Богиня света, стр. 65
Гермес вытаращил светлые глаза.
– Зевс все знает о Бахусе и его глупом плане учинить беспорядок в современном мире в попытке сохранить королевство смертных для самого себя, именно поэтому правитель и решил закрыть портал в Лас-Вегас. Временно. И изгнать жирного Бахуса из современного мира в качестве наказания.
Аполлон стиснул зубы, борясь с пульсирующей болью в теле, и выдохнул:
– Зевс закрывает портал? Нет, он не может! Это ведь будет значить…
– Это будет значить, – мягко перебил его Гермес, – что у тебя есть время до пятницы, чтобы решить: хочешь ли ты, чтобы твоя маленькая смертная осталась с тобой на Олимпе. Если… если ты не предпочтешь остаться здесь в качестве простого смертного мужчины. Но что-то не похоже, чтобы тебе подходила смертность.
Тут висящий в небе бог нахально усмехнулся и потер руки, как будто наконец-то справился с неким скучным делом.
– Ну, я доставил тебе послание и выполнил план добрых дел на сегодня. Поговаривают, что Афродита устраивает игру на деньги, и я намерен здорово огорчить ее.
Небрежно взмахнув изящной рукой, Гермес исчез в небесной складке.
Прижимая к телу горящую болью руку, Аполлон повернулся так, чтобы заглянуть Памеле в лицо. Ее щеки все еще были влажными от слез.
– Мне бы хотелось, чтобы ты перестала плакать, сладкая Памела. Все хорошо.
– А он правду говорит? С тобой действительно все будет в порядке? – спросила Памела, отирая мокрое лицо.
– Гермес – посланник Зевса. Манеры у него не из лучших, но слова правдивы.
Памела облегченно склонилась к нему. Но тут же вдруг выпрямилась, обхватила лицо Аполлона ладонями и страстно поцеловала его. И он, не обращая внимания на палящую боль в теле, ответил на поцелуй, обняв Памелу здоровой рукой и прижав ее к себе, чтобы ощутить округлости грудей и упругие бедра.
– Больше никогда не пугай меня так! – сказала она, не отстраняясь от его губ.
И снова принялась целовать его – но в очередной раз отстранилась, услышав скрежетание подошв по камням; кто-то быстро поднимался вверх по тропе. Памела поправила футболку и быстро пригладила волосы.
– Я ведь должна была стараться не волновать тебя…
Аполлон изобразил нечто вроде улыбки.
– Ты же слышала Гермеса. Яд не причинит мне серьезного вреда. Так что можешь целовать меня и вообще делать все, что тебе вздумается.
– Я воспользуюсь твоим разрешением, мистер Бог Света. Попозже. Все по порядку.
Она встала и крикнула, повернувшись к тропе:
– Сюда! Мы здесь!
– Да, мэм! Мы уже рядом! – ответил чей-то голос. Памела оглянулась на Аполлона. Укушенная рука покраснела и распухла.
– Пожалуй, нам нелегко будет объяснить медикам, почему яд не может убить тебя; рука-то вон как выглядит и болит, наверное, чертовски.
Красивое лицо Аполлона снова исказилось от очередной волны обжигающей боли, разлившейся по руке.
– Она не просто чертовски болит. Она болит черт знает как чертовски!
Глава двадцать девятая
Памела подумала, что деньги все-таки великая сила. Деньги покупали внимание и невообразимый уровень заботы, хотя Памеле хотелось бы верить, что медики сделали бы то же самое и для любого другого человека, вне зависимости от того, сколько денег в кармане у его босса. Они, прежде чем тронуть Аполлона с места, поставили ему капельницу с противоядием. Памела отошла в сторонку, чтобы не мешать им заниматься делом. Теперь, когда она знала, что Аполлону не грозит настоящая опасность, она могла вполне спокойно наблюдать за действиями врачей, которые промыли и перевязали ранки, потом зафиксировали пострадавшую руку.
Памела обратила внимание, что врачи обменивались замечаниями о том, как отлично выглядит пострадавший, и все жизненные показатели в норме, несмотря на то, что зубы змеи прошли совсем рядом с артерией. От этого Памелу снова охватил страх, она вспомнила, как пыталась нащупать пульс Аполлона, когда появился Гермес.
