Гиблое место, стр. 57
Их снегоступы поскрипывали в унисон, а пар от дыхания сливался в одно легкое облако. Шерстяной носок промок, пальцы на ноге окоченели. Волк, как обычно, возглавлял шествие, но они продвигались вперед очень-очень медленно. Преследователи наверняка уже заметили их на голом каменистом склоне.
Пес вдруг зарычал, и Маура поглядела вверх. Волк стоял чуть впереди, прижав уши. Но смотрел не на людей, поднимавшихся к ним из долины, а вверх, на плато, по которому двигалась какая-то темная тень.
Грянул выстрел, эхом отдаваясь в скалистых горах.
Мальчик споткнулся. Маура почувствовала, что плечо, на которое она привычно опиралась, вдруг поникло, а рука соскользнула с ее талии. Когда у мальчика подкосились ноги, она тщетно пыталась его удержать, но не смогла, и Крыс тихо осел на снег. Он упал навзничь возле груды камней, раскинув руки, словно решил поваляться в сугробе. В его широко раскрытых глазах было немое удивление. Только теперь Маура заметила кровь на снегу.
— Нет! — вскричала она. — О боже, нет!
— Идите, — прошептал мальчик.
— Крыс. Миленький, — лепетала она, пытаясь не расплакаться, хотя голос предательски дрожал. — Все будет хорошо, вот увидишь. Я клянусь, с тобой все будет в порядке, мальчик мой.
Маура расстегнула молнию на его куртке и в ужасе уставилась на пятно, расплывающееся на рубашке. Она разорвала ткань — под одеждой зияла рана от пули, пробившей грудную клетку. Крыс еще дышал, но яремные вены набухли, раздулись, как толстые синие трубки. Она дотронулась до кожи и ощутила потрескивание — это воздух, выходивший из легких, проникал в мягкие ткани, коверкая его лицо, шею. «Пробито правое легкое, — поняла Маура. — Пневмоторакс».
Волк подскочил к хозяину и лизнул его в лицо, а мальчик пытался что-то сказать. Мауре пришлось оттолкнуть пса, чтобы услышать его шепот.
— Они идут, — шептал Крыс. — Возьмите пистолет. Возьмите его…
Маура поглядела на оружие заместителя шерифа, которое мальчик вынул из кармана куртки. Значит, вот как это все закончится, мелькнула страшная мысль. По ним открыли огонь без предупреждения, не вступая в переговоры. Первый же выстрел должен был сразить цель. У них не будет возможности сдаться, их просто уничтожат.
И следующей мишенью будет она.
Маура привстала на корточки и выглянула из-за горы булыжников. Какой-то человек спускался по склону, двигаясь в их направлении. У него в руках была винтовка.
Волк оглушительно залаял, чуть не выскочив из-за каменного укрытия, но она удержала собаку за ошейник и скомандовала:
— Сидеть. Сидеть!
Губы мальчика посинели. С каждым новым вздохом воздух проникал из легкого в плевральную полость и, скапливаясь там, распирал ее все сильнее. Давление нарастало, сжимая легкое, смещая все другие органы в грудной клетке. Маура знала: нужно срочно что-то сделать, иначе он умрет.
Расстегнув рюкзак Крыса, она быстро нашарила там складной нож. Раскрыла лезвие — оно было ржавым и грязным. К черту стерильность, ему осталось жить считанные минуты.
Волк снова залаял, яростно и исступленно. Маура оглянулась посмотреть, что его напугало на этот раз. Теперь он глядел под гору — с той стороны к ним приближались человек десять. «Незнакомец с ружьем над нами, — в ужасе думала Маура. — И еще куча вооруженных людей подбираются с другой стороны. Мы окружены».
Она посмотрела на пистолет, выпавший из руки мальчика и лежавший теперь на снегу рядом с ним. Оружие заместителя шерифа. Когда все закончится, когда и она, и мальчик погибнут, эти люди используют пистолет как доказательство, что они убили полицейского. И никто не узнает правды.
— Мамочка, — произнес Крыс едва слышно. Такое детское слово в устах умирающего юноши. — Мамочка.
Маура склонилась над ним, погладила по щеке. Хотя взгляд его был устремлен на нее, казалось, он видит не Мауру, а кого-то еще. И этот образ вызвал подобие улыбки на его искаженном от боли лице.
— Я здесь, мой милый. — Слезы катились по ее щекам жгучими ручейками. — Мамочка всегда будет с тобой.
