Моя жизнь со Старцем Иосифом, стр. 58

Общая любовь к умной молитве и духовной жизни связала этих двух мужей тесной дружбой. После исполнения послушаний они встречались, беседовали на духовные темы, вместе молились. Оба они считали свое знакомство благословением Божиим.

Тем временем младшая сестра отца Анатолия в шестнадцать лет стала монахиней в обители Феоскепасту на Черном море, приняв имя Евпраксия. Воспламенившись божественной ревностью, она также пришла поклониться святым местам в Иерусалиме. Когда брат и сестра повстречались, отец Анатолий сразу познакомил ее с отцом Василием, чтобы и она могла воспользоваться его мудрыми наставлениями о молитве.

Игумен обители разрешил монахине Евпраксии остаться в гостинице монастыря на неделю. В течение этого времени они собирались втроем каждый вечер и отец Василий обучал их Иисусовой молитве до полуночи.

Монахиня Евпраксия, воистину преподобная душа, настолько прониклась наставлениями и добродетельной жизнью отца Василия, что избрала его своим Старцем. И когда позднее отец Василий окончательно поселился на острове Эгина, она поехала туда и служила ему до конца его жизни, целых сорок семь лет. А когда ее возлюбленный Старец преставился, благословенная старица не раз удостаивалась его явлений.

* * *

Как-то отец Анатолий сказал игумену:

— Старче, а я еще не крестился в Иордане.

Поскольку в Иордане крестился Христос, христиане испытывают к Иордану благоговение и, когда есть возможность, погружаются в него. Верующий человек получает от этого утешение, помощь и благословение. Естественно, никто не считает это таинством крещения.

Игумен, знавший, насколько прост отец Анатолий, пошутил:

— Как же это так, что ты до сих пор не крестился в Иордане?

— Да, нужно мне в этом поисповедаться.

— Ну конечно! Запиши и другие свои грехи на листе бумаги.

Отец Анатолий исполнил это.

— Ну, теперь иди, крестись.

Отец Анатолий собрался и отправился на Иордан. Вошел он в воду и по простоте своей говорит:

— Разрываю рукописание грехов моих! Крещается раб Божий Анатолий во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

И, погрузившись в Иордан, почувствовал, что прощен.

* * *

В другой раз отец Анатолий прочитал житие преподобной Марии Египетской. Узнав из него, что у святой было великое покаяние, он пожелал уподобиться ей и стал делать пять тысяч поклонов каждый вечер. 105 По своей простоте он думал, что многочисленными земными поклонами будет подражать ей. А когда он прочел, что преподобная подвизалась в пустыне, сказал себе: «Не пойти ли и мне туда подвизаться, подобно ей?» Так он и сказал игумену.

— Старче, я пойду подвизаться, как Мария Египетская.

— Иди, дитя мое, — ответил игумен.

Положил отец Анатолий в свою торбу сухари, свечи и отправился. Перешел через Иордан и двинулся в заросли колючек и тростника. И Бог вел отца Анатолия так, что в конце концов он нашел церковку Преподобной Марии! Он вошел в нее. Как рассказывал он потом: «Днем я спал в тростнике, как бык, и меня не кусали ни змеи, ни звери, ни что другое». А по вечерам он совершал бдение, брал Часослов и читал его от начала до конца, зажигая при этом свечки.

Когда же закончились у него сухари и свечи, закончился и подвиг. Взял он пустую торбу и отправился в монастырь. Увидел его игумен и спрашивает:

— Анатолий, ты вернулся?

— Вернулся!

— Ну что, подвизался?

— Подвизался.

— Что же ты там не остался?

— Да сухари кончились.

— А, ну тогда оставайся с нами, раз подвиг закончился.

Спустя какое-то время, когда отец Василий уже уехал из Палестины, отец Анатолий сказал: «Что мне делать на этой горе? Пойду-ка я в Вифлеем».

Отправился он в Вифлеем и стал там пономарем на несколько лет. Понадобилось как-то отцу Анатолию приобрести себе новую рясу. Жалование у него было небольшим, но так как бедолага совершенно не разбирался в тканях, он купил себе рясу самую дорогую — из шелка.

