Донбасс в огне. Хроника необъявленной войны. Апрель – сентябрь 2014, стр. 41

Отмечено в Донбассе использование РПГ-22 «Нетто», РПГ-26 «Аглень», РПГ-27 «Таволга» и РПГ-29 «Вампир».

Таблица 9

Тактико-технические характеристики РПГ, применяемых в войне на Донбассе

Примечания:

* С оптическим прицелом.

** В походном/ боевом положении.

*** В походном положении.

РПГ является весьма интересным пехотным оружием. Будучи наследником немецкого «Панцерфауста» времен Второй мировой войны, он при правильном применении дает возможность пехоте успешно атаковать бронетехнику. Плюсами этого оружия являются низкая стоимость, простота применения и его смертоносность; минусом – необходимость вступать в бой с бронетехникой на очень близкой дистанции.

Широко используется ополченцами и правительственными силами и такой, казалось бы, устаревший образец, как станковый противотанковый гранатомет СПГ-9 «Копье», разработанный и принятый на вооружение в начале 1960-х годов. Это достаточно простое и мобильное оружие с большой бронепробивающей способностью. В то же время нельзя не сказать, что против движущихся целей такое оружие практически бесполезно, да и тяжеловато по сравнению с переносными РПГ.

В кадрах с Донбасса также очень часто мелькает автоматический станковый гранатомет (АГС-17) «Пламя», который находится на вооружении с 1971 года. Гранатомет оказался весьма эффективным оружием и использовался противоборствующими сторонами во всех видах боя, иногда становясь решающим фактором, определяющим его исход. АГС-17 имеет массу в 30 килограммов, дальность стрельбы 1700 метров и скорострельность 350 выстрелов в минуту.

Для повышения эффективности огневого воздействия АГС-17 устанавливались на блокпостах, на БМП, БТР (в ВСУ), есть варианты и с установкой на автомобильную базу. Причем у ополченцев даже существует вариант с его установкой на гражданский автомобиль ВАЗ-24 «Волга»! Правда, эффективность такой «тачанки» более чем сомнительная. В числе захваченных украинской армией было и несколько более современных образцов – таких как АГС-30, которые не состоят на вооружении украинской армии.

Довольно широко применялись противотанковые ракетные комплексы:

– 9М111 «Фагот»: калибр ракеты 115 мм, дальность стрельбы 70–2000 м; масса ПУ с ракетой в контейнере 35,5 кг, управление ракетой полуавтоматическое по проводам;

– 9М115 «Метис»: калибр ракеты 100 мм, дальность стрельбы 50–1000 м; масса ПУ с ракетой в ТПК 25,1 кг, полуавтоматическая система управления по проводам;

– 9М113 «Конкурс»: калибр ракеты 135-мм, дальность стрельбы 75–4000 м; масса ПУ с ракетой в контейнере 25,16 кг, полуавтоматическая система управления по проводам.

Отметим и массовое применение отрядами ополчения ПТРК «Конкурс», который хотя и находился на вооружении Советской армии с 1974 года, но в украинской армии получил незначительное распространение. По крайней мере один такой комплекс был отбит у ополчения в мае во время боев за Славянск.

В ходе конфликта ПТУРы применялись ополчением весьма эффективно: чувствуется, что подготовленных расчетов было немало. Чего стоит, например, поражение вертолета Ми-8 на краматорском аэродроме или двух катеров украинской пограничной охраны недалеко от Мариуполя 1 сентября. Причем в обоих случаях поражение происходило практически на пределе дальности применения – так, катера были подожжены в трех морских милях от берега.

Вместе с тем нельзя не отметить, что значительная часть гранатометов, реактивных гранат и ПТРК, перед тем как попасть к ополченцам, пролежала на складах по нескольку десятилетий и во многом утратила свои боевые качества. Это приводило к тому, что гранатометы, и без того часто недостаточно мощные против украинских танков Т-64БМ, нередко давали сбои в бою, вследствие чего их реактивные гранаты или не отстреливались вовсе, или не разрывались при попадании в цель.

