Я - гнев, стр. 40
Загонщики медленно пошли вдоль сцены, останавливаясь возле каждого пленника и внимательно оглядывая его. Они толкнули несколько человек, чтобы проверить, не ранены ли они, а одного мужчину даже заставили снять рубашку, чтобы осмотреть его грудь. Загонщики задавали пленникам какие-то вопросы, но за рокотом толпы слов было не разобрать. Некоторых пленников выдергивали из шеренги и ставили к стенке. Других сталкивали со сцены, и кто-то из толпы уводил их в безопасное место.
Мейсон начал понимать, что к чему. Упавшего человека со сломанным коленом оттащили к стене, и женщина в толпе истошно завопила. Один из загонщиков навел на толпу автомат. Женщину взяли под руки и оттащили подальше от сцены. Ее усадили в палатку, но даже оттуда были слышны ее крики — хотя все пытались сделать вид, будто ничего не слышат.
Наконец загонщики подошли к маленькой дочке Грэхема, и Мейсон задержал дыхание. Он почувствовал огромное облегчение, когда девчушку спихнули со сцены. Мейсон первым к ней подбежал и поднял ее на руки.
— Эй, — сказал он так весело, как только мог, — ты ведь меня помнишь?
Девочка потерла заплаканные глаза и нерешительно кивнула.
— Я о тебе позабочусь, — пообещал Мейсон. — Никто тебя не обидит. Со мной ты в безопасности.
Девочка — кажется, ее звали Кейси — изо всех сил вцепилась в его толстовку.
Мейсон повернулся и собрался уходить. Но это был еще не конец. Охранники кого-то искали в толпе. Они расталкивали пленников, орудуя битами и прикладами винтовок, пока наконец не схватили нужного человека. Когда его вытащили на сцену, Мейсон узнал Пола. Люди начали перешептываться; из задних рядов послышались гневные выкрики.
— Это все из-за тебя, — сказал Чаплин.
— Из-за меня? А что я сделал?
— Они не любят, когда тут дерутся. — Чаплин сплюнул на землю. — Они хотят, чтобы мы были робкими. Покорными. Если мы устраиваем драки, значит, и восстание не за горами.
— Но тогда почему они выбрали не меня? — Мейсон окинул взглядом толпу. Загонщики даже не смотрели в его сторону. Они возвращались на сцену.
— Понятия не имею. Может быть, люди говорят правду. Может, ты действительно шпион. Но еще не поздно. Ты можешь это остановить.
Мейсон подошел к сцене, не понимая, что ему делать, что говорить. Девочка вдруг показалась очень тяжелой, и Мейсон перехватил ее поудобнее, чтобы перераспределить вес. Загонщики ждали, сжимая в руках винтовки. Они явно забавлялись, предвкушая, как Мейсон будет вымаливать у них прощение для Пола.
Потом Мейсон встретился с Полом глазами.
И все понял.
В глазах у Пола стояла боль. Боль и сожаление. Мейсон видел, что перед ним человек, которому уже не поможешь. Воин, тысячу лет пролежавший камнем у дороги. Теперь он ждал, когда его судьба наконец разрешится.
Пол не хотел, чтобы Мейсон его спасал.
Мейсон кивнул.
Долговязый парень слегка улыбнулся ему и отвел глаза.
Мейсон отошел назад, к Чаплину, не обращая внимания на гневные выкрики из толпы. Он совершил немыслимое. Такое никто не смог бы простить. Никто, кроме человека, стоявшего на сцене.
Кейси склонила голову ему на грудь. В ее спутанных волосах блестела розово-фиолетовая заколка. Мейсон чувствовал дыхание девочки и мягкое прикосновение ее рук. Ему оставалось только одно — уйти отсюда вместе с Кейси, прежде чем начнут стрелять.
— Куда мне ее унести?
— Пойдем, — сказал Чаплин. — Возле туалетов у нас что-то вроде детского сада. Там куча детишек. Там ей самое место.
Мейсон кивнул и пошел вслед за Чаплином мимо толпы. Кто-то плюнул ему вслед. Другие вполголоса проклинали его. Некоторые желали ему смерти.
Загонщики закончили сортировку и вскинули ружья. Толпа у сцены бессильно наблюдала за происходящим.
«Я не дрогну. Я не дрогну. Я не дрогну».
Мейсон крепче прижал к себе Кейси. Прошло еще несколько мучительно долгих секунд, прежде чем наконец грянули выстрелы.
