На крючке (ЛП), стр. 39
- Ладно. Некоторые ребята заказали Грею группу стриптизерш.
- Они хороши? - тут же спрашивает Анна легкомысленно.
И в этот момент я признаюсь самому себе, что желаю ее ревности. Это так глупо. Как и то, что глупо ощущать разочарование, когда девушка не выказывает никаких признаков ревности. Я пожимаю плечами, но затем понимаю, что Анна меня не видит.
- Грею, кажется, понравились.
- А тебе нет? - в ее тоне слышен скептицизм.
- Нет.
- Ну, конечно, - я практически вижу, как она закатывает глаза. - Куча голых, извивающихся женщин для тебя ничего не значат. Хорошая попытка, Дрю.
- Ты хочешь узнать о том, что я ощущал? - мой ответ звучит резче, чем мне того бы хотелось, но почему-то не могу сдержаться. - Пустоту. Словно мир полон одиноких людей, которые не знают, какую бы еще херню сотворить со своей жизнью.
И только когда сам произношу вслух эти слова, осознаю, что и моя жизнь была довольно одинока. До нее. До того, как я понял, какой может стать мое существование, просто если Анна позволит мне быть с ней.
Мгновение девушка молчит.
- Быть может, это правда. Но ты не можешь изменить других людей. Только самого себя, - ее голос пропитан грустью, и я чувствую, что от этого меня еще сильнее к ней тянет.
- Кроме того, - говорю я, намерено используя более легкомысленный, дразнящий тон, делая все проще для нас обоих, - есть одна девушка, о которой я не могу перестать думать. Она занимает все мои мысли, даже когда я не с ней.
Ее голос тоже становится игривым, наравне с моим.
- Ты уверен, что это не звонок с просьбой о секс-помощи?
А ты хочешь, чтобы это был он? Я почти задаю этот вопрос вслух, но вместо этого все же решаю сказать правду.
- Я просто не мог заснуть и хотел услышать твой голос.
Ее дыхание перехватывает, это самый приятный звук, который я когда-либо слышал, а за ним следуют звуки ее движений, будто девушка ворочается под одеялами.
- Мы с Айрис выходили сегодня вечером за бургерами, - говорит Анна тихо, меняя тему разговора, от чего у меня в груди возникает болезненное ощущение. - В последнее время Джордж приходит к нам попрошайничать. И ведет себя немного странно.
Может, мне не следует ревновать Анну к Джорджу. Ведь очевидно же, что они близкие друзья. Кроме того ребята правда относятся друг к другу как брат с сестрой.
Засовывая руку под подушку, я закрываю глаза, сосредотачиваясь лишь на наших голосах.
- И что же тут странного?
- Я было думала, что у него появилась девушка, вот только Джордж обычно говорит нам, если у него кто-то есть, а на этот раз ничего такого не рассказывал.
- Не рассказывал? - я смеюсь от одной лишь мысли, что парень обо всем им рассказывает.
- Ага. Он начал напевать себе под нос песню Ain’t No Rest for the Wicked группы Cage the Elephant.
- Это... интересно?
- Это чертовски странно, а не интересно. Учитывая то, что звучит он при этом, будто Микки Маус.
На этом мы начинаем смеяться уже вместе.
Не знаю, сколько времени мы еще болтаем на абсолютно неважные темы, прежде чем я отключаюсь и засыпаю. И когда просыпаюсь утром, телефон так и лежит в моей руке.
Глава 14
КОГДА Я ПОСТУПАЛ в колледж, то выбор профилирующего предмета не был на повестке дня. По правде, я мог бы забить на общеобразовательные предметы, выполнять какой-то минимум заданий, и никто бы и глазом не моргнул. Не то, чтобы я спрашивал об этом, просто данное положение вещей было предельно очевидно. Но в тот момент я поставил вопрос ребром, заявив, что не хочу подобного отношения. Оно противоречило всему, чему учили меня родители. Потому, конечно, я выбрал своим профилирующим предметом английскую литературу, зная, что у меня есть к ней способности, и так будет проще. Футбол занимает почти все мое время, и мне нужно прикладывать все усилия, чтобы держать голову над поверхностью воды во всех других дисциплинах.
Но мои старания не пропадают даром, так как в результате мне удается сохранять свой средний бал выше 4. И я горжусь этим. Хотя, если быть честным, я очень жду окончания и выпускной. Бесконечная учеба и недостаток сна выматывают.