* * *

Отцу Анатолию как пономарю приходилось теперь исполнять службу среди множества паломников. Арабские женщины подходили к нему и говорили: «Отче, зажги и мою свечу. Возьми и от меня масло». И отец Анатолий, уразумев опасность, сказал себе: «Вот, начались у меня помыслы. Давай, Анатолий, собирайся и беги отсюда, а то пропадешь ты здесь».

Он уже был наслышан о великом даре умной молитвы. Знакомые отцы говорили, что если он хочет ее обрести, то должен пойти на Святую Гору Афон. Услышав об Афоне, отец Анатолий сказал одному своему земляку-понтийцу: «Давай пойдем на Святую Гору и станем подвижниками». И, взяв благословение у игумена, они отправились в путь.

* * *

Выехали они в 1918 году по только что открытой железной дороге из Иерусалима в Александрию, чтобы оттуда плыть морем в Константинополь. Из этого города ходили корабли на Святую Гору.

Прибыв в Александрию, они захотели побывать в Патриархии. Бывшие на железнодорожной станции носильщики, увидев его шелковую рясу, подумали, что он богат, подошли и взяли его вещи, чтобы доставить в Патриархию. Бедный отец Анатолий сказал себе: «Смотри, какие здесь добрые христиане! Смотри, как они нам служат! Даже у нас, монахов, нет такого услужения друг другу». А придя в Патриархию, носильщик ему сказал:

— Ну, давай.

— Что вы хотите?

— Деньги.

— Разве вы берете деньги?

— А что же, задаром?

— Разве вы не по любви Христовой потрудились?

— Нет, отец мой. Как бы мы иначе выживали?

— Ну хорошо.

Заплатил им в конце концов отец Анатолий, так как было у них кое-что, собранное в Вифлееме. Чуть позже пошли они пообедать — и там та же история. Отец Анатолий думал, что им накроют стол, как гостям, даром, так как они монахи. Ведь отец Анатолий знал только монастырскую жизнь и думал, что и здесь все будет по-монастырски. После обеда подошел к ним официант:

— Вот ваш счет.

— Не буду я платить! Разве здесь не как в монастырях, даром?

— Нет, батюшка, мы ведь купили эти продукты. Мы не можем кормить просто так. У нас семьи, как же мы будем жить?

Короче говоря, все деньги у них так и вышли. Пошли они к Патриарху и сказали ему: «У нас нет денег, чтоб добраться до Святой Горы». Патриарх дал им денег, они сели на корабль и прибыли в Константинополь. Пошли они и там обедать — официант тут как тут к их услугам:

— Чего желаете? У нас есть и то, и то, и то.

— Вот это да! Какое изобилие! Как эти люди гостеприимны!

Но когда пришло время платить…

Невозможно себе представить, каким простым был отец Анатолий. Поэтому по своей простоте он и не испытывал искушений.

В Константинополе они должны были получить разрешение на дальнейшее путешествие от турецких властей. В этом деле им помог отец Василий, который жил здесь с 1912 года и служил на Иерусалимском подворье, в церкви Святого Георгия на острове Халки. Получив нужные бумаги, они отправились на Святую Гору.

На Святой Горе

Наконец, добрался отец Анатолий до Афона. Прибыв в Дафни, главный порт Святой Горы, бедный отец Анатолий по своей простоте думал, что сейчас выйдут ему навстречу из своих пещер все подвижники и скажут: «О, добро пожаловать, Анатолий! Добро пожаловать, Анатолий!» Но никто не вышел его встретить. «Что здесь творится? — говорил он. — Ты смотри, никто не вышел навстречу!» Надел он свою шелковую рясу и начал бродить по Святой Горе в поисках, где бы ему поселиться. Но тогда на Афоне было очень строго и у отцов рясы были самые простые. Лишь только его замечали в такой рясе, сразу спрашивали:

— Отче, ты из Ватопеда?

В то время только в Ватопеде носили такие роскошные вещи.

— Нет, из Иерусалима.

— Ну, ты даешь! Из Иерусалима — и в такой одежде!

Все обращали на него внимание и недоумевали. Когда он наконец это заметил, до него дошло: «Раз все на меня так смотрят, что-то у меня не то». Продал он рясу и на вырученные деньги заказал сорокоуст о своих родителях.