Хрустнула сухая ветка под чьими-то ногами — и Маура застыла. Она подняла голову, чтобы глянуть поверх каменной насыпи, и ясно увидела человека с винтовкой. Так же ясно, как и он ее.
Незнакомец выстрелил.
Клочья колючего снега ударили в глаза, и Маура упала навзничь, рядом с умирающим мальчиком.
Никаких переговоров. Пощады не будет.
«Ну нет, я не дам подстрелить себя как зверя!» — решила она. Маура схватила пистолет заместителя шерифа. Направила дуло вверх и выстрелила в воздух. Предупреждающий выстрел, чтобы они не спешили. Чтобы подумали.
Ниже по склону лаяли собаки, что-то кричали мужчины. Маура видела, как люди приближаются, карабкаясь вверх по горе — к ней. Если они начнут палить, ей негде будет укрыться. Скорчившись за горкой камней рядом с мальчиком, она была на виду у этих вооруженных людей, надвигавшихся на нее со стороны леса.
— Я Маура Айлз! — крикнула она. — Я хочу сдаться! Пожалуйста, позвольте мне сдаться! Мой друг ранен, и ему нужна… — Она умолкла: над ней нависла мрачная тень. Маура подняла глаза и увидела направленный на нее ствол винтовки.
Мужчина с винтовкой сказал спокойно:
— Отдай пистолет.
— Я хочу сдаться, — умоляла Маура. — Я Маура Айлз и я…
— Просто отдай мне этот пистолет. — Это был пожилой человек, с холодными глазами и властными нотками в голосе. Хотя говорил он негромко, было ясно, что это не просьба, а приказ. — Давай его мне. Медленно.
Маура протянула было руку, но вдруг поняла, что совершает ошибку. Роковую ошибку. Пистолет в ее руке. Рука протянута к нему.
Люди, наблюдающие за этой сценой снизу, не увидят женщину, готовую сдаться. Они увидят женщину, изготовившуюся к выстрелу. Маура разжала пальцы — пистолет выскользнул из ее руки и упал в снег. Но мужчина, стоявший над ней, уже поднимал винтовку, прицеливался. Он заранее знал, что убьет ее.
Грохнул выстрел. Она зажмурилась, упала на колени, скорчилась на снегу рядом с мальчиком, удивляясь тому, что не чувствует боли, не видит крови. «Почему я до сих пор жива?» — мысленно поразилась она.
Мужчина на каменной насыпи удивленно вскрикнул, выронив ружье.
— Кто в меня стрелял? — завопил он.
— Отойдите от нее, Лофтус! — скомандовал кто-то.
— Да она чуть меня не застрелила! Я защищался!
— Я сказал: отойдите.
«Знакомый голос, — поняла Маура. — Это Габриэль Дин».
Маура медленно подняла голову и увидела не одно, а два знакомых лица — к ней приближались двое мужчин. Габриэль держал под прицелом мужчину на валуне, а Энтони Сансоне тем временем бежал к ней.
— Как вы, Маура? — спросил Сансоне.
Но у нее не было времени на разговоры, некогда было подивиться, каким чудом появились эти двое.
— Он умирает, — прорыдала Маура. — Помогите мне спасти его.
Сансоне опустился на корточки возле мальчика.
— Скажите, что от меня требуется.
— Я собираюсь провести декомпрессию легкого. Мне нужна плевральная дренажная трубка. Но сгодится любая — даже стержень от шариковой ручки.
Маура взяла нож Крыса и посмотрела на впалую грудь, на ребра, выпирающие под бледной кожей. Ладонь ее вспотела, несмотря на мороз, когда она стискивала рукоять ножа, с волнением думая о том, что ей предстоит сделать.
Она нашла нужное место, приставила кончик ножа к коже мальчика и прорезала грудную клетку.
32
— Он убил бы меня, — сказала Маура. — Если бы Габриэль и Сансоне его не остановили, этот человек хладнокровно выстрелил бы в меня, как в Крыса. Ни о чем не спрашивая.
Джейн поглядела на своего мужа. Тот стоял у окна и смотрел вниз, на больничную парковку. Габриэль не спорил с Маурой и не поддакивал ей, он загадочно помалкивал и не вмешивался, предоставляя подруге возможность высказаться. В холле реанимационного отделения было тихо, если не считать приглушенного звука телевизора.
— Что-то не так во всей этой истории, — продолжила Маура. — Какая-то бессмыслица. Почему он хотел убить меня? — Она подняла голову, и Джейн с трудом узнала свою подругу — до того изможденным было ее лицо, покрытое ссадинами и синяками.