но крещеной порожденного, от лихого брата, врага супостата, от лесовиков, от водяников, от домовиков, от луговиков, от полуношников, от полуденников, от часовиков, от получасовиков, от злого духа крылатого, рогатого, лохматого, летучего, ползучего, ходячего. Заклинаем, вас, враги лютые, не смейте вы подступать к paбе (имя) и ею порождённому дитю, хотя некрещёному, но крещёной порождённому. Если же вы, демоны, подступите к рабе (имя) и ею порождённому дитю, то Иван Хряститель попросит Господа Бога Спасителя, всему Mиpy Вседержителя, чтобы Он наслал на вас окаянных Илью пророка, с громом, молнией, с стрелами огненными. Илья пророк вас громом убьёт, молнией сожжет, сквозь землю, сквозь пепел пробьёть, навеки вечные вас в треисподне запрёт, с земли вас сживёт. Аминь, аминь, аминь». После прочтения заговора, повитуха даёт роженице напиться наговоренной ею воды, а младенца этой водой обмывает (Орловск. г. и у.).