Судья Королевского дома, стр. 39

У Фредерика комок подступил к горлу. Собрав все свое хладнокровие, он осторожно переложил тело женщины на пол и откинул покрывало... И подумал, что умирает...

Два малыша-близнеца клубком скрючились на кровати, обхватив друг друга пухлыми ручонками. Светлые головки были похожи на золотистые луковки. Огонь не тронул их – мама уберегла. Казалось, они уснули, приоткрыв маленькие ротики. Только белые губы и лица указывали на то, что им уже не проснуться – малыши задохнулись.

Подкосились ноги – пришлось ухватиться за спинку кровати. Перед глазами все закружилось, а в ушах противно зазвенела слабость: он видел много смертей, он сам убивал, но смерть детей – это было то самое, что он считал недопустимым и самым ужасным на свете.

– Просто надо отдохнуть, – уговаривал Фредерик свое тело, которое было готово рухнуть в обморок. – Еще немного – и я отдохну... Кровать и сон – скоро все это будет...

Он справился с приступом слабости, взял близнецов на руки. Головки-луковки бессильно стукнули его в ключицы, а мягкие детские волосы защекотали шею – и вновь заболело где-то в груди. Фредерик почувствовал, что плачет: глаза защипало, и по щекам скатились слезы. Он не плакал уже лет двадцать...

Сдерживая прерывистый вздох, он вынес малышей на улицу, где его встретили скорбным воем крестьянки. Кто-то постелил грубый шерстяной плащ на снег, и Фредерик опустил на него детей, вытер со лба капли холодного пота.

– Там осталось тело матери, – сказал он глухим голосом. – Кто-нибудь заберите ее...

Сам без сил опустился прямо в сугроб – ноги совсем не держали.

Где-то за деревней послышался его собственный рожок, и в село на горячих серых лошадях влетели добрых три десятка королевских гвардейцев. Впереди несся Элиас на взмыленном коне, за ним – капитан Барт.

– Мне повезло! – крикнул Элиас еще издали. – Мой отец и солдаты патрулировали в пригороде и услыхали мой рог.

Кроме солдат прискакали мастер Линар и Марк. Доктор тут же кинулся к сидевшему в сугробе Королю и внезапно остановился, тихо спросил:

– Сэр, как вы?

– Я в порядке, просто устал, – отмахнулся Фредерик. – Займитесь лучше поселянами – здесь, судя по всему, есть раненые.

Мастер Линар нерешительно переступил с ноги на ногу, странно глядя на Короля-Судью. Фредерик вопросительно поднял брови, кинул взгляд на Элиаса и остальных – те смотрели точно так же.

– Я просто устал, – уже с раздражением произнес молодой человек. – Все, что мне нужно – это добраться до постели и поспать... Эй, кто тут староста на деревне?

Из небольшой толпы собравшихся крестьян выступил коренастый веснушчатый парень с угрюмым широким лицом.

– Староста убитый. Я его сын.

– Я приказываю вам собрать все самое необходимое и перебираться в Белый Город. Детей и женщин отправим сейчас же – каждый гвардеец может взять кого-нибудь к себе на седло. – Потом Фредерик оборотился к спешившемуся сэру Барту и тихо, чтоб не слышали поселяне, зашипел: – Как получилось, что отряды бунтовщиков оказались в восточном лесу?! Мы ведь ждали их с севера.

– Они, видимо, решили взять город в кольцо, – отвечал капитан.

– Что значит «видимо»?! – еще яростней зашипел Король. – Почему в мое отсутствие все вышло из-под контроля?! А может, вы того и хотите, чтоб северяне обложили столицу?! Да, меня не было пять дней... Но разве это значит, что за пять дней ничего не должно произойти?! Черт побери! Где ваша инициатива?! – В сердцах пнул ногой сугроб, вновь подошел к крестьянам, бросил им под ноги штандарт барона Хоклера. – Вот знамя того, кто разорил вашу деревню. И это моя, лично моя заслуга! – Он вдруг пошатнулся, прижал ладонь ко лбу. – Коня мне – едем в город!

Марк подвел ему своего скакуна, придержал стремя.

– Если позволите, сэр, я сяду сзади, – сказал он.

– Я в состоянии держаться в седле самостоятельно! – огрызнулся Фредерик и дал коню шпоры.

