Горячие дни (Разозленные), стр. 33
Грейс склонилась к горничной.
— Вы в порядке? — озабоченно спросила она.
— Да, наверное. — Горничная устремила на нее затуманенный взгляд. — У меня был обморок?
— Да. Не вставайте. У лифтов есть местный телефон. Я позвоню менеджеру.
— Со мной все в порядке, честное слово. Наверное, просто немного переутомилась. День был длинным.
— Это точно.
С горничной все будет в порядке. Ее аура вернулась в нормальное состояние. Грейс машинально вытянула руку, намереваясь дружески похлопать женщину по плечу. В последний момент она вспомнила, как обожгло ее ладонь, когда она отдернула женщину от дверного проема. Боль ушла, однако она не рискнула прикасаться к ней. Понадобятся дни, а может, и недели, чтобы прийти в себя.
И вернуться в нормальное состояние.
— Черт, — прошептала она. — Черт, черт, черт!..
Она встала и пошла по коридору к телефону.
Глава 23
Она лежала на диване, а раскрытый компьютер стоял на журнальном столике, когда приехал Лютер. Он напоминал повелителя преисподней — правда, сильно измочаленного повелителя. Двинувшись на Грейс, он произнес, сопровождая каждое слово ударом трости:
— Чем — стук — черт — стук — побери — стук — ты — стук — тут — занимаешься? — Стук.
— Не прикасайся ко мне! — вскрикнула Грейс. Она соскочила с дивана и метнулась, пряча кисти рук под мышками, к открытой двери на балкон.
Лютер остановился, будто громом пораженный.
— Ты боишься, что я ударю тебя? — спросил он. Судя по выражению на его лице, ему было очень больно в это верить.
— Нет, — с досадой ответила Грейс. — Естественно, нет. Я просто попросила не прикасаться. Пока, во всяком случае. Ко мне опять вернулась чувствительность.
— Проклятие. — Лютер все еще сердился, но выражение боли исчезло с его лица. — Ладно, расскажи, что произошло.
Грейс представила ему, как она надеялась, подробный, профессионально составленный отчет. Она ожидала, что, выслушав ее, Лютер тут же возьмется за телефон и позвонит Фэллону Джонсу. Но вместо этого он довольно долго молчал и задумчиво смотрел на нее, как будто видел впервые.
— Ты использовала этот прием на горничной, — наконец произнес он. — Ты говоришь, что уже применяла его?
— Несколько раз. — Грейс разомкнула руки и взглянула на свои ладони. — После смерти матери я оказалась в приемной семье. Я ушла от них примерно через полгода. И какое-то время бродяжничала. Среди бездомных много извращенцев.
— Еще бы, — буркнул Лютер.
Грейс никак не прокомментировала его слова.
— Некоторые из них — экстрасенсы, которые научились манипулировать людьми с помощью своего дара. Там был один сутенер с довольно причудливым даром харизмы. Он мог соблазнить любую девчонку, буквально влюбить ее в себя. И она была готова на все ради него.
— И тогда он выпускал их на улицы, и они зарабатывали для него деньги.
— Я вижу, ты встречал этот специфический вид помойной крысы, — тихо произнесла Грейс.
— Да. — Лютер не стал вдаваться в детали.
— Иногда я выходила на улицы вместе с этими девчонками. Я использовала свой дар, чтобы предупреждать, кто из клиентов неопасен, а кого надо опасаться. Однажды сутенер обнаружил, что девчонки отказывают некоторым опасным клиентам. Он пришел в ярость. Он решил избить одну или двух, чтобы другим неповадно было. Я увидела, что он задумал. Я даже узнала, кого из девчонок он собирается бить первой, — новенькую, самую младшую. Я была рядом с ней, когда он пришел за ней. Ее охватил дикий ужас. Его окружало плотное желание насилия. Когда он потянулся к ней, я взяла ее за руку и открылась на полную мощность, я подпитала ее ауру своей энергией и сформировала своего рода барьер. В тот момент, когда он прикоснулся к ней, он вспыхнул.
— Определись со значением «вспыхнул», — сказал Лютер. — Сгорел?
— Нет, — поспешно возразила Грейс. — Я не убивала его, честное слово.
— Да мне плевать, убила ты его или нет.