– Должно быть, змея не все отдала, – сказал врач, помогая Аполлону пройти вниз по тропе, туда, где стоял джип экстренной помощи с выдвижными носилками.
Конечно, бог света отказался лечь на них, утверждая, что вполне может передвигаться самостоятельно, и даже начал спускаться дальше, с торчащей над головой капельницей, но медики настояли на своем.
– Змея не все отдала? – спросил Аполлон.
– Ну да, ядовитые змеи могут контролировать количество яда, которое они выпускают при укусе. Должно быть, вы сильно напугали ту змею и она всего лишь хотела сбежать. Вот и впрыснула вам малую дозу. Укус-то пришелся прямо возле крупной артерии, обозленная гремучка могла убить вас.
Памеле показалось, что она сейчас потеряет сознание.
Аполлона, похоже, очень заинтересовала эта тема, и на обратном пути к курорту Памеле пришлось выслушать еще множество подробностей о змеиных укусах и их последствиях… таких подробностей, без которых она бы прекрасно прожила всю оставшуюся жизнь. Например, Памела и представления не имела, что в Соединенных Штатах каждый год ядовитые змеи кусают более восьми тысяч человек и что в среднем ежегодно от таких укусов погибают десять человек. Она узнала, что змеи часто кусают лошадей и им приходится куда хуже, чем людям, потому что обычно змеи кусают их в нос, когда лошадь опускает голову, чтобы сорвать пучок травы. А нос – это весьма уязвимое место, из-за укуса обе ноздри распухают и животное задыхается.
Памела держала Аполлона за руку и несколько раз – хотя и безуспешно – пыталась перевести разговор на другое. «Десять смертей из-за змеиных укусов…» Это снова и снова звучало у нее в голове.
– Сэр, ваша сестра и мистер Фост будут ждать вас перед домом на ранчо. Оттуда они поедут следом за нами в госпиталь, – сказал врач, когда джип повернул на усыпанную галькой подъездную дорогу курорта.
– Госпиталь? – Аполлон нахмурился и покачал головой. – Уверяю вас, в этом нет необходимости.
– Но, сэр, полная доза противоядия усваивается несколько часов, и все это время за вами необходимо наблюдать. Иногда симптомы змеиного укуса проявляются далеко не сразу.
Аполлон выглянул в боковое окно джипа и заметил Эдди и Артемиду, стоявших возле лимузина.
– Просто высадите меня здесь.
Старший из врачей неодобрительно нахмурился, но джип все же послушно остановился. И прежде чем кто-то из бригады успел протянуть руку к двери, Эдди уже рывком распахнул ее, и возникла бледная до синевы Артемида. Она посмотрела на брата, потом на капельницу, потом на кислородную трубку под носом Аполлона, на руку, примотанную бинтами к шине, – и ее глаза вдруг закатились, и Артемида изумительно красиво хлопнулась в обморок.
– Отлично, – пробормотала Памела, когда все до единого медики вылетели наружу и захлопотали вокруг лежавшей на земле богини.
– Она никогда раньше не теряла сознания, – сказал Аполлон, с неприкрытым любопытством наблюдая, как Эдди расшвырял во все стороны врачей, подхватил Артемиду на руки и помчался к дому.
Медики спешили за ним.
– Что ж, для первого раза у нее неплохо получилось. – Аполлон расхохотался, но тут же закрыл глаза, стараясь справиться с очередным приступом боли.
Памела просто видеть не могла, как бледнело и напрягалось его лицо, если он слишком много двигался.
– Что мне сделать? – спросила она.
Не открывая глаз, он резко качнул головой. Чувствуя себя совершенно беспомощной, Памела сказала:
– Ну хорошо, ладно. Твоя сестра – настоящая королева драмы.
Она постаралась произнести это как можно более беспечным тоном.
Осторожно вдохнув несколько раз, Аполлон открыл наконец глаза и неловко улыбнулся Памеле.
– Да, она такая.
– Болит черт знает как чертовски? – предположила Памела.
– Да, но честно признаюсь: я рад, что все эти доктора убежали за Артемидой. Я совсем не хочу ехать в госпиталь, Памела. Я вполне могу выдержать боль, которую отец наслал на меня в виде наказания. Но если всякие незнакомцы начнут щупать меня и тыкать – этого мне не вынести.