Ледяная царевна, стр. 34
«Если с тобою случится беда, дедуля внучаче поможет всегда!»
«Внучача» – вот почему словцо сразу растопило лед внутри Кати, так называл ее когда-то родной дедушка Вова…
– Это был мой дедушка… И в магазине приколов – тоже. И все его подарки со смыслом. Он подарил мне Джима Шора и шаль… Она действительно защищает от холода. Как и твой свитер!
Маша кивнула и горячо пожалела, что не сфотографировалась в новогоднюю ночь с персональным Морозом – оба ее дедушки были живы, и теперь она вряд ли узнает, кто приходил к ней.
– Мой дед… – повторила Катя. – Это он повсюду ходил за мной… он был рядом с моим родным домом. А я думала черт знает что… и боялась обернуться.
Катерина Дображанская резко обернулась.
Прямо перед ними на перроне стоял Дед Мороз – знакомый, в синей шубе с белым, посеребренным снежинками мехом, с посохом, заканчивающимся покрытой серебрянкой звездой.
– Дедушка?.. – вопросительно выговорила Катя.
– Нет, это Андрей Андреевич Чуб, – опознала его по носу Ковалева.
– А как же мой?.. – спросила Катерина.
– Ваш уважаемый дед велел передать вам привет! – ритмично ответил Дед Чуб. – Но, к сожалению, его пребывание закончилось сразу же после свиданья. Он должен был с вами прозой общаться, за это нам раньше срока предстоит возвращаться.
– Велес велел ему вернуться до завершения Тьмы в наказание за общение прозой? – заинтересовался Мир.
– Извините меня за плохие стихи, наши будни, увы, совсем нелегки. Велес, как отец поэтов, отпускает нас за это. Чем лучше стихами мы мысль излагаем, те дольше по белому свету гуляем…
– Вот почему все Деды Морозы так помешаны на стихах, – хмыкнул Мирослав. – Почитай мне стишок, почитай… И по стихам легко отличить настоящего деда от ряженого.
Настоящий Дед Мороз кивнул, радуясь их понятливости, и оптимистично изрек:
– Где же моя любимая внучка? Нам оживлять ее придется получше!
Глава десятая и короткая
– почти эпилог
Дед Мороз подошел к бездыханной и неподвижной Даше Чуб, и все присутствующие затаили дыхание в ожидании новогоднего чуда от Чуба.
– Даша, Дашута, – тихонько позвал ее дед.
Внучка Чуб не ответила.
Андрей Андреевич подошел к угасшему камину, порылся в пепле и углях и извлек из них цепь с хрусталиками льда – грязную, покрытую сажей, но оставшуюся совершенно неповрежденной.
– Они даже не оплавились… это бриллианты? – спросила Катерина и невольно подумала: «А Даша не была нехорошей девушкой, получившей поддельные стекла. Или дед тоже вернул свой подарок из царства Велеса?» – Я так понимаю, это не ее ожерелье морозило людей…
– Оно защищало ее от мороза, как и вас ваша шаль. Защитило бы и от бога безгодия, от его холода… кабы она не сняла его. – Дед Чуб перешел на прозу, и Катя непроизвольно бросила взгляд на часы (проигнорировав все ямбы с хореями, ее дедушка смог пообщаться с ней не больше семи-десяти минут).
Маша, первая обвинившая во всех грехах «ледяные» кристаллы, виновато понурилась:
– Это Подзвизд заморозил Ромчика?.. он ведь был там. Он и правда ваш дальний родственник?
Дед кивнул, старательно отер ожерелье и надел его внучке на шею.
– Даша… Дашуша, – тихонько позвал он вновь.
Она вновь не пошевелилась – лишь вздрогнула балконная дверь, взвыл ветер, и еле слышный далекий серебристый смех стал ему ответом…
Снег усилился – полетел с неба танцующими белыми струями, и им всем показалось, что это Даша, распустив косу, отрицательно трясет головой – трясет сверху своими длинными белыми волосами, смеясь над их попытками призвать ее к скучной жизни Трех Киевиц.
– Вы тоже не знаете, как ей помочь? – безнадежно констатировала Катя.
– Я знаю свою внучку, – Андрей Андреевич почему-то совсем не расстроился. – С ней всегда так. Помню, гуляет она во дворе. Зовешь-зовешь ее: «Даша, домой!» – а она точно не слышит. Если уж увлечется чем-то, не слышит вообще ничего.
– Ясно, – похоронно сказала Катя. – Пора наряжать елку на третью ночь Тьмы.