— Гм. — Она прокашлялась. — В общем, не убила. Но что-то произошло, когда он вошел в контакт с моей аурой. Как будто его энергетическое поле замкнуло на несколько секунд. Не могу это объяснить. Знаю только то, что на какое-то время он потерял сознание. И девчонка тоже. Однако когда она пришла в себя, она была в полном порядке, только слегка удивлена.
— А сутенер?
— А вот с ним все было плохо. Как будто у него случилось нервное расстройство. Он словно потерял голову. Думаю, и его дар навсегда изменился. Я не знаю, что это было, но что-то явно подействовало не только на его паранормальные способности, но и на нормальное восприятие. Он стал психом и вскоре куда-то исчез из окрестностей. Потом до нас дошел слух, что его убили в перестрелке, которой закончилась какая-то сделка с наркотиками.
— Были, как ты говоришь, и другие случаи?
— Несколько, — призналась Грейс. — Эта техника работает и против неэкстрасенсов. Как-никак у всех есть аура. Но каждый раз, когда мне приходится применять ее, ко мне возвращается чувствительность.
— Гм.
Грейс ждала, но Лютер ничего не добавил, он просто стоял и, по всей видимости, размышлял.
— Ну? — подстегнула его Грейс.
— Думаю. Как ты считаешь, ты сегодня урезала ауру певицы?
— Нет. Она была слишком сильной. К счастью, когда она вышла из себя, то утратила и контроль над своим даром. А потом на этаж приехал лифт, она запаниковала и убежала.
Лютер пристально смотрел на нее.
— А что произошло бы, если бы певица не сбежала?
— Не знаю, — пожала плечами Грейс. — Наверное, исход зависел бы от того, кто из нас сильнее. Нам не довелось закончить поединок. Я бы сказала, что между нами была ничья.
— Я не желаю, чтобы ты брала реванш. Ясно?
Грейс поежилась.
— Поверь мне, я к этому не стремлюсь. Ладно, начинай кричать на меня.
Воцарилось долгое молчание.
— Ты не кричишь, — удивленно произнесла Грейс.
— Не обольщайся, мне очень хочется наорать на тебя.
— Но?
— Но ты спасла жизнь горничной. Это гораздо больше, чем ожидается от агента «Джонс и Джонс» в подобной ситуации.
Грейс неожиданно повеселела.
— Спасибо.
— Ты уверена, что мне нельзя прикасаться к тебе? — спросил Лютер.
Грейс снова погрустнела.
— Я сильно обожглась. Уйдут дни, а может, и недели на то, чтобы руки вылечились. — Миг профессиональной гордости был кратким, как вспышка молнии. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Это ужасно досадно, потому что я только что оправилась от предыдущего ожога.
— А могу я предложить тебе провести эксперимент? Как ты сама говорила, тот факт, что мы оба чтецы ауры, может иметь некое защитное действие.
Грейс поколебалась.
— Давай.
— Прикасаться будешь ты. Так тебе проще будет контролировать себя.
Несколько секунд Грейс не двигалась. «Ты агент „Джонс и Джонс“. Иди на риск».
Она медленно приблизилась к Лютеру и остановилась в двух футах от него. Он поднял руку ладонью вверх. Грейс осторожно прикоснулась к ней кончиками пальцев. Ничего не последовало — ни шока, ни резкого приступа боли. Ее охватило безумное облегчение. Она уверенно положила ладонь на его раскрытую руку.
— Как здорово! — восторженно произнесла она. — Я могу прикасаться к другому человеку почти сразу после инцидента — со мной такое впервые. Наверное, все эти годы я встречалась с неправильными мужчинами.
Лютер хмыкнул, схватил ее за руку, притянул к себе и крепко поцеловал. Грейс задыхалась, когда он выпустил ее.
— Не шути так, — мрачно предостерег ее Лютер. — Я еще не отошел от того сообщения, что ты мне послала. Думал, у меня сердце остановится.
— Их, мистер Джонс, называют Сиренами, — сказала Грейс в телефон. — Это очень редкий дар. Вот поэтому вы о них никогда не слышали. В архивах Общества сведения о них попадаются столь редко, что многие из сотрудников Генеалогии считают их скорее мифом, чем реальностью.