Моя жизнь со Старцем Иосифом, стр. 60

Когда Старец Даниил заканчивал службу, то целый час приходил в себя после созерцания Божественной литургии. Затем шел в свою келлию, чтобы и там часами продолжать плакать. Более пятидесяти лет он был священником и не мог помыслить оставить литургию даже на один день. А во время Великого поста он во все будничные дни совершал Преждеосвященную. Ел подвижник только двадцать пять драми хлеба в день. Преставился он в 1929 году, прожив около семидесяти пяти лет, не болея до последнего дня. Устав монашеской жизни и распорядок дня общины был воспринят Старцем Иосифом от Старца Даниила Исихаста.

* * *

Несмотря на то что отец Даниил никого не пускал на литургию, Франциску он оказал снисхождение и принимал его, потому что тот был очень настойчив и горячо его упрашивал. В конце концов отец Даниил понял, что Франциск и отец Арсений — подвижники, и согласился пускать их на свою службу. С тех пор они стали приходить к нему и получали большую пользу. Он их укреплял в духовной ревности.

Они шагали всю ночь, чтобы увидеть воистину божественное зрелище его службы, которая продолжалась часами. Затем они ему исповедовали свои помыслы, а отец Даниил говорил им пару словечек. Он почти никогда не давал советов, но уже только от того, что они его видели, они получали утешение.

* * *

Однажды, когда выпало очень много снега, Франциск сказал отцу Арсению:

— Давай сходим к нашему духовнику, поисповедуемся и причастимся.

— Пойдем.

Но снегу выпало очень много, на целый метр. В тех местах, в пустыне, снега вообще выпадает много. А идти им было несколько часов.

— Но мы пойдем босыми, ради подвига, ведь многие подвижники ходили босиком.

— Пойдем, — согласился отец Арсений.

Отец Арсений, хотя и был на десять лет старше Франциска, был более выносливым. Франциск от большого подвижничества к тому времени телесно ослабел. А отец Арсений был крепким понтийцем и весьма неприхотливым. Так они отправились босыми и шли несколько часов. Спустились от скита Святого Василия, который расположен очень высоко, через скалы и пустыню. Стоит только увидеть эту пустыню, как приходишь в отчаяние. Они шли по снегу, минуя пропасти, минуя скалы, минуя заросли кустарников и сухой травы, и добрались до Холодных Вод. В этом месте очень много воды, и зимой она превращается в лед. Когда они пришли туда, Франциск совсем замерз. У него заледенели ноги, так что он не мог дальше идти.

— Отец Арсений, давай-ка присядем, я больше не могу идти!

«У меня ноги горели, и я мог идти дальше, — рассказывал нам отец Арсений. — Но раз Франциск так замерз, мы остановились». Однако укрыться было негде. Они вырыли из-под снега какой-то колодец, поискав, нашли немного дров и разожгли в колодце небольшой костер. И давай делать земные поклоны всю ночь, чтобы не уснуть и не замерзнуть. Когда же рассвело, Франциск сказал:

— Отец Арсений, пойдем назад, так мы до Старца не доберемся. До нашего жилища отсюда ближе, пойдем обуемся и не будем мечтать, что мы на такое способны.

И потихоньку, с помощью отца Арсения, Франциск добрел до скита Святого Василия. Через несколько дней он сказал:

— Отец Арсений, сходи-ка ты к духовнику, а заодно и в Лавру, чтобы нам дали немного сухарей, оливок и масла.

— Хорошо, Старче.

И он отправился, но теперь уже обутым. Когда он добрался до Холодных Вод, ему встретился один пещерник, спускавшийся с мулами.

— Отец Арсений, оказывается, у нас есть босые подвижники!

— Откуда ты знаешь?

— Мы видели их следы.

«Откуда ему знать, что это были мы», — сказал себе отец Арсений.

— Представь себе, отец Арсений, босые подвижники! Какие подвижники у нас есть, а мы о них и не знаем! Наверное, они скрываются в пещерах.

— Скорее всего, — ответил бедный отец Арсений. Не говорить же ему: «Это были мы!»