Дображанская устало достала из-под дивана короб с ведьмиными шарами, с сомнением взяла в руки один из них:
– Если я дуну в него и пожелаю, чтобы она ожила – это поможет?
– Твое желание ей не поможет, – вздохнула Маша. – Как и мое. В первую ночь, когда Дед Мороз предложил нам загадать три желания, я загадала, чтобы у нас троих было все хорошо – и в киевичестве, и в жизни… Но ведь с точки зрения Даши, у нее сейчас все хорошо – просто прекрасно! Нужно, чтобы она сама захотела вернуться к нам… захотела хоть что-то… но все ее чувства, все желания – там!
– Не совсем, – оживился дед. – Вы ведь наверняка рассказали ей про шары желаний?
– Конечно, – кивнула Катя. – Но я предупредила, что загадывать сейчас их нельзя… нужно подождать.
– И вы действительно думаете, что она вас послушалась? – тихо рассмеялся ее наивности дедушка Чуб. – Даша никогда не умела ждать.
– Это правда, – признала Маша.
– Да уж, она никого никогда не слушалась, – согласилась Катя. – Вы полагаете, она загадала что-то еще в первую ночь? И ее желание до сих пор здесь – в одном из шаров? Но как мы узнаем, в каком?
– В этом, – одновременно сказали Маша и дед, указывая на синий шар с колдовским зайцем.
– Он похож на ее любимый детский шарик с зайчиком, – пояснила студентка.
– Но как мы узнаем, какое желание она загадала на шаре?..
– Неважно, какое, важно, что это ее желание, – сказал дед.
Дед Чуб взял синий шарик из коробки, немного подержал в руках и безжалостно швырнул его об пол, – шар разлетелся на множество осколков, похожая на искру освобожденная крохотная горящая точка взметнулась к потолку…
Даша вскочила так внезапно и быстро, как человек, заслышавший звук будильника, и ее желание тут же перестало быть «Х» – неизвестным!
– Ну, давайте уже веселиться! – закричала она. – Ведь у нас Новый год… чего вы всегда такие скучные…
– Знаешь ли, с тобой не соскучишься! – бурчливо поприветствовала ее возвращение Катя.
– Мяу-мама! – издала оглушительный возглас рыжая кошка, бросаясь к своей воскресшей «маме».
– Дедушка? Деда!!! – не спрашивая о причинах его появления, Землепотрясная бросилась на шею Андрею Андреевичу. И Маша с удивленьем отметила, как вмиг изменилась Землепотрясная Даша – вид у нее стал одновременно растроганный и трогательный, как у маленькой девочки. – Это ты? Ты… К нам правда приходят деды… дедушки… Деда!!! – Она едва не прослезилась от умиления.
– Мама! – Изида Пуфик чудом ввинтила свое округлое шароподобное тело в узкую щель между дедом и внучкой Чуб.
Даша слегка отпрянула, чтобы освободить кошке место, посмотрела на дедушку:
– Ты такой теплый… как это может быть, если ты оттуда?
– Просто я люблю тебя, внуча… Любовь не бывает холодной.
Даша снова потянулась к нему, испытывая странные, спорные чувства – непроницаемый холод внутри таял, и это было одновременно приятно и неприятно – точно непроницаемая для всего мира броня разрушалась, делая ее беззащитной, сомневающейся… И все же ей хотелось снова коснуться его, прижаться к дедушке и не отпускать его больше.
– Скажи, ты к нам надолго?
Катерина опять посмотрела на часы и прочла на них скорбный ответ – Дашиному Деду Морозу осталось меньше минуты.
– Мне немного осталось… Я был здесь три дня.
– Не уходи, – взмолилась Даша. – Мне так не хватает тебя! Ты не такой, как папа. Он меня не любит ва?аще.
– Но все-таки, – мягко возразил ее дед, – ты загадала желание помириться с ним. И его я еще не исполнил. – Дед посмотрел на оставленный на столе у камина Дашин смартфон – тот зазвонил.
– Ясно, папа проклюнулся. – Землепотрясная не обрадовалась чуду. – Нет, не буду брать трубку. Все равно ничего не получится… Он презирает меня, он даже не поверил, что я с Катей работаю.
– Со мной? Ладно, считай, что и я Дед Мороз… – Катя решительно взяла аппарат. – Катерина Дображанская слушает, – ледяным тоном сказала она. – Да. Да. Судя по тону, вы плохо представляете, какими способностями обладает ваша дочь… Лишь в этом месяце она помогла мне заработать пять миллионов. Да, пять. До свиданья.