Моя жизнь со Старцем Иосифом, стр. 59

* * *

Не найдя никого, кто научил бы его умной молитве, отец Анатолий остался в монастыре Ставроникита. Это был особножительный монастырь: каждый мог жить как захочет. 106 И отец Анатолий отдал предпочтение Ставрониките, чтобы иметь возможность побольше подвизаться в Иисусовой молитве.

Отец Анатолий, живя в миру, работал в России на табачных плантациях. По молодости, из-за постоянной доступности табака он приучился курить. Став монахом, он прекратил курение, но страсти имеют способность легко возвращаться. Стоит лишь немного ослабить внимание и возникнуть предлогу, как они вновь поднимают голову. Поскольку в этом монастыре у некоторых отцов была эта страсть, он вновь стал склоняться к ней. Начал он привыкать и к винопитию. К счастью, он познакомился с Франциском, который все это отсек.

Там, в Ставрониките, отец Анатолий был садовником. Везде он исполнял послушание охотно. А все ночи проводил в бдении, как его научил отец Василий.

Спустя какое-то время духовник отца Анатолия в Карее постриг его в великую схиму с именем Арсений.

Сподвижник Франциска

Прожив несколько лет в Ставрониките, отец Арсений как-то услышал, что некий подвижник стяжал умную молитву и подвизается в пещере под скалой. Он помолился святителю Николаю, говоря: «Отче Николае, если я найду его, то, хотя и не знаю, грех это или не грех, а пойду и поселюсь вместе с ним, раз он имеет умную молитву». И Бог известил его. Он явно услышал глас: «Арсение, бегай и спасайся», — как был извещен и святой Арсений Великий.

Отец Арсений выбросил свою одежду из окна, вышел за врата обители, подобрал одежду и незамеченным ушел. Он пришел в Катунаки, к Старцу Даниилу, и сказал ему:

— Хочу найти человека с умной молитвой и подвижничать вместе с ним.

— А ты откуда?

— Из Ставроникиты.

— Ох, ты из особножительного монастыря и хочешь стать отшельником, дитя мое?

— Да, хочу стать отшельником.

— Хорошо, здесь поблизости есть пещера, ступай туда, там ты найдешь одного хорошего паренька по имени Франциск. Если он тебе позволит жить вместе с ним, будет хорошо. Двоим лучше, нежели одному… ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего ( Еккл. 4:9—10 ). И Франциск не впадет в прелесть, и ты найдешь хорошего друга.

* * *

Отец Арсений нашел Франциска под скалой, где тот подвизался, и спросил:

— Как ты здесь поживаешь, брат мой Франциск? Есть ли у тебя умная молитва?

— Зачем тебе это знать?

— Да вот и я хотел бы ее иметь. Я покинул Иерусалим ради этого.

— Да, отче, у меня есть умная молитва, я пришел сюда, чтобы плакать о грехах моих.

— Можно и мне с тобой здесь подвизаться?

— А ты сможешь?

— Смогу.

— А ты молишься? Кладешь поклоны? Плачешь о грехах своих?

— Не плачу. Поклоны кладу, молюсь, а плакать — не плачу.

— Надо плакать о своих грехах, надо проливать слезы. Если ты хочешь остаться здесь, чтобы нам вместе подвизаться, пойди спроси духовника, Старца Даниила.

Ушел отец Арсений, ощутив большую пользу. Пришел он к Старцу Даниилу и сказал:

— Он очень духовный человек. Таких слов я не слышал даже в Иерусалиме.

— Ну, значит, ты теперь нашел себе друга.

— Надо мне идти к нему, потому что я очень грешен и должен подвизаться больше. Отцы здесь святые, и у них нет такой нужды в покаянии. А у меня — много грехов и надо мне идти в пещеру. Даешь благословение?

— Ступай.

Итак, пришел отец Арсений в пещерку, принеся с собой для Франциска инжир, немного сухарей и скамеечку.

— Ну что, принимаешь меня? Я тебе принес инжир, принес сухарей.

Подумал Старец Иосиф: «Добрый малый, простодушный».

— Ну, располагайся. Станем подвизаться вместе.

И с тех пор стали они подвизаться вместе. Целых тридцать пять лет они прожили, никогда не разлучаясь. Были они как братья.