По мнению одного из военных лидеров ополчения Игоря Гиркина, одной из причин прорыва украинской армии в начале июля в стратегически важный для обороны Славянска поселок Николаевку стало как раз то, что реактивные гранаты даже при попадании в украинскую бронетехнику не причиняли ей никакого вреда. Многочисленные отказы ПТРК имели место во время боев за Семеновку в начале июня.

Именно ненадежностью морально и физически устаревших РПГ и ПТРК сами ополченцы объясняли тот факт, что в ходе боевых действий они оставляли наступавшим украинским войскам большое количество такого оружия. Так, по словам одного из офицеров Национальной гвардии, принимавшего участие в боях за Славянск: «Сколько я ни видел трофейного оружия, захваченного нами или брошенного боевиками, новых образцов оружия я у них практически не встречал. Видел РПГ, произведенный в 1992 году, много оружия было поцарапанного, с вмятинами».

Предварительные данные о потерях в ходе столкновений на Донбассе

Согласно официальной информации Совета национальной безопасности и обороны Украины, по состоянию на 16 сентября 2014 года погибло 889 и ранено 3373 украинских военнослужащих. Это без учета потерь в операции под Иловайском, которые некоторыми специалистами оцениваются в две тысячи убитых, пропавших без вести и попавших в плен бойцов. А согласно данным медицинских учреждений Украины, за период с 9 мая 2014 года было произведено 1336 судмедэкспертиз в моргах Днепропетровской, Запорожской, Харьковской и Донецкой областей.

12 сентября российское информагентство ИТАР-ТАСС распространило информацию о 2400 украинских силовиках, которые числились в списках попавших в плен или пропавших без вести.

А 2 октября министр внутренних дел Украины А. Аваков обнародовал официальную информацию о работниках органов внутренних дел и военнослужащих Национальной гвардии, которые погибли, ранены, попали в плен или пропали без вести во время проведения операции на Донбассе:

Таким образом, можно утверждать, что безвозвратные потери личного состава ВСУ (убитые и пропавшие без вести), включая подразделения национальной гвардии и добровольческие батальоны, на середину сентября составляют порядка 1,5–2 тысячи человек. Эта цифра вполне коррелирует с известным количеством раненых, находящихся на излечении в больницах и госпиталях Украины (3,5–4 тысячи человек). Да, официальные данные существенно ниже, но следует учесть, что в них не учитывается значительное количество пропавших без вести, большинство которых, скорее всего, погибли. Кроме того, сама специфика вооруженного конфликта с участием иррегулярных формирований способствует недоучету числа потерь.

Для адекватной оценки масштаба потерь следует соотнести эти цифры с численностью находившейся на Донбассе группировки ВСУ. Итак, по оценке разведки Новороссии, непосредственно на линии соприкосновения сторон в конце лета 2014 года насчитывалось порядка 20 тысяч украинских силовиков. Кроме того, в оперативном резерве в районе Изюм, Славянск, Краматорск имелось еще 6 тысяч человек. С учетом понесенных потерь в личном составе, численности тыловых и транспортных подразделений, службы охраны тыла, можно оценить общую численность группировки ВСУ, принимавшей реальное участие в боевых действиях, в 35–40 тысяч человек. Таким образом, общие потери составили порядка 16 процентов от численности группировки, в том числе безвозвратные – 5 процентов. Это весьма высокий уровень потерь, но отнюдь не зашкаливающий.

Несколько слов надо сказать и о людских ресурсах, которыми располагает украинское командование для восполнения потерь в личном составе и дальнейшего наращивания численности воюющей группировки. По состоянию на конец 2013 года воинскую службу несли 139 тысяч человек, в том числе в Сухопутных войсках – 49 тысяч. Кроме того, имелось 40 тысяч пограничников, 33 тысячи военнослужащих во внутренних войсках МВД, 30 тысяч сотрудников СБУ, отдельный батальон морской пехоты, два полка спецназа разведуправления Генерального штаба. И за спиной этого воинства – огромная страна с населением (за вычетом Луганской и Донецкой областей) более 35 миллионов человек, что при весьма скромном мобилизационном напряжении позволяет поставить под ружье как минимум 500 тысяч мужчин.