Майкл
Блондин еще долго катался по полу, закрывая голову руками, а о пощаде молил и того дольше. Когда он наконец поднял голову, он выглядел одновременно смущенным и обиженным — ему было непонятно, почему Майкл с Райдером заливаются хохотом.
— Прости, чувак, — выговорил Майкл в перерывах между приступами смеха. — Это правда очень смешно. Это не в тебе дело, а во мне. — Он помахал блендером и отшвырнул его в угол, туда, где стояла пустая мусорная корзина. — Ну ты только подумай: я стою посреди кухни, где наверняка полным-полно ножей и чугунных сковородок, — и угрожаю тебе вот этим!
Майкл зажег свой фонарик, и потолок озарил слабый свет. Батарейки садились. Плохо. Теперь надо было придумать, что делать дальше, — вот только для начала перестать бы хохотать.
Он приоткрыл дверь и высунул голову в коридор. Уже стемнело, и он боялся выбираться наружу и искать продукты. Да и Райдера с этим незнакомцем не хотелось бросать в темноте.
— У меня есть свечи, — сказал блондин, словно прочитав его мысли. Он стянул с плеч рюкзак, порылся в нем и извлек наружу длинные белые свечи. — Еда у меня тоже есть, — добавил он. — В основном чипсы и шоколадки. Несколько бутылок воды, пара банок пепси. Все из торговых автоматов в студенческих корпусах. Не ахти что, но лучше, чем ничего. Угощайтесь!
— Аминь, братишка! — сказал Майкл. У него весь день урчало в животе. Кажется, он целую вечность ничего не ел. Майкл смутно помнил, что в музее кто-то давал ему лежалый бисквит, но с тех пор прошли уже сутки. — А вот у нас ничего нет.
Райдер слегка его толкнул. Все правильно. Они до сих пор ничего не знали об этом парне. Лучше поумерить пыл.
Мейсон крепко запер дверь, и все трое уселись на пол. На поверхности холодильника плясали огоньки свечей, придавая комнате слегка праздничный вид. Ну что ж, тоже неплохо. Блондин протянул Майклу небольшую пачку чипсов и банку пепси.
— Нет, спасибо, — Райдер отказался от предложенных чипсов. — Я не голоден.
— Правда? — Майкл вгляделся в Райдера, пытаясь понять, говорит ли в нем упрямство или с ним действительно что-то не так. Райдер даже в полумраке выглядел бледным. Ему с его поврежденной лодыжкой нужно было черпать силы из чего угодно — хотя бы из чипсов и шоколадок.
— Вот лекарства мне бы не помешали, — сказал Райдер, осторожно шевеля ногой. — Мне все хуже.
— Увы, я не врач, — откликнулся блондин. — Я всего лишь начинающий компьютерщик, так что ничем помочь не могу. В этом новом мире, где никому не нужно чистить жесткий диск от вирусов, я совершенно бесполезен. Я даже дрова не умею рубить.
— Ну, ты же как-то продержался до сих пор, — проговорил Райдер, скривившись от боли. — Это что-то да значит. Не надо себя недооценивать.
Парень кивнул.
— Мне здорово помогли. Меня спас хороший друг. Он был куда лучше заточен под такие штуки. Но он пропал. Сразу после того, как эти психи пришли в кампус. Просто взял и исчез.
— Значит, ты тут уже давно? — спросил Райдер.
Блондин пожал плечами:
— Думаю, чуть больше месяца. Я уже сто лет не смотрел в календарь. Точно не уверен. А почему ты спрашиваешь?
— Просто удивляюсь, что мы с тобой раньше не пересеклись, — ответил Райдер. — Я тут возглавлял группу. Мы собирали людей со всего кампуса и предоставляли им надежное укрытие. По крайней мере, до вчерашней ночи. — Он покосился на Майкла. — Мы несколько раз прочесывали кампус. Я думал, что мы нашли всех, кто здесь прятался.
— Ну, как видишь, не всех, — сказал блондин.
— Да уж, — согласился Райдер. — Не всех.
По тону Райдера легко можно было догадаться, о чем он думает. Но, судя по тому, что он принял Майкла за загонщика, чутье его подводило. Было ясно, что Райдер не доверяет этому парню, но Майкл не видел причин для беспокойства. Этот блондин чуть не описался при виде ручного блендера. Сымитировать такой испуг было бы невозможно.
Однако Майкл решил перестраховаться и стал крутить в руках почти потухший фонарик, пытаясь как будто невзначай направить луч света в лицо незнакомцу. Тот прищурил голубые глаза. Голубые. Без всяких черных вен.