* * *

Поначалу отец Арсений, старший по возрасту и по монашеству, был Старцем для Франциска. Видя, однако, не только духовность, но и ум Франциска, он уступил ему первенство. Однажды отец Арсений сказал ему:

— Исполнишь послушание? Сделаешь то, что я тебе сейчас скажу? — Да.

— Хорошо. С сегодняшнего дня Старец — ты.

Так и стал Франциск Старцем, но при этом так почитал отца Арсения, что относился к нему, как к своему Старцу. Тех, что пришли позже и стали послушниками, Старец Иосиф называл своими чадами, а отца Арсения неизменно называл братом и сподвижником. И на общих собраниях братии он справедливо воздавал ему почести Старца. Они были сподвижниками, соратниками, хотя законным Старцем являлся Старец Иосиф.

Позднее отец Арсений рассказывал: «Я хотел, чтобы моим Старцем и наставником был Старец Иосиф, хотя я и был старше. У того был ум, а у меня — нет. Тот был знатоком, теоретиком. А я был практиком. Однажды два человека захотели перейти реку: один слепой, а другой — безногий. Поднял на свои плечи слепой того, у кого не было ног, но были глаза, и так они перешли реку. У Старца Иосифа были открыты глаза ума, но у него не было достаточной телесной силы. У меня, у практика, есть ноги, но нет умных глаз. Я не богослов. Я взял его на свою спину, он меня вел — так мы перешли реку этой жизни».

* * *

Отец Арсений приобрел в особножительном монастыре некоторые нехорошие привычки. Франциск сразу их отсек. Бывало, что он и поколачивал отца Арсения за нарушение запрета:

— Это безобразие, ты это прекращай! Или прекратишь курить и будешь вести себя пристойно, или убирайся отсюда!

— Хорошо, я исправлюсь!

— Говоришь «хорошо, я исправлюсь», но до сих пор не исправился!

— Ну потерпи немного!

Франциск спас отца Арсения. Он был настолько строг, что, когда отец Арсений приходил и говорил ему: «Такой-то монах сделал то, сделал другое», Франциск отвечал: «Смотри, не приноси сюда то, что кто-то где-то делает. Что делает один, что делает другой — об этом говорить запрещается. Надо смотреть, что делаем мы».

Спустя немного времени отец Арсений забывал об этом и вновь приходил, говоря:

— Был здесь только что один монастырский. Ох, какой нерадивый человек!

Бах! Получал затрещину.

— Молчи! Ничего не говори ни про кого! Разве ты судья? Как тебе не стыдно!

— Хорошо, я больше не буду.

Проходило несколько часов, и отец Арсений опять говорил:

— Такой-то…

Бах! Снова затрещина.

— Хорошо, больше не буду.

— Молчи, отец Арсений!

Таким образом Франциск его воспитывал. Отец Арсений шагу лишнего не мог ступить. И в итоге достиг святости.

Старец Даниил Исихаст

Недалеко от границ земли Великой Лавры, на оконечности Афонского полуострова, находится место, называемое Криа Нэра (Холодные Воды). Здесь святой Иоанн Кукузель пас козлов, которые, когда он пел, становились на задние ноги. Чуть далее, в известной каливе Святого Петра Афонского, Франциск и отец Арсений отыскали одного исихаста, знаменитого отца Даниила, которому тогда было около семидесяти лет. Этот преподобный отец тридцать пять лет жил как послушник. Согласно афонской традиции, после смерти Старца-настоятеля каливы новым настоятелем становится монах, дольше всех проживший в этой обители. Отец Даниил стал настоятелем каливы 1 апреля 1909 года.

К сожалению, мы мало знаем об этом замечательном человеке, поскольку жил он в смирении и безвестности — истинных добродетелях монаха. При этом он был исихастом, совершенным затворником и имел дар созерцания. Он всегда был обращен внутрь себя, ни с кем легко не заговаривал и даже никогда не давал советов. Он совершал бдение до полуночи по четкам, а после полуночи служил литургию. Литургия его продолжалась три с половиной или четыре часа, ибо от слез он не мог давать возгласы. От этих слез земля под ним становилась мокрой. И пока земля не станет мокрой, он не заканчивал литургию. На литургии он весь парил. Потому так долго и шла его служба, и потому он никого не пускал на свою литургию, кроме помогавшего ему послушника Антония.