А когда он вернулся домой, сказал Франциску:

— Старче, нас приняли за босых подвижников.

* * *

Однажды услышал отец Арсений, что многие святые надевали на тело власяницы, и захотел испробовать на себе этот подвиг. Это оказалось очень тяжело, потому что толстая щетина колола его, как иголками, и все его тело покрылось ссадинами. Он терпел целый год, а потом решил прекратить чрезмерную аскезу.

* * *

Такой была их жизнь. Франциск уже прожил на Святой Горе два года, из них около девяти месяцев вместе с отцом Арсением, когда мудрый Старец Даниил из Катунак сказал им:

— Так никакого толку не будет. Послушайтесь того, что я вам скажу. Здесь, на Святой Горе, существует одно нерушимое правило: похоронишь Старца — станешь Старцем. А жить так, как живете вы, своевольно, не годится. Ты сбежал от послушания (сказал он отцу Арсению), а ты еще не постригся в схиму (сказал он Франциску). Без благословения какого-нибудь Старца ничего хорошего не выйдет. Без этой отеческой печати никакое духовное делание в монашеском жительстве не принесет плода. Если желаете иметь благодать Божию в течение всей вашей жизни, вы должны пройти через послушание.

— Но куда же нам идти, Старче? — ответил Франциск. — Ведь я не вижу вокруг ничего, кроме рукоделия. Если бы вся суть состояла в рукоделии, я мог бы жить и в миру. Мне нужна молитва.

— Хорошо, дитя мое. Я вижу, что твое призвание — молитва. Здесь, по соседству, в Благовещенской келлии, живут два старчика. Одного зовут Ефрем, а другого — Иосиф. Они долго не проживут, пять-десять лет максимум. Если вы примете от них благословение, 107 то будете подвизаться, как пожелаете. Тогда что захотите, то и будете делать. Ступайте к ним на послушание и ухаживайте за ними, а когда они умрут, ты станешь законным Старцем.

Поскольку оба подвижника были исполнены ревности следовать воле Божией, они приняли этот совет без всякого колебания. Они восприняли его как настоящее откровение, словно исходящее из уст Божиих. Они пошли и предали себя в послушание этим старчикам.

Глава четвертая. Жизнь двух послушников

Послушание Старцу Ефрему

Отец Ефрем и отец Иосиф были простыми, добрыми и незлобивыми старчиками. Они происходили из Северного Эпира, были сродниками и монашествовали вместе в Катунаках в Благовещенской келлии, чуть ниже общины Старца Даниила.

В миру отец Ефрем был женат и имел восемь детей. Однажды к нему пришло желание стать монахом. Жена его, однако, не хотела, чтобы он ее оставил. Поэтому он сотворил горячую молитву, чтобы ему открылся путь к монашеству. И вскоре его дети начали один за другим умирать. Тогда жена сказала ему: «Быстро собирайся и уходи! Иди в монахи, чтобы у меня осталась хоть пара детей в утешение!» И тот, получив ее согласие, собрался и ушел и стал монахом в Катунаках, где уже подвизался его тесть отец Иосиф.

Они прожили там много лет и были преемниками первого ктитора каливы, отца Никодима из монастыря Святого Дионисия. Отец Никодим был ученым писателем и исихастом. Он оставил административную должность в монастыре, чтобы больше предаваться аскетическому подвигу и молитве. Так он пришел в уединенные Катунаки и построил каливу с церковкой Благовещения Пресвятой Богородицы. Она была такой маленькой, что там могли поместиться только три человека. Отец Иосиф был у него послушником, а затем к ним пришел и отец Ефрем. Старцы Ефрем и Иосиф не только унаследовали аскетический дух этого преподобного мужа, но и получили его отеческое благословение.

Об их аскетизме и простоте говорит такой случай. У отца Ефрема однажды упал и разбился горшок с макаронами. Пошел отец Ефрем к своему Старцу, отцу Иосифу, и сказал:

— Старче, у меня упал и разбился горшок.

— Ну, тогда поедим прямо там.

И они сели и ели прямо с земли. Но как им было отделить пищу от земли? Поэтому они съели то, что было сверху.