Сестры Марч (сборник), стр. 48

– Как только у тебя смелости хватило, – восхищенно сказала Бет.

– Стану я бояться такого сморчка! – усмехнулась Джо. – У парикмахера вид, словно он всю жизнь занимался тем, что смазывал волосы маслом. Он сам до смерти испугался! Видно, юные девицы не каждый день предлагают ему свои волосы. Потом он сказал, что мои волосы ему не очень-то нравятся, они, мол, немодного оттенка. И вообще, сами волосы ничего не стоят, главное – работа, благодаря которой они превращаются в накладные косы, парики или еще во что-то подобное. Пока он болтал без умолку, начало темнеть. Я поняла, что если не продам волосы немедленно, то никогда этого не сделаю. Я начала его уговаривать и объяснила, почему тороплюсь. Я рассказывала все не очень внятно, но его жена тут же велела купить мои волосы и сказала, что сделала бы то же самое для Джимми.

– Что-то я совсем запуталась, – взмолилась Эми. – Может, ты все-таки объяснишь, кто такой Джимми?

– Ее сын. Он тоже служил в армии. Такие вещи сближают людей. Пока ее муж меня стриг, она говорила без умолку, чтобы как-то отвлечь меня.

– А тебе не было страшно, когда он начал тебя стричь? – спросила Мег, и ее даже передернуло от ужаса.

– Пока он готовил инструменты, я очень внимательно оглядела себя в зеркало. А потом постаралась разом забыть, какие у меня были волосы. Вот и все. Мне кажется, на такие мелочи не стоит обращать внимания. И все же, признаюсь, когда я увидела свои родные волосы на его столе и посмотрела на то, что он мне оставил, мне на минуту стало жутко. У меня было такое ощущение, словно мне сделали операцию. Жена парикмахера, видно, поняла, что со мной происходит. Она взяла со стола длинную прядь и велела мне спрятать на память. Я, пожалуй, отдам ее тебе, Марми. Понимаешь, мне все больше и больше нравится моя новая стрижка. Это так удобно. Не думаю, что я снова отпущу длинные волосы.

Миссис Марч взяла у дочери каштановую прядь и бережно убрала в ящик, где уже лежала короткая прядь седых волос мистера Марча.

Потом разговор как-то переключился, и Джо наконец смогла перевести дух после многочисленных расспросов, которые порядком ее утомили. Сборы закончились, но никто не торопился идти спать. Бет подошла к роялю и, взяв несколько аккордов, запела любимый псалом отца. Остальные пытались подпевать, но скоро поняли, что это выше их сил, и, едва сдерживая слезы, умолкли. Лишь одна Бет допела до конца – музыка в любых обстоятельствах была ее утешением.

– Девочки, кончайте разговоры и немедленно идите спать, – сказала миссис Марч. – Завтра мы должны подняться чуть свет, и надо как следует выспаться. Спокойной ночи, милые.

Девочки пожелали матери доброй ночи и тихо, словно больной лежал не за множество миль отсюда, а в соседней комнате, отправились в спальню. Бет и Эми заснули почти сразу. Мег не спалось, и мысли одна другой тревожнее лезли ей в голову. Потом она посмотрела на кровать Джо. Джо лежала недвижно, и Мег решила, что сестра давно спит, но вдруг послышалось тихое всхлипывание.

– Джо, милая, что с тобой? Ты из-за папы?

– Нет. Сейчас нет.

– А что такое?

– Мои… мои волосы, – уткнувшись в подушку, проговорила Джо. – Ты не думай, я не жалею. Повторись все, я бы сделала то же самое, – сквозь слезы говорила Джо. – Это мое тщеславие горюет сейчас и заставляет меня реветь. Только не говори никому. Видишь, все уже прошло. А ты-то чего не спишь?

– Не спится, – ответила Мег. – Я беспокоюсь о папе.

– Постарайся вспомнить что-нибудь хорошее. Сразу заснешь.

– Да я старалась. Не получается.

– А о чем ты думала?

– О красивых лицах и глазах, – ответила Мег и, пользуясь тем, что Джо не видит в темноте ее лица, позволила себе улыбнуться.

– Какого же цвета глаза ты предпочитаешь?

– Карие. Ну, голубые тоже ничего, – поспешила оговориться Мег.

