История византийских войн, стр. 63
Большая часть всего сказанного отражала общее состояние имперских армий на Востоке после окончательного поражения персов в 626–627 гг. Несмотря на административную реформу инфраструктуры полевых армий и гарнизонных сил, моральный дух, воинская дисциплина и боевая подготовка оставляли желать много лучшего. Нет никакой причины сомневаться в том, что поражение византийцев прежде всего было результатом превосходного стратегического и тактического планирования арабского командования, но разногласия и интриги в высоких штабах, отсутствие координации действий и связи и падение дисциплины сыграли свою роковую роль. С этим печальным наследием, ставшим главной причиной потери оставшихся восточных провинций и Египта, империя, несмотря на все усилия, не смогла справиться до самой середины VIII столетия.
Исламские завоевания радикально изменили стратегическую и геополитическую ситуацию всего восточносредиземноморского региона. Полный отказ от попыток разгромить захватчиков в открытом сражении вызвал изменения в стратегии, диктуя линию сдерживания и избежания столкновений с арабами. В результате горького поражения 636 г. полевые армии были сначала отведены на север Сирии и Месопотамии и только через некоторое время возвращены назад, на линию Тавра и Антитавра. Деморализованные войска из Сирии, Палестины и Месопотамии были переброшены в Анатолию и переформированы в рамках очень измененившихся экономических и стратегических условий. Области, в которых они были расквартированы, отныне были обязаны обеспечивать солдат всем необходимым. Имперские войска удержались на северо-западе Малой Азии и во Фракии, где было образовано управление корпуса Опсикион. Управление магистра милитум на Востоке, расположенное на юге центральной части Малой Азии, стало именоваться Анатоликон, а в Армении — Армениакон. Полевая армия Фракии, переброшенная на восточный театр в середине 630 г., а потом неудачно пытавшаяся защитить Египет, обосновалась в богатых провинциях центральной Анатолии и стала называться Фракесион. Распределение полевых армий по определенным провинциям было, несомненно, связано с требованиями снабжения, но имело и очевидное стратегическое значение, так как подразумевалось, что ромейские войска переходят к действиям от обороны, организованной в местном масштабе.
Провинции, в которых в свое время Юстинианом были установлены квестуры, не пережили славянских и аварских вторжений на Балканы, хотя империя все еще в значительной степени контролировала Дунай, владея отдельными крепостями в дельте реки и на побережье Черного моря.
Эгейские области остались под властью империи, продолжая исправно поставлять ей солдат, корабли и продовольственные ресурсы. Морской корпус, известный в конце VII столетия как карабисиан, вероятно, базировался на Родос. В свете значительно возросшей угрозы береговой линии империи и ее внутренним сообщениям в связи с быстрым ростом с 660 г. арабского флота, этот корпус был призван охранять территориальные воды Византии. Армии магистров милитум или экзархов Италии и Африки (включая Сардинию) недолго продолжали свое существование. Управление последней исчезло вместе с завершением арабского завоевания Северной Африки в 690 гг., а в Италии агония продолжалась на все более ограниченном пространстве, вплоть до падения Равенны в середине VIII столетия.
БОЛГАРЫ И АРАБЫ: VIII И IX СТОЛЕТИЯ
Военная история Византии в VIII–IX столетиях на первый взгляд выглядит весьма уныло. В это время империя проигрывает гораздо больше сражений, чем выигрывает. Некоторые битвы, рассмотренные в этой главе, были поражениями, зачастую тяжелыми, но, как это ни парадоксально, начинался период имперского возрождения, наглядно демонстрируя старую пословицу, что не обязательно выигрывать все сражения, чтобы выиграть войну. Поражения отражали краткосрочные трудности и проблемы, в то время как долговременный подъем экономики определял устойчивую стратегическую ситуацию. К счастью для Византии, параллельно шло ослабление ее самого опасного и неумолимого врага — Арабского халифата. Междоусобица вызывала политическую раздробленность державы и, как результат, ослабление ее грозной военной мощи, что в частности меняло в пользу ромеев стратегическую ситуацию в северной Сирии и в Ираке.
Как мы видим, от Восточной Римской империи остался лишь обглоданный скелет: центральная и северная части Малой Азии, прибрежные области южных Балкан и Эгейские острова, включая Крит (Кипр несколько раз переходил из рук в руки и, по соглашению с халифатом, в 680 г. был объявлен демилитаризованной зоной). Северная Африка была потеряна к 700 г., в то время как имперская территория в Италии постоянно сжималась.
Система вооружения, снабжения и пополнения армий, складывавшаяся в конце VII и начала VIII вв., выкристаллизовалась в организацию фем, названных так от греческого термина, применимого к армиям и районам их дислокации. Начиная с 640 г. Византия попыталась вернуть себе контроль над главными проходами через горный хребет, тянущийся от Средиземноморья на северо-запад к Армении. Потеря Киликии в конце VII столетия внесла в эти планы некоторые коррективы.
Вместо того чтобы пытаться удерживать определенные участки границы и отбросить вторгнувшегося неприятеля после генерального сражения, что, как правило, не давало ощутимых результатов, полевые армии с конца VII в. перешли к тактике измора, непрерывно беспокоя захватчиков с момента вступления на имперскую территорию и вынуждая их убраться восвояси. Эта стратегия подразумевала, однако, существенный экономический ущерб для внутренних районов страны, подвергавшихся зачастую полному опустошению. В результате, к первой половине VIII столетия, было отмечено явление «ничейной земли» между незатронутыми вторжениями областями заселенными и экономически благополучными районами с обеих сторон. Но эта новая тактика действительно способствовала предотвращению постоянных арабских набегов к северу или к западу от Тавра или Антитавра. В то же время военно-морские силы, получившие в 690 г. новое название кибириоты (от прибрежного города Кибира в Карии) вместо карабизиан, установили надежную морскую защиту западного анатолийского побережья и островов Эгейского региона.
Изначально фемы представляли собой несколько провинций, служивших местом дислокации полевой армии. К 730 г. они приобрели ясные географические очертания, а к концу VIII в. и некоторые элементы финансовой и военной администрации, хотя разделение на провинции не было упразднено. Количество фем увеличивалось по мере улучшения экономической и политической ситуации империи, частично в результате дробления полевых армий между провинциями, а частично благодаря восстановлению в конце VIII столетия имперской власти над ранее потерянными районами южных Балкан.
Распределение полевых армий по провинциям Малой Азии облегчало вербовку и формирование территориальных частей. Тут же обозначились различия между регулярными войсками и хуже вооруженными и обученными территориальными силами милицейского типа. Император Константин V (741–775) создал небольшие отборные части, известные как тагмы («полки»), которые вскоре стали элитными частями полевых армий. Они получали большее жалованье, чем регулярные и территориальные войска, и набирались на определенный срок. Фактически это были контрактники, нанятые из числа иностранцев или местных жителей на время одной или нескольких кампаний. Поскольку имперское могущество росло и крепло, страна уже могла позволить себе поиграть мускулами на Востоке, в связи с чем роль профессиональных войск в ромейской армии резко возросла.