На самом деле, мои веки будто налиты свинцом, а голова так и норовит упасть вперед прямо на парту, пока мой профессор по литературе в отрасли кино разглагольствует об отличии фильма Комната с видом от понятия роман. Я глубоко вздыхаю, пытаясь очистить свой разум, но духота, царящая в аудитории, отнюдь не способствует этому.
Занятие все никак не заканчивается. Я смотрю на часы, пока профессор Джефард проводит викторину по изученному на прошлой неделе материалу. Ну, ей богу, какая нафиг викторина? Мы что все еще в старшей школе? Мне хотелось рассмеяться, когда он дал нам это задание.
- Хорошая работа, мистер Бэйлор, - говорит Джефард, опуская результаты викторины на мой стол. 100 очков. Наивысший балл.
Я отличник в этом классе. Честно говоря, это несложно, и мне нравится предмет.
Я киваю, и еще раз просматриваю лист с викториной, так как больше особо нечего делать, и в этот момент я замечаю ошибку. Протирая глаза, я перечитываю снова. Ага, я неправильно ответил на 10й вопрос.
Подождав пока все студенты покинут класс, я направляюсь к столу Джефарда. Он поднимает на меня взор, когда подхожу ближе.
- Я могу вам помочь, мистер Бэйлор?
- В моей викторине есть ошибка, профессор. Я неправильно ответил на 10й вопрос, - я указываю на этот пункт. - Здесь должна быть Шарлотта Бартлетт, а не Фредди Ханичерч.
Джефард даже не смотрит на лист с викториной, а просто моргает, глядя на меня, будто я несу полнейший бред. К затылку приливает жар. Это всего лишь один дурацкий вопрос. Мне не стоило устраивать разборки. Но это меня почему-то беспокоит.
Я снова указываю на страницу.
- Я написал, что Фредди рассказала мистеру Эмерсону о том, что Люси порвала свою помолвку с Сесилом. Но это была не Фредди, а Шарлотта.
Улыбаясь, Джефард кладет свои руки на викторину и пододвигает лист в мою сторону.
- Очевидно, что вы прочли работу крайне тщательно, мистер Бэйлор. Так что я не вижу причину, по которой мог бы отметить данный пункт, как ошибку.
В мои внутренности словно вкручивают болты и шурупы.
- Но я ошибся.
- Да, однако, ясно же, что вы знали правильный ответ. Тот факт, что вы смогли обнаружить ошибку говорит мне о многом, - он снова улыбается. - Отличная игра была на прошлой неделе, кстати. Приводил внучку, чтобы она посмотрела на вас.
У меня на шее начинает неистово пульсировать венка.
- Это здорово... - я опускаю взгляд на жирную красную цифру 100 в верхней части листа с викториной. - То есть Вы говорите мне, что если ученик ответил неверно, но "прочел работу тщательно", то вы игнорируете его ошибку?
Его улыбка увядает.
- Вы отличник. Лучший ученик класса.
Желчь подступает к моему горлу. Я сглатываю ее, но не могу контролировать свое учащенное сердцебиение.
- Добился ли я этого своими собственными силами или при вашей помощи?
Джефард садится ровнее, сжимая губы до явной синевы.
- Что вы подразумеваете, мистер Бэйлор?
- Я ничего не подразумеваю, - отвечаю я спокойно, хотя, что греха таить, мне хочется схватить его за этот шерстяной свитер и трясти до тех пор, пока не вытрясу из него признание. - Я просто спрашиваю, делаете ли вы аналогичные поблажки всем моим одногруппникам.
Его взгляд встречается с моим.
- Мои коллеги, как и я, знают, что ваша нагрузка гораздо выше, чем у ваших одногруппников.
- Так вы относитесь ко мне более снисходительно? - мне требуется вся выдержка, чтобы не ударить кулаком по столу. - Я никогда не просил вас о помощи. И не хочу ее. Никогда.
- О, бога ради... - Джефард берет лист с викториной и рисует косую черту красной ручкой возле 10го вопроса. Его костяшки дрожат, когда профессор пишет вверху страницы 99 очков. Он снова подсовывает мне листок. - Вот. Минус один балл. И теперь у нас есть не такой уж и совершенный отличник мистер Бэйлор. Вы счастливы?