Макроскоп (др. перевод), стр. 111
— Разрушитель, он уничтожает только злые умы?
Афра постепенно пыталась представить себе полную картину. Злые умы — как Брадли Карпентер. Ведь Гарольд всегда говорил прямо и не стал бы заниматься казуистикой.
Но фразы Гарольда все больше и больше тревожили ее, будили червя сомнений. А что, если они ошибались в своем отношении к разрушителю? Невозможно, но все же…
Опять заговорила Беатрикс. Она беседовала с кем-то об огне, воде, бесчеловечности. До этого она довольно долго кого-то звала:
— Черный, черный, где ты?
Афре пришлось заткнуть уши, чтобы не слышать ее бесконечные жалобные взвывания. Теперь они заговорили все вместе, и Гарольд, наконец-то добрался до астрологии… Было трудно уследить одновременно за обоими, и ей пришлось ориентироваться по выхватываемым репликам то из одного, то из другого сна.
— Ты не ошибалась…
Беатрикс совершила серию странных движений и… поплыла, временами переходя на шаг. Гарольд живо обсуждал с кем-то проблемы методологии астрологии. Вдруг Беатрикс воскликнула:
— Вы не понимаете! Вы должны выслушать…
Запнувшись на полуслове, она издала нечленораздельный звук, тело ее конвульсивно дернулось, лицо исказила маска агонии.
Афра, как могла быстро, погребла к ней. Похоже, что эти сновидения имеют жуткое продолжение в реальности. Случилось что-то ужасное.
Иво продолжал играть.
Беатрикс была уже совершенно спокойной, когда Афра подплыла к ней. Она попыталась поднять Беатрикс, но тело в невесомости только перевернулось. Это было бессмысленно, ведь если нет тяжести, положение тела значения не имеет. Афра не знала, что же предпринять и действовала не задумываясь.
Внезапно ее ошеломило страшное открытие — Беатрикс не дышала.
Афра схватила голову Беатрикс, засунула ей палец в рот, проверяя, не запал ли язык, затем попыталась провести искусственное дыхание.
Результаты были нулевыми, но она не сдавалась, нагнетая воздух в легкие, останавливаясь лишь для вдоха, сжимая грудную клетку безжизненного тела.
Афра отчаянно пыталась оживить труп, до нее доносились мелодия фагота и голос Гротона, — это породило поток воспоминаний о прошлой жизни — ее и Беатрикс.
Вот Беатрикс на станции макроскопа — вносит поднос с обедом, тогда они в первый раз собрались вчетвером… и Брад еще был с ними. Она и Беатрикс рядом, когда Джозеф стартовал в глубокий космос. Беатрикс пытается проникнуть в суть сложных физических идей во время их споров. Беатрикс призывает всех к порядку. Беатрикс в скафандре осторожно ступает по поверхности Шена-спутника.
Беатрикс, всегда такая дружелюбная.
Казалось, ничего не значащие сюжеты из глубин памяти — но лишь теперь Афра поняла, что значила для нее ненавязчивая поддержка и постоянное присутствие этой пожилой женщины.
Пожилой? Беатрикс никогда не выглядела так молодо, как сейчас…
Но она не дышала, и сердце ее не билось.
Беатрикс ухаживает за садом на Тритоне. Беатрикс доходит до истерики, защищая Афру на том бутафорском (а может, и нет) судебном заседании.
— О, Трикс, Трикс… — всхлипнула Афра. — Ты была единственной, кто понимал…
Все зря. Беатрикс мертва.
Афра оставила ее и метнулась к Гарольду. Схватила его за плечи и начала трясти, хотя и раскачивалась сама.
— Просыпайся! Просыпайся!
Гарольд не реагировал.
— Гарольд — твоя жена умерла! — прокричала она ему в самое ухо, больно ударяя по щекам.
Он будто бы ожил.
— Но…
— Она только что умерла, и я не смогла, не смогла… ты должен что-то сделать! Просыпайся!
Он тупо посмотрел на нее:
— Как? Где?
Афра спешно ему все изложила, продолжая теребить, чтобы не дать уснуть опять.
Глаза его расширились.
— Я должен пойти за ней!
Произнеся это, он закрыл глаза, тело его обмякло, и Афре не удалось больше оживить его.
