Русская народно-бытовая медицина, стр. 25

Как совмещается в народе приверженность его к знахарству с потребностью в научной медицине и каковы отношения народа к представителям этой, последней, к земским врачам, вопрос этот составляет предмета рассмотрения следующей главы.

Глава III. Научная медицина

До cих пор была пред нами старая Русь или остатки той отдаленной Руси, когда на ней существовали еще кудесники и волхвы, колдуны и вещие люди.

Распространение христианства не разрушило вполне языческого мировоззрения народа, а во многом сохранило его, сообщив ему только христианскую сущность и удержав многие языческие черты. Отчего бы не зависело подобное явление, перед нами тот несомненный факт, что мировоззрение народа, поскольку оно выразилось в представлении его о сущности болезней и тех способах врачевания их, которые мы только что рассмотрели и которые нам еще предстоит рассмотреть, во многих своих чертах является языческо-христианским.

Это определение «языческий», с нашей точки зрения, обнимает собою не только прямые следы язычества, так, как они обнаружились пред нами в предшествовавших главах, но заключают в себе, также и многочисленный класс суеверий: несомненно, что эта вера в порчу, напуск, глаз и пр. и многочисленные суеверные приемы знахарей, при лечении различных болезней, сложились на Руси еще в дохристианскую эпоху, подобно тому, как вера в домовых и леших создалась задолго до того, как наш народ узнал о дьяволе из христианского вероучения. Но большинство деталей и сущность рассматриваемого мировоззрения являются бесспорно христианскими, и этот последний элемент является доминирующим не только над элементом языческим, но он почти всецело подавляет собою и факты опыта, и наблюдения, всегда примитивного и по своему происхождению восходящего также к самым отдаленным временам.

В той реальной области, к которой относится это мировоззрение, в области болезней и здоровья, подобное явление, бесспорно, должно казаться удивительным, но оно в значительной мере объясняется тем высоким нравственным влиянием и могущественным авторитетом, который приобрели и которым пользовались первоначальные просветители Русской земли в самых разнообразных сторонах и проявлениях государственной и народной жизни, а также тем обстоятельством, что они, будучи учителями народа, были в то же время и его врачами, и целителями. Христианские миссионеры-подвижники, по необходимости, из религиозных побуждений или ради привлечения к новой религии народа, берут в свои руки дело врачевания и имена многих из них сохраняются историй и народной памятью, как необыкновенно искусных и славных народных врачевателей: преп. Антония, свв. Дамиана, Олимпия, Агапита печерских, Пимена Постника и др. Таким образом, древние русские монастыри являются не только центрами религиозной жизни и очагами просвещения, но получают и врачебное значение. Переяславский архиепископ Ефрем приказывает, в 1091 г… строить при монастырях больницы для приходящих больных, и в «Кормчей книге», помимо встречающегося названия– «монастыреве-больницы», прямо упоминается в числе церковных людей «лечец».

Черпая свои познания но преимуществу из греческой медицины, врачи-монахи являются авторами многочисленных рукописных травников, лечебников, зелейников, которые потом во множестве списков распространяются в народе и, кроме народных русских, содержат описание средств, имеющих большое сходство с древней греческой, арабской и римской медициной [88].

В некоторых из этих лечебников, помимо буквального перевода, сохраняются даже греческие названия многих врачебных средств и заключаются предисловия духовного или богословского содержания, что делает несомненным византийский источник происхождения этих медицинских сочинений и принадлежность их авторов к лицам духовного сословия [89].

В XIII–XV вв. под влиянием усобиц князей, татарского разорения и совершившегося падения Византии, гаснет и заглушается начавшаяся образованность, почти прерываются сношения с иностранным миром и медицинские познания, заимствованные от греков, вытесняются суевериями и предрассудками. Начало новой образованности кладется только Петром Великим, но эта образованность не проникает в народ и появляющиеся вскоре врачи служат или только интересам высших сословий или удовлетворяют целям чисто государственным. Такой-то Русь оставалась почти до самого последнего времени.

Теперь перед нами новая Русь, начало которой положили реформы Императора Александра II.

Через институт земских врачей, вызванный к жизни этими реформами, должны были начать вливаться в народную жизнь совершенно новые начала науки, выработанные чуждой этой жизни культурой и не имеющие ничего общего с существовавшим доселе мировоззрением. Земские врачи выступили на исполнение этой миссии при полной неподготовленности народа, к восприятию этих новых начал и при таких условиях должны были не только лечить народ, приохотить его к медицине, но и насаждать рациональные понятия о самом происхождении болезней.

Земская медицина когда-нибудь дождется своего историка, который развернет любопытные страницы внутренней борьбы этих двух во многом совершенно несходных и противоположных миров – мира воззрений, на которых до сих пор покоилась народная медицина, и начала, на которых зиждется медицина научная.

При всем их несходств, между ними было только одно небольшое общее и только одна точка соприкосновения – это существование и в медицине народной ряда некоторых рациональных средств, в виде, главным образом, трав. Но и самые травы народ употреблял не в силу тех или других их физиологических свойств, напр., потогонного, мочегонного или слабительного действия, а потому, что наделял их специфическими чудесными свойствами против данной болезни и верил в дававшего эти травы знахаря.

В нашу задачу не входит изображение хода этой борьбы и того духовного процесса, которым совершился и совершается переход отвлеченного мировоззрения народа к реальному признанию значения современной научной медицины: мы имеем в виду только рассмотреть вопрос– как относится народ к земской медицине в настоящий момент и какую степень влияния она оказала на него?

Перед земскими врачами, когда они выступали на поприще новой и неизвестной до сих пор на Руси деятельности, было два пути: или, не задаваясь никакими побочными целями, просто начать лечить народ, или, и то же время, стараться изменять мировоззрение народа, приближать его к усвоению начал научной медицины. Неизвестно, как поступили бы земские врачи и какое направление приняла земская медицина, если бы сама жизнь не указала, как поступить в данном случае. Редкость врачебных пунктов на первых порах, громадность расстояний и масса больных, с которыми, с самого же начала, пришлось иметь дело земским врачам и которая явилась результатом полной беспомощности народа в медицинском отношении, сразу определили направление их деятельности, лишив ее предвзятых стремлений и значения педагогической миссии. Избрав этот второй путь и оставив в стороне исполнение непосильной, для них задачи– изменение мировоззрения народа, земские врачи избрали путь вполне научный, своей деятельностью как бы сказав народу: «нам нет дела до того, как ты думаешь и веришь, но, вот, перед тобою факты», и предъявили ему такое количество этих фактов, что не признать и не считаться с ними народ был не в состоянии.

А факты были для него иногда поразительные. Врачи давали больному хинин, который в несколько дней излечивал его от лихорадки, салициловый натр, который оказывал разительное действие при ревматизме, иодистый калий и ртуть, которые так магически действовали при сифилисе, narcotica, которые быстро и верно унимали разного рода боли и пр. Не менее, если не более, поразительной для народа была деятельность врачей в области хирургии, начиная с простых разрезов при гнойных воспалениях, удаления камней из мочевого пузыря, вырезывания больших опухолей из полости живота и кончая глазными операциями, возвращавшими слепым зрение.