Юность Розы (сборник), стр. 38

Доктор Алек посмотрел на тетушку Джесси, и они оба улыбнулись, потому что «мамуля» знала о новой затее своего брата и очень радовалась его успеху.

– Я думаю, все это уладится, – кивнул головой доктор.

– Я рада, что миссис Ван Тэссель показала мне пример, и я первый раз в жизни раньше Клары приняла новую моду. Я уже заказала себе такой же костюм, и скоро вы увидите, как я в нем буду играть с Розой и мальчиками, – объявила тетушка Джесси, подмигивая Алеку.

Тетушка Изобилие между тем внимательно рассматривала костюм Розы. Девочка объясняла ей фасон нижней юбки.

– Видите, тетя, какая красивая красная фланель, и какая пестрая юбочка, и длинные чулки. Ах, как мне тепло! Фиби и я, мы чуть не умерли со смеху, когда я надевала этот костюм, но он мне очень нравится. Он так удобен, не надо никаких поясов, и я могу сидеть и не бояться, что сомну его. Я не люблю мятую одежду, и если на мне вещи, которые мнутся, я все время думаю о них, а это очень неприятно. Скажите, он нравится вам? Я вполне полагаюсь на дядю, потому что он лучше знает, что хорошо для здоровья, и готова носить хоть мешок, если он этого захочет.

– Я не допущу ничего подобного, Роза! Но я хочу, чтобы ты сравнила и оценила оба костюма и выбрала тот, который тебе больше нравится. Предоставляю это твоему здравому смыслу, – доктор Алек был уверен в своей победе.

– Я, конечно, возьму этот, дядя! Тетин тоже модный, и, по правде сказать, нахожу его очень красивым, но он такой тяжелый, что если я надену его, то буду двигаться как кукла. Я очень благодарна тетушке, но возьму этот.

Роза говорила все это очень мило, но решительно, хотя и взглянула с сожалением на другой костюм, который Фиби уносила. Естественно, ей хотелось быть похожей на других девочек. Тетушка Клара вздохнула, а дядя Алек улыбнулся и сказал ласково:

– Благодарю тебя, моя дорогая; прочти эту книгу и ты поймешь, отчего я хочу, чтобы ты его носила. Потом, если захочешь, я дам тебе новый урок. Вчера ты просила меня позаниматься с тобой, а этот урок будет гораздо для тебя нужнее, чем урок французского языка или домоводства.

– Какой же это будет урок? – и Роза взяла книгу, которую тетушка Клара отбросила с неудовольствием.

Хотя доктору Алеку было уже сорок лет, он не утратил юношеской страсти к розыгрышам и подтруниванию. Довольный своей победой, он не мог удержаться от соблазна помучить тетушку Клару и заставить ее предположить ужасную для нее вещь. А потому ответил полушутя-полусерьезно:

– Урок физиологии, Роза. Может быть, ты захочешь изучать медицину и стать врачом, как твой дядя. Я буду твоим учителем. И ты займешь мое место, когда я уже не смогу практиковать. Если ты согласна, то я завтра же вытащу из чулана старый скелет.

Это переполнило чашу терпения тетушки Клары, и она поспешила уехать, взволнованная мыслью о новом костюме миссис Ван Тэссель и о новых занятиях Розы.

Глава XIX

Кости товарища

Роза приняла предложение дяди, и об этом дня через два или три узнала тетушка Майра. Заехав рано утром в гости к тетушкам и услышав голоса в кабинете, она отворила дверь, вскрикнула и быстро захлопнула ее, по-видимому, очень испугавшись. Доктор Алек вышел в ту же минуту узнать, в чем дело.

– Как ты можешь спрашивать? Разве ты не видишь, что этот длинный ящик похож на гроб, и мне представилось, что это и в самом деле гроб. К тому же эта ужасная вещь сразу бросилась мне в глаза, едва я отворила дверь, – ответила тетушка Майра, показывая на скелет, который висел на подставке и, казалось, скалил зубы на всех присутствующих.

– Это медицинская школа, куда допускаются и женщины. Входите, мисс, окажите мне честь присоединиться к моему классу, – доктор Алек вежливо поклонился.

– Входите, тетя! Это очень интересно, – раздался голос Розы. Девочка выглянула из-за скелета, улыбаясь и кивая головой с самым веселым видом.