Царство снов поглотило его. Афра в отчаянии оглянулась — и увидела Иво, продолжающего играть…
Пришло время остановить музыку. Она подплыла к Иво и вырвала у него из рук инструмент. Оркестр замолк, последние звуки растворились в туманном мраке зала.
Под ногами появился пол, их окружили стены, которые оказались гораздо ближе, чем можно было предположить, показались и двери — вход и выход. Сила тяжести навалилась на тело.
Афра внимательно следила за Иво, ожидая его пробуждения. Он сел на пал и уставился куда-то бессмысленным взглядом. Затем поднял голову, сделав это решительно и резко, совсем не похоже на Иво. И прямо посмотрел на нее.
— Спасибо, куколка, — сказал он.
— Иво, случилось что-то ужасное, Беатрикс…
Он ловко встал, разминая пальцы, будто они онемели.
— Я знаю, черный проткнул ее гарпуном. Глупая женщина.
Афра изумленно уставилась на него.
— А этот ваш инженер — он в стасисе, на пути в глубокий космос. Сейчас этой игрушкой его уже не вернуть. Пройдет много лет, прежде, чем он проснется, если проснется вообще. Так что осталось нас двое.
Она попятилась.
— Вы не Иво! Вы…
Он подобрал инструмент-оркестр.
— Иво — Ивон-Иван-Иоганн-Джон-Шин-Шейн-Шен. Ты разорвала цепь, голубоглазка, ты опять вмешалась — в очередной раз! — и вот Иво, Иво-идиот на другом конце цепи пропал, как и Брад. Нужно признать, у тебя просто талант к подобным вещам. Сейчас…
Что-то очень важное рвалось на поверхность из бездны памяти, но не было времени выяснить, что же это. Афра ринулась к двери, даже не сообразив, куда она бежит и почему.
— Не нужно так спешить, красотка, — окликнул ее Шен.
Он вытянул руку с инструментом и с наигранным драматизмом произнес:
— На самом деле, главная битва впереди.
Она почти добежала до приоткрытой двери и видела уже освещенный зал за ней, из которого они сюда попали. Она протянула руку…
И ее отбросила назад упругая сила натянутых канатов. Не удержавшись на ногах, она отлетела и приземлилась на задницу — но уже обращенная лицом к центру комнаты.
Восходящий
Это была уже не комната. Это был стадион, заполненный людьми, но невозможно было различить ни одного лица, слышен был лишь невнятный рокот толпы.
Она сидела на помосте, огражденном натянутыми упругими канатами. Помост представлял из себя квадрат — конструкция, известная как боксерский ринг.
В дальнем углу ринга появился Шен — в боксерских трусах и высоко зашнурованных спортивных туфлях. Мускулистый торс переливался в ярком свете юпитеров, глаза и зубы сверкали. Таким он и врезался ей в память — боксер, выходящий на ринг. Она видела, что пришел его час, час его несокрушимой мощи, когда он владеет всем. Что бы она не задумала и не предприняла — ей не остановить его, даже не задержать.
Как будто заметив ее замешательство, он остановился — одна нога еще за рингом, рука опирается на канат.
— Ты и вправду не понимаешь ничего, глупышка, — сказал он. — Ты даже не представляешь, что все это значит. Да у тебя, белой дуры, не хватает даже духу встретить свой собственный символ.
Она собралась с силами и решила не выходить с ринга до тех пор, пока не узнает, что же затевает Шен, и какие еще барьеры, кроме канатов, он создал. Ведь вполне может оказаться, что безопаснее внутри ринга, а не снаружи.
Они не двигались и напряженно чего-то ждали, за это время Афра успела рассмотреть себя.
На ней было то же, что и раньше: шорты чуть выше колен, легкие туфли на застежках, которые хорошо входят в башмаки скафандра, эластичная блузка, волосы стянуты лентой.
Вещей немного, во-первых, чтобы хорошо циркулировал воздух и не стеснялись движения при работе в космосе, и, во-вторых, чтобы выглядеть как можно привлекательней вне космоса. Она не стала бы отрицать, что всегда была озабочена своим внешним видом, и сейчас у нее были веские причины выглядеть привлекательно.
Сейчас, когда Беатрикс мертва, Гарольда нет с ними, а Иво так нелепо проиграл Шену.