В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора, стр. 35

За несколько лет до приезда в Англию Сесилия была замешана в нескольких скандалах в шведских высших кругах. В 1559 г., во время торжеств, посвященных свадьбе ее старшей сестры принцессы Катарины и Эдуарда II, князя Восточной Фризии, заметили какого-то мужчину, который несколько ночей подряд залезал к принцессе в окно. В результате в комнате Сесилии нашли полуобнаженного брата жениха. Его посадили в тюрьму и, по некоторым источникам, кастрировали. В 1564 г. принцесса вышла за Кристофера II, маркграфа Баден-Родемахенского. Сразу после свадьбы новобрачные отправились в Англию. Они приехали в сентябре 1565 г., после путешествия со многими остановками, занявшего больше года. Их тепло приветствовали лорд и леди Кобэм, которые сопроводили гостей в Лондон. Принцессу Сесилию, которая вот-вот должна была родить, встретили очень радушно. Как писал испанский посол де Сильва, «в 11 день [сентября] в 2 часа пополудни в Лондон прибыла сестра короля Швеции. Она находится в положении; на ней было черное бархатное платье и мантия из черненого серебра, а на голове золотая корона… с ней приехали шесть фрейлин, одетых в платья из малиновой тафты и такие же плащи». [501]

Гостей поселили в поместье Бедфорд-Хаус, туда привезли кровати и шторы, принадлежавшие королеве. Через четыре дня после приезда в Лондон Сесилия родила первенца, которого назвали Эдуардом. Младенца крестили в Вестминстерском аббатстве; крестными родителями стали королева Елизавета, архиепископ Кентерберийский и герцог Норфолк. Позже Сесилия и ее свита часто приходили в Уайтхолл, их приглашали на придворные банкеты и развлечения.

Сесилия собиралась пробыть в Англии больше года, но через несколько месяцев привычка к роскошной жизни дала себя знать, и принцесса наделала много долгов. Когда она объявила о своем намерении вернуться в Швецию, Елизавета потребовала, чтобы принцесса вначале полностью расплатилась с кредиторами и продала все, что можно, чтобы достать денег. Тем временем ее мужа, который пытался бежать из страны, арестовали в Рочестере.

Именно тогда принцесса, жившая рядом с Сомерсет-Хаус, обратилась к Корнелиусу де Ланною. В прошлом он служил королю Швеции; Сесилию привлекли его хвастливые обещания. Принцессе необходимо было расплатиться с долгами, и она призвала алхимика на помощь. В середине января 1566 г. де Ланной согласился ссудить ей 10 тысяч фунтов, а в середине марта – еще 13 тысяч. Когда Сесил узнал о дружбе Сесилии и алхимика, он испугался, что из-за принцессы де Ланной забросит производство эликсира для королевы. Государственный секретарь приказал перехватывать письма де Ланноя и Сесилии. [502] Когда Елизавете сообщили, что де Ланной дал Сесилии крупные суммы в долг, она тут же запретила алхимику общаться с принцессой. Де Ланной, боявшийся королевской опалы, написал Елизавете покаянное письмо. Он поклялся «на святом Евангелии», что «успешно выполнит» свое обещание произвести эликсир и «не станет поддерживать отношений» с Сесилией. Но к концу марта Ваад заподозрил, что де Ланной и Сесилия сговариваются бежать в Нидерланды. [503] После того как планы заговорщиков раскрыли, де Ланноя посадили в Тауэр. Туда же перевели и его лабораторию. Однако Елизавета по-прежнему не сомневалась в том, что алхимик выполнит свои обещания. [504] Более того, по сообщениям Ваада, де Ланной уже создал алхимический эликсир и собирался увезти его с собой. Однако, если де Ланноя схватят, «у ее величества окажутся и Искусство [способ], и сама вещь». [505]