– Что ты тут делаешь, дитя? – спросила тетушка Майра, усаживаясь в кресло и пристально глядя на нее.

– О, сегодня я изучаю кости, и мне это очень нравится. Вы знаете, у нас двенадцать ребер, два нижних называются свободными, потому что не прикреплены к грудной кости. Оттого-то они и сжимаются так легко, – Роза сияла гордостью, с удовольствием демонстрируя свои познания.

– Ты думаешь, для нее полезно рассматривать все эти вещи? Она нервный ребенок, и, боюсь, это пойдет ей во вред, – заметила тетушка, наблюдая за племянницей, которая считала позвонки и двигала кости, скрепленные проволокой.

– Отличное занятие, я рад, что оно ей нравится. И я хочу научить ее управлять своими нервами так, чтоб они не были для нее наказанием, по незнанию или по непониманию, как для многих женщин. Делать из всего этого тайну или предмет ужаса – большая ошибка. И я думаю, что теперь наша девочка будет понимать и беречь свое здоровье, а не пренебрегать им.

– И это тебе в самом деле нравится, Роза?

– Очень, тетя! Все это так удивительно и хорошо устроено. Я просто глазам своим не верю. Только подумайте, в двух легких помещается шестьсот миллионов клеточек для воздуха! А на участке кожи величиною в квадратный дюйм [24] расположено две тысячи пор. Вот видите, какое количество воздуха мы должны вдыхать, и как мы должны заботиться о нашей коже, чтобы все крошечные дверцы отворялись и запирались, как следует. А мозг, тетя! Вы не можете себе вообразить, как он интересен! Я еще не дошла до него, но дойду, и дядя покажет мне манекен, который можно разбирать по частям. Подумайте, как будет интересно разместить все органы по своим местам; но только я бы хотела, чтобы они могли действовать, как наши…

Забавно было видеть лицо тетушки Майры, когда Роза стояла перед ней и торопливо рассказывала, положа самым дружелюбным образом одну руку на плечо скелета. Каждое слово, сказанное доктором и Розой, больно ранило добрую леди. Когда она слушала их, длинный ряд разнообразных склянок и коробочек из-под пилюль пронесся перед ее взором, упрекая в невежестве и в недостатке знаний. Из-за того, что тетя Майра принимала много всяких лекарств, она сделалась тем, кем была: нервной, слабой и несчастной старой женщиной.

– Я не знаю, может быть, ты и прав, Алек, только не заходи очень далеко. Женщинам не нужны такие познания, не для того сотворил их Бог. Я не могла бы изучать все эти гадкие вещи, и мне даже неприятно слышать об органах, – вздохнула она, приложив руку к левому боку.

– Разве не полезно знать, тетя, что печень находится у нас справа, а не слева? – спросила Роза, и в глазах ее блеснул озорной огонек, потому что девочка увидела, как тетя, жалуясь на боль в печени, показывала совсем на другое место.

– Все мы смертны, дитя, и не в том дело, где заключаются наши страдания; рано или поздно мы все отправимся туда, откуда уже не вернемся, – был ответ тети Майры.

– Хорошо, но я намерена узнать, если смогу, что? меня убивает, а тем временем буду наслаждаться жизнью, несмотря на то, что умру. Мне бы хотелось, чтобы вы тоже начали заниматься с дядей, это принесет вам пользу, я уверена, – и Роза опять принялась считать позвонки с таким счастливым лицом, что тетушка не нашла слов, которые могли бы охладить увлеченность девочки.

– Может быть, и следует позволять ей делать то, что она хочет, в то короткое время, которое она будет с нами. Но прошу тебя, будь осторожен, Алек, и не позволяй ей слишком много работать, – шепнула тетя Майра, выходя из комнаты.

– Вот именно об этом я все время и забочусь, но нахожу это совсем не легким, – прибавил он, затворяя дверь, потому что милые тетушки иногда страшно мешали ему.

Через полчаса явилась новая помеха занятиям, в лице Мэка, который возвестил о своем появлении коротким, но изящным замечанием.

– Ого, это что за новая затея?

Роза охотно объяснила. Мэк испустил долгий свист изумления и потом, обойдя вокруг скелета, заметил серьезно:

– Он выглядит довольно забавно, но не просите меня восхищаться его красотой.