Танец теней, стр. 74
15
Солнце ярко сияло сквозь мокрые листья, Вэл изо всех сил нахлестывал коней, бегущих по грязной дороге. Он знал, что они и без того едут слишком быстро, но даже не думал сбавлять скорость. Надо было поскорее доставить Софи к ее ужасной матери и спешно предупредить Фелана о появлении Марка-Давида Лемура. А главное, ему надо было срочно побриться.
Ветер трепал вуаль, из-под которой то и дело показывались его покрытые щетиной щеки, но Софи дремала, прижавшись к нему, и Вэл от души надеялся, что девушка ничего не заметит. Он не мог ехать медленно. Надо было добраться домой, пока не случилась беда.
Вэл понятия не имел, кто такой этот Марк-Давид Лемур, но догадывался, что об этом наверняка известно его старшему брату. Самому же ему было ясно одно: что бы ни связывало Лемура с Джульеттой, он явно не желал девушке добра. И ни один из Ромни не собирался молча смотреть, как он заберет ее с собой.
Вэл снова посмотрел на сидящую рядом Софи.
Щеки ее пылали; перед тем как задремать, она несколько раз пожаловалась на головную боль. Вэл подозревал, что вчерашний дождь не прошел для Софи даром, и хотел доставить ее поскорее домой. Там Софи положат в кровать, дадут ей горячего чаю и каких-нибудь капель…
Разумеется, он хотел бы оказаться в этой самой постели рядом с ней, но понимал, что это невозможно. Он уже провел единственную в своей жизни ночь рядом с любимой, и тело его все еще ныло от перенесенных мучений. Еще одну такую ночь ему не пережить. Интересно, может ли человек умереть от невыполнимости своих желаний? Может ли мужская плоть так долго пребывать в возбуждении, что в конце концов просто отомрет?..
«Что ж, у меня еще будет время это выяснить», — мрачно подумал Вэл, придерживая коней: они въезжали на окраину Хэмптон-Реджис. Нет, ему совсем не понравился поставленный вчера ночью эксперимент над собственным телом. Уж лучше умереть!
Когда Вэл остановил коляску возле дома родителей Софи, она подняла голову и посмотрела на него с нескрываемым обожанием. Этот взгляд чуть не убил его.
— Где мы? — растерянно спросила девушка.
— Дома, милая, — пробормотал Вэл.
— Это хорошо. Я боюсь, мне немного… нездоровится, — сказала она.
В этот момент дверь дома распахнулась, и на пороге появилась миссис де Квинси.
— Софи! — воскликнула она, бросаясь к коляске. — Что случилось? Мы слышали, что дороги затоплены, но нас не покидала уверенность в благоразумии миссис Рэмси…
— Ей нехорошо, — довольно резко сообщил Вэл матери Софи, выпрыгивая из коляски.
Вокруг суетились слуги и ничем не примечательный муж миссис де Квинси. Всем им она безапелляционным тоном раздавала приказы, но Вэл не обращал на нее никакого внимания. Окончательно забыв о том, как надлежит вести себя истинной леди, он снял с коляски Софи и понес ее к дому.
— О боже, миссис Рэмси! Пусть ее понесет кто-нибудь из слуг! — воскликнула мать Софи. — Это как-то… неподобающе.
Но Вэл только отмахнулся и, войдя в дом, направился к широкой лестнице.
— Где ее комната?
— Но я не думаю…
— Покажите мне ее комнату!
Собственный голос напомнил сейчас Вэлу голос брата, и ужасная миссис де Квинси явно смирилась со своей участью.
— С ней все в порядке? — спрашивала она, с трудом поспевая за ним. — Вы попали в аварию? Она пострадала?
— Я же говорю вам, Софи нездорова. Мы сильно промокли, у нее простуда. Несколько дней в постели — и все будет в порядке. — Вэл разговаривал довольно грубо, но миссис де Квинси не замечала этого, поглощенная беспокойством за здоровье дочери.
Комната Софи оказалась настоящим воплощением девичьих грез. По крайней мере, так показалось Вэлу. Большая высокая кровать была застелена белоснежными простынями, на которые он опустил Софи.
— Ей нужна горячая ванна! — командовала миссис де Квинси. — Затем горчичная повязка на грудь, а я сейчас заварю для нее настойку на травах. Миссис Рэмси, нашей благодарности нет предела! Мы немедленно отведем вам комнату — вы ведь не заходите появиться на публике в таком виде, вам необходимо переодеться. Я пошлю кого-нибудь предупредить вашего мужа. Мистер де Квинси, распорядитесь. Уолкер, велите сварить куриного бульону. Мэри, за мной!
Она вышла из комнаты, продолжая раздавать приказания направо и налево, а Вэл снова остался наедине с Софи. Он прекрасно понимал, что это ненадолго: в любой момент может появиться горничная, чтобы выполнить все приказания миссис де Квинси, и ему придется удалиться. Но сейчас он во все глаза смотрел на Софи, повторяя себе, что видит ее в последний раз. Иначе он за себя не отвечает.
Софи спала — или почти спала; щеки ее горели, дыхание было частым. Но тут глаза ее вдруг открылись, она посмотрела на Вэла и улыбнулась.
— Вы выглядите так загадочно… — тихо произнесла она.
— Вы мне льстите. — Вэл также заставил себя улыбнуться. — Ваша матушка собирает силы на борьбу с болезнью. А мне пора. Прощайте, милое дитя.
На лице Софи отразилось отчаяние.
— Но вы вернетесь?
Вэл лгал ей так часто, но сейчас просто не способен был солгать вновь.
— Я не уверена. Мистер Рэмси хочет уехать на континент, а жена ведь должна везде следовать за своим мужем.
— Вы никогда не казались мне такой уж послушной, Вэл.
— Во мне есть много такого, что удивило бы вас, — мрачно произнес Вэл.
Поддавшись искушению, он погладил Софи по щеке, и она на мгновение прижалась губами к его руке.
— Пообещайте мне, — прошептала она, — пообещайте мне, милая Вэл, что не уедете, не попрощавшись.
— До свидания, — сказал Вэл, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
В этот момент Софи повернулась — очень неудачно, очень не вовремя. Вэл как раз приподнял вуаль, чтобы коснуться губами ее щеки, но вместо этого впился поцелуем в губы девушки.
Это был настоящий страстный поцелуй. Боже, как ему хотелось заняться с ней любовью — прямо здесь и сейчас!
У Вэла вырвался стон, и он резко отпрянул назад, пока этот поцелуй не завел их слишком далеко. Софи смотрела на него широко раскрытыми глазами, побледнев от охватившего ее потрясения. Вэл поспешно опустил вуаль. Кто знает, почувствовала ли Софи щетину на его щеках? Он надеялся, что нет, но не собирался задерживаться, чтобы выяснить это наверняка.