Наконец в апреле 1566 г. принцесса Сесилия уехала в Швецию, заявив, что она «рада убраться из этой страны». [506] Де Ланноя выпустили из тюрьмы, однако приставили к нему соглядатаев; Елизавета и ее советники с нетерпением ждали обещанного эликсира. В июле алхимик написал королеве: «Понимаю, сколь прискорбна для вас такая отсрочка. В вашей державе мне нечего предложить вам, кроме моей жизни, которая станет тяжкой потерей для моей невинной жены. Что же касается превращения простых металлов и камней в драгоценные, либо моей работе мешают, либо присутствует какой-то злой человек, либо я ошибся в сопряжении. Пожалуйста, позвольте мне попросить о помощи друзей – я не сомневаюсь в том, что способен выполнить свои обещания». [507]

Попытки де Ланноя доказать свою невиновность не удались, и в июле 1566 г. его посадили в Тауэр, обвинив в «великом оскорблении ее величества». [508] Допросить алхимика поручили Вааду; он сообщил, что де Ланной признал свои ошибки, но ошибся он якобы только из-за того, что королева, Сесил и Дадли торопили его. [509] В отчаянных посланиях де Ланной заверял их: если ему позволят прибегнуть к помощи друзей, он сумеет выполнить свои обещания и в течение месяца изготовит «магическое средство», способное произвести золота в 30 миллионов раз больше его собственного веса. [510]

Протомив несчастного алхимика несколько недель в заточении, Сесил написал Вааду и сэру Фрэнсису Джобсону, коменданту Тауэра. Он приказывал немедленно возобновить алхимические опыты де Ланноя в Тауэре и перенести туда его печи. [511] Но оказалось, что де Ланной продолжал водить за нос Сесила и королеву. К началу 1567 г. терпение Сесила лопнуло. Де Ланной снова уверял всех в своей невиновности и обещал Государственному секретарю, что «превратит свинец в золото, если дать ему еще всего лишь два дня». [512] Однако было уже поздно. В феврале Сесил записал в своем дневнике, что Корнелиуса де Ланноя подвергли тюремному заключению за «оскорбление ее к[оролевского] величества в Сомерсет-Хаус, поскольку он обещал произвести эликсир» и «превратить любой металл в золото». [513]

Хотя Сесил продолжал оказывать покровительство другим алхимикам, Елизавете расхотелось обольщаться. Как объяснил Сесил, она «ни в коем случае не станет выслушивать подобные предложения, так как считает их обременительными и бесплодными». [514]

Глава 19

Бесплодная смоковница

В канун Нового 1566 года из Шотландии пришла весть о том, что Мария Стюарт в положении. [515] Она находилась на третьем месяце беременности. В то время как Елизавета ждала, когда де Ланной получит эликсир, суливший неограниченные богатства и вечную жизнь и способный закрепить ее пребывание на английском троне, беременность ее шотландской соперницы обещала более верный исход. Двадцатитрехлетняя королева Мария во второй раз вышла замуж и ждала ребенка. Елизавете исполнился тридцать один; брака в ближайшей перспективе не намечалось, а шансы родить ребенка стремительно таяли. Узнав о беременности Марии, Елизавета срочно возобновила переговоры о браке с эрцгерцогом Карлом и послала в Австрию своего представителя, который должен был уговорить эрцгерцога посетить Англию. [516] Примерно в то же время де Сильва сообщил, что получил сведения, правда «недостоверные и ненадежные», что королева вновь проявила интерес к браку с французским королем Карлом IX. [517]

По мере того как рос живот Марии, ухудшались ее отношения с мужем, лордом Дарнли. В письме от 13 февраля Рандолф утверждал: «…теперь я знаю наверняка, что королева разочаровалась в своем браке, жалеет о том, что получила такого короля и всю его родню». [518] Дарнли оказался горьким пьяницей; к тому же ему внушали, что отец будущего ребенка не он, а Давид Риццио, итальянец-секретарь Марии, с которым сам Дарнли «иногда ложился в одну постель». [519] В субботу 9 марта Дарнли, чьи жестокие намерения подпитывались спиртным, ворвался в опочивальню Марии во главе отряда своих приспешников. Застав у Марии Риццио, они зарезали его на глазах у королевы. Убийство совершилось в самом сердце королевского дворца.