Из рук врага, стр. 31

Шаманизм запрещает брать женщине в руки оружие, кроме считаного числа ситуаций, её удел — выполнение наказов супруга и домашняя работа, но главное — умиротворяющее спокойствие. Дом должен быть чист от зла, иначе, когда сильные эмоции побудят некоторых духов к действию, они принесут не плодородие или счастье, но только смерть.

Чужаки принесли смерть — дочери и сёстры воинов уже видели такое в глазах своих мужчин. По обычаям их народа, вернувшиеся после службы эмирам были обязаны дать потомство, потомство сильных мужчин, умеющих выжить и вернуться с победой. Им приводили невинных дев со всего Берега Духов, и те зачинали новую жизнь. Познавшим ярость, скорбь и боль, но и радость, и счастье, и победу было куда легче обратиться к духам во время соития без слов, одними чувствами. И духи, привлечённые когда-то слиянием плоти в ставших женщинами, когда стало нужно, отозвались на зов.

Не вина духов или Лимы, что она оказалась в стороне от единоверцев — просто дом семьи Алессо был построен крайним в ряду, и её заставили сесть у его порога, дальше всех от места событий. И уж тем более никто не виноват, что регуляр, несмотря на все договорённости, постоянно ждал подлянки от кого-то из своих подопечных и ответил ударом сабли на замеченное краем глаза движение рядом. От страшной боли молодая жена натурфилософа мгновенно потеряла сознание и только через сутки узнала, чем закончилась самоубийственная атака её соплеменниц. Тогда же она узнала, что блеск сабельной стали — это последнее, что она увидела в жизни. С тех пор её окружила вечная тьма.

Но духи — не добрые и не злые. Потеряв зрение, Лима обрела нечто другое. И речь не об обострившихся слухе и осязании. Она обрела своего мужа — заново! Всё время жизни на тёплой и щедрой земле тропического архипелага она практически не покидала небольшого пятачка земли около четырёх домов поселения «специалистов» просто потому, что дальше домашние дела её не уводили. Самые дальние выходы женщины устраивали в пальмовые заросли, когда перед сезоном дождей начинали падать на землю кокосовые орехи. А после…

За время трёхмесячного плавания, по словам её супруга, они пересекли почти половину мира, всё дальше и дальше уходя на восход. Избегали ураганов, о которых как-то безошибочно узнавали растения, попадали в долгий штиль без малейшего ветерка, видели удивительных морских животных, даже встретили полузатопленный корабль-призрак, неведомо когда оставшийся без экипажа и дрейфовавший по воле волн. Она запоминала новые звуки, а всё остальное ей рассказывал супруг. Если раньше младшая жена интересовала мага и натурфилософа Алессо только как хранительница очага да в женском смысле по ночам, то теперь она заново открыла в том, с кем её соединили духи, совершенно другого человека. Не того вечно занятого чем-то непонятным с первой женой молодого мужчину, а великого мудреца, каким может быть лишь глубокий старец.

Муж знал всё про всё, так ей теперь казалось. Часто он сокрушался о том, что знает очень мало о чём-то, встреченном впервые, и о том, что мог бы получить когда-то эти знания, просто внимательно слушая да проявив больше интереса. Но в глазах Лимы это только подтверждала глубину истинной мудрости Алессо: не стремясь к большему, большего не получить. А мужчина должен получать большее и возвращаться туда, где уже достигнутое хранит рядом с очагом жена или жёны, такова уж природа вещей. Шаманы открыли своему народу множество таких простых истин, на которых на самом деле держится весь мир. Вот и теперь, потеряв зрение, Лима чувствовала небывалое счастье — её мужчина наконец-то решил доверить ей те драгоценности знания, что смог собрать. Было бы преступлением против мироздания потерять хоть часть, и молодая искалеченная девушка запоминала и запоминала… И почти каждую ночь её супруг доказывал: потеря глаз не обесценила её в его глазах!