Джо засмеялась, и Мег строгим голосом приказала ей замолчать немедленно и не мешать спать остальным. Затем она пообещала сестре, что завьет ей волосы, и ее голова даже с короткой стрижкой будет выглядеть вполне симпатично. Потом Мег принялась строить «воздушный замок» и так увлеклась этим занятием, что незаметно уснула.

Глава XVI

Письма

Едва забрезжил холодный серый рассвет, как сестры поднялись. У них уже вошло в привычку, прежде чем приниматься за дела, прочесть главу из томика, подаренного матерью на Рождество. Но сегодня чтение это приобрело особое значение. Девочки не просто следовали пожеланиям миссис Марч, а всей душой молили Всевышнего об избавлении от несчастья – только сегодня они по-настоящему ощутили, как были счастливы, пока жизнь отца не оказалась под угрозой.

Чтение укрепило их дух, и, спускаясь вниз, чтобы проводить мать, каждая из девочек решила держаться изо всех сил и не проронить ни слезинки. Да они и вправду надеялись на благополучный исход.

На улице было темно, и только в доме семейства Марч горел свет. Как непривычно завтракать в столь ранний час! Даже Ханна была неузнаваема: спросонья она забыла снять ночной чепец и так в нем и стояла у кухонной плиты.

Собрали и заперли платья, и шляпа миссис Марч лежала на спинке дивана. Сама она делала вид, что завтракает с большим аппетитом, но несмотря на все старания выглядела такой измученной, что девочкам стоило немалых усилий сдержать обещание и не расплакаться. У Мег то и дело наворачивались слезы на глаза, и лишь огромным усилием воли ей удавалось подавить рыдания. Джо порой закрывалась кухонным полотенцем, а лица младших девочек словно окаменели.

Все были угнетены и хранили молчание. Лишь когда миссис Марч с помощью дочерей облачилась в плащ и шляпу и коляска уже подъезжала к крыльцу, она обратилась к обступившим ее девочкам:

– Оставляю вас на попечении Ханны и под покровительством мистера Лоренса. Наша Ханна сама преданность, а мистер Лоренс будет заботиться о вас не меньше, чем о собственном внуке. Словом, мне нечего о вас тревожиться. Хочу только, чтобы вы правильно отнеслись к беде, которая свалилась на нас. Не вздумайте горевать или сетовать на судьбу. Это одинаково глупо и никому еще не приносило облегчения. Не надейтесь, что найдете утешение в лености или забвении. Трудитесь, как всегда. Сейчас работа – единственное наше спасение. И даже в самом худшем случае память об отце всегда будет с вами.

– Мы поняли, Марми.

– А ты, милая Мег, приглядывай за сестрами, не бойся спрашивать совета у Ханны, а в трудных случаях обращайся к мистеру Лоренсу. Тебя, Джо, прошу быть сдержанной. Постарайся избегать необдуманных поступков и не впадай в отчаяние. Почаще пишите мне и, что бы ни случилось, сохраняйте присутствие духа. Занимайся музыкой, Бет, она всегда успокаивает тебя. А ты, Эми, слушайся старших и не кисни.

– Хорошо, мы постараемся, Марми! – хором отозвались девочки.

Раздался шум экипажа. Все вышли на крыльцо, но и эту тяжелую минуту девочки выдержали с честью – никто не проронил ни слезинки. У них даже хватило сил улыбнуться, когда они просили передать папе привет, хотя каждая со страхом думала, что, быть может, отец никогда уже этого не услышит.

Тут же стояли мистер Лоренс и Лори, а мистер Брук, отбывавший с миссис Марч, проявил столько предупредительности, что сестры сразу же назвали его Добрым Сердцем, и прозвище это отныне прочно укоренилось в доме.

Когда карета тронулась, выглянуло солнце. Провожающие сочли это добрым знаком. Видимо, пассажиры, сидящие в карете, подумали о том же. Выглянув из окон и улыбнувшись, они еще раз помахали на прощанье.

– У меня такое чувство, будто мы пережили землетрясение, – сказала Джо, после того как мистер Лоренс и Лори ушли к себе завтракать.

– Будто полдома рухнуло, – с грустью добавила Мег.

Бет открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время взгляд ее упал на стопку аккуратно заштопанных чулок, и она выразительно посмотрела на сестер. Сестры поняли ее. Оказывается, перед отъездом Марми успела позаботиться, чтобы у дочерей всего было вдоволь. Это настолько растрогало девочек, что они впервые за утро дали волю слезам. Впрочем, мать была уже далеко, и теперь они могли себе это позволить.