В Королевском дворце он без промедления отправился в свои покои. Шагал по коридорам быстро, чтобы вновь не пошатнуться. Элиас и Линар едва поспевали за ним. Капитана и Марка он отослал следить за построением укреплений у городских стен.

Его встретил Манф, который открыл было рот для приветствия, но так ничего и не сказал, уставившись на Фредерика тем же непонятным взглядом.

– Да что с вами такое, – сердито буркнул молодой человек, но тут увидел свое отражение в высоком зеркале и все понял.

Выглядел он, конечно, так, как выглядит не спавший примерно шесть дней, скакавший все это время на лошади, мало евший и пивший, то есть ужасно: небритый с темными кругами под красными глазами, с посеревшим исхудавшим лицом. Но было еще кое-что. В его коротких взъерошенных темных волосах была щедрая проседь. И сам себе теперь Фредерик казался постаревшим лет на двадцать. Теперь он понял, почему взвыли крестьянки, когда он вышел с мертвыми детьми из сгоревшего дома, почему Линар и остальные так смотрели... Его вновь повело в сторону, и Манф вовремя обхватил Короля рукой за плечи.

– Вам нужно умыться и поесть, сэр.

Фредерик мотнул поседевшей головой:

– Постель, Манф, вот что мне нужнее.

Камердинер без лишних слов провел его в спальню, уложил на кровать прямо в одежде.

Как только голова Фредерика коснулась прохладной шелковой подушки, он тут же провалился в тяжелый беспробудный сон.

Манф же аккуратно расстегнул ему пояс, развязал шнурки куртки и рубашки, открыв горло и грудь, снял боевые браслеты и арбалеты с рук, потом достал свой тонкий кинжал. Линар, вошедший в спальню, стал свидетелем того, как Манф невозмутимо распорол сапоги Короля и таким образом снял их. Дыхание Фредерика тем временем стало ровнее, нахмуренный лоб разгладился, и лицо посветлело.

– Элиас говорит: он пять дней как в седле, без сна и отдыха, – заметил доктор.

– Поседел он явно не от этого, – буркнул Манф.

Линар пощупал пульс у спящего, приложил ухо его груди.

– Сердце колотится, что заячий хвост, – пробормотал он. – Удивительно, что оно вообще столько выдержало... Не отходите от постели, Манф, следите за его дыханием. Король крайне истощен как телом, так и духом.

Камердинер кивнул. Линар вышел в гостиную и »смотрелся в поисках Элиаса – тот как сквозь землю провалился. Негромкое посапывание указало на его местонахождение – юноша спал, откинувшись в кресле у камина. «Тоже умаялся», – подумал доктор, подойдя и щупая его лоб. Гвардеец выглядел не в пример лучше Фредерика: румяный, глубоко и спокойно дышавший.

– Тут мне волноваться нечего, – буркнул Линар.

22

Лодочник помог Коре уложить и увязать вещи на небольшие санки, принял из ее рук монеты, хитро глянул и сказал:

– Могу перевести обратно. Вас там вроде дожидаются, – и он указал на другой берег Лилины, где мигал огонек костра.

Девушка покачала головой. Лодочник продолжил:

– Эх, дама, когда мужчина кидается за вами в ледяную воду, это что-нибудь да значит.

– Я тебя нанимала для того, чтоб переплыть реку, а не за тем, чтоб слушать твои уговоры, – оборвала она его. – Скажи лучше, где тут поблизости деревня.

– Пройдете немного вниз по течению, наткнетесь на тропу, что ведет в лес. По ней до деревни и дойдете. Вот вам снегоступы – сугробы нынче богато наметало... Может, все-таки чего передать на тот берег?

Кора лишь нахмурилась, и перевозчик, пожав плечами, толкнул свою лодку от берега, запрыгнул в нее и сел на весла. Девушка же плотнее замотала шарф на лице и шее, оставив открытыми лишь глаза, нацепила на ноги снегоступы, впряглась в санки и потопала вдоль реки вниз по течению.

Как и говорил лодочник, скоро ее путь пересекла хорошо утоптанная тропинка. Видимо, по ней часто ходили к реке. Дорожка через каких-то полчаса привела Кору к небольшой деревушке за покосившимся частоколом.

– Отлично, – сказала девушка сама себе. – Каким бы захудалым ни было это селение, за звонкую монету я найду здесь все, что мне нужно.