Чего только не узнала Лима за месяцы плавания! Узнала, что мир на самом деле круглый и бесконечно движется в Великой Пустоте, где даже нечем дышать, а люди и звери с него не падают потому, что он сам их держит. Узнала, что живое от неживого на самом деле отличает невидимая глазом деятельность, которая происходит в каждой частичке любого живого тела. Узнала, почему дует ветер, что бывает невидимый свет, тепло которого можно почувствовать кожей, и что миров на самом деле много, но они бесконечно далеки друг от друга. Узнала она многое и о своей сестре по мужу. Раньше кажущаяся ей надменной и бесчувственной Эль пережила, оказывается, куда худшие, чем она, утраты: у неё отняли прошлую себя. Как такое возможно, Лима понимала пока слабо, но их муж Алессо смог её исцелить! Вернул способность думать и действовать самостоятельно. Вот только былая рана не прошла бесследно — остроухой было сложно теперь проявлять чувства. «Аутизм в относительно лёгкой форме», как назвал это состояние молодой мудрец: когда-нибудь чувства, пока недоступные, кроме единичных, и воспоминания всё-таки вернутся, но никто не знает — когда. Вот она, воля духов: теперь в руках Алессо оказались уже две пострадавшие женщины. И муж Лимы поклялся, что однажды вернёт способность видеть своей младшей жене. Сказал это тихо и спокойно, но так, что Лима поняла и почувствовала: духи услышали!

А на следующий день зрячая часть экипажа «Тюленя» увидела на горизонте землю, которую они так долго искали. Землю, которая стала новым домом для спасшихся. Землю Арк.

43

— ЭТО оружие? Это НАШЕ оружие?! Да вы издеваетесь! — Бывший имперский лейтенант Мора Рокс от избытка чувств даже наклонился к предмету обсуждения, указывая обеими руками на то, что, по его мнению, было особенно абсурдным. — Я что у вас просил? Пушку. Чтобы уничтожать выходящие на рейд суда противника прежде, чем они высадят десант. Пушку, а не полено с ветками!

— Это не полено…

— Да, один конец слегка заострён — значит, это кол. Проросший, потому что вкопан не тем концом [22], — язвительно сообщил Стерх.

— Это не…

— Эль, давай просто покажем нашему господину министру обороны, КАК работает наше творение, тогда он переменит мнение. Так что, Рокс, отойди к нам сюда, пожалуйста, — пришлось вмешаться мне. — Готова? На счёт «три». Раз… два… три!

Я аккуратно поднёс факел на двухметровой ручке к нижней части «полена», и пошедший метан мгновенно вспыхнул. Язык пламени начал обугливать древесину и буквально через секунду воспламенил начинку, которая заполняла большую часть «кола». И первая в этом мире противокорабельная, условно управляемая ракета стартовала со специально выращенной подставки на краю кратера давно потухшего стратовулкана, верхняя часть которого, возвышающаяся над водой, шесть месяцев назад стала нашим новым домом. Старт вышел успешный: продувание биогазом пористой массы специально подготовленной древесины [23] решило проблему равномерности горения, а воздушные рули из живой «нетканки» — изменение траектории полёта и частично его контроль. С этой самой высокой части острова Арк было прекрасно видно, как изящная арка-дуга упирается в водную гладь километрах в трёх от берега.

— Э-э-э… И?.. — Мора переводил ошеломлённый взгляд от точки приводнения к стартовой установке, слегка опалённой стартовым выхлопом, и назад. — Дальность впечатляет, конечно, но мне кажется, что от удара корабль противника не пострадает… достаточно сильно.

— Запуск был без боевой части, — пожал я плечами и поправился, увидев знакомое выражение лица у собеседника: — То, что поражает противника, можно выбрать: газ, как в эльфийских стрелах, или аллергенная пыльца. Если удастся решить вопрос выброса содержимого боеголовки непосредственно над противником и последующий поджог, можно сделать боеприпас объёмного взрыва. Как на пятом острове было. Стерх, ты доволен? Всё, как просил, стреляет без участия Эль: биогаз можно пустить сразу, заткнув сопло пробкой, и поджигать после банального выдёргивания.