Повелитель тьмы, стр. 30

— Я не устала, — солгала она.

— Удивительно, — мягко заметил он. — Мне показалось, что кто-то ходил по вашей спальне всю ночь. Поскольку это вряд ли могла быть ваша сестра, я решил, что вам нужен отдых.

— Вы подсматривали за нашим окном? — нахмурилась Элис.

— Все очень просто, и никакого секрета здесь нет. Если вы обратили внимание во время одного из визитов в мою комнату, из окна можно видеть все, что происходит в замке и за его пределами. Для того чтобы узнать, что происходит у вас в спальне, мне достаточно выглянуть в окно.

— И вы видели меня раздетой? — невольно вырвалось у Элис.

Она смутилась еще больше, услышав негромкий смех Саймона.

— Мои глаза недостаточно остры для этого, а свою подзорную трубу я держу в мастерской, — ответил он. — Вот она. Но если мне захочется, я прикажу слугам перенести ее в мою комнату и тогда, пожалуй, смогу рассматривать вас обнаженной.

— Почему вам так нравится мучить меня?

— Потому что это очень просто сделать, — улыбнулся он в ответ. Только теперь Элис увидела, что Саймон стоит к ней почти вплотную. И когда это он успел подобраться? — Успокойтесь. Если бы я захотел видеть вас обнаженной, я сделал бы так, чтобы вы пришли ко мне в комнату и сами разделись передо мной.

— И не боитесь при этом гнева моего брата?

Он посмотрел на нее так странно, что по спине Элис пробежал холодок.

— Я нужен вашему брату, леди Элис, — сказал Саймон. — И потому он позволит и простит мне все.

Элис поверила в это сразу. Саймон Наваррский не тот человек, чтобы бросать слова на ветер.

— А зачем вы ему так нужны? — спросила она.

— Для исполнения его заветных желаний, — с усмешкой ответил Саймон.

Элис помолчала, глядя по сторонам. В дальнем углу пунцово светилась жаровня, от которой доносился пряный травяной запах.

— Заветные желания моего брата — иметь власть и здоровье, — сказала Элис.

— Совершенно верно. Именно это я ему и даю.

— Еще он постоянно хочет женщин.

— И в этом я ему помогаю. Поддерживаю его мужскую силу. Если нужно — даю привораживающие снадобья, пробуждающие в женщине страсть.

— Вроде того, что вы подмешали мне тогда в вино? — похолодела от ужаса Элис.

Саймон ответил, глядя ей прямо в глаза:

— Почему вы спросили? Разве вы испытали тогда прилив страсти?

Элис гневно отпрянула назад, едва не запутавшись в своих юбках.

— Нет, — сказала она. — Но не сомневаюсь, что вы считаете меня страстной женщиной.

— Это качество делает вас в моих глазах еще более привлекательной.

— Вы не должны разжигать в женщине страсть помимо ее желания!

— Да, но как раз желание-то у вас есть, иначе вы не заняли бы с таким удовольствием место своей младшей сестры. Или вы уже передумали?

— Не представляю, что за цель при этом преследуете вы сами?

— Связать свое имя с домом де Ланей, что весьма почетно и выгодно. С другой стороны, лорд Ричард стремится упрочить свое могущество — с моей помощью, разумеется. Так что для меня вступить в этот брак — поступок весьма благоразумный.

— Так, значит, вы — благоразумный человек?

— Не совсем и не всегда.

— Но почему тогда вы выбрали в жены именно меня? — Элис не была уверена в том, что ответ порадует ее, но не спросить тоже не могла.

На губах Саймона промелькнула улыбка.

— Мне показалось, что с вами мне будет не так скучно, как с этой красивой пустышкой, вашей младшей сестрой, — ответил он.

Что ж, и это — объяснение. Саймон был странным человеком. Элис полагала, он способен на что угодно, и это пугало ее.

Она боялась Саймона и в то же время не могла не восхищаться им. Иногда она чувствовала себя полевой мышью, которая, завороженно глядя на змею, сама залезает к ней в раскрытую пасть. Если долго стоять вот так и всматриваться в глубину его глаз…

Она громко рассмеялась, прогоняя колдовские чары, которыми опутывал ее маг. Элис боялась, что смех вызовет гнев Саймона, но тот просто сделал удивленные глаза и спросил:

— Что вас так развеселило, миледи?

— Мое собственное разыгравшееся воображение, — откликнулась Элис. — У меня нет причин бояться вас, правда?

— Правда? — как эхо повторил он ее вопрос, и Элис почудилось, что она слышит где-то рядом шорох змеи, скользящей в высокой траве.

Глава 11

У Саймона Наваррского была навязчивая идея: сорвать, и причем немедленно, это феноменально уродливое платье с Элис из Соммерседжа. И дело не в том, что ему хотелось увидеть ее обнаженной. Такой мотив, разумеется, тоже присутствовал, но не он был главным. Свои страсти Саймон умел держать в узде — воздержание только усиливало желание и делало его острее.

Нет, просто он не мог больше видеть это платье.

Элис стояла возле рабочего стола; прямые широкие рукава ее уродливого платья были слишком длинны. Уложенные волосы прикрыты вуалью, перехваченной тонким золотым обручем. Лицо Элис было освещено снизу алым светом жаровни, и исходивший от Элис тонкий запах смешивался в нагретом воздухе с пряным запахом трав.

На спине платье было стянуто шнуровкой — можно просто взять острый нож, перерезать ее, и платье рухнет на пол, превратившись в бесформенную груду тряпья. Увы, Саймон не мог позволить себе этого: во-первых, потому, что он до смерти напугал бы своим поступком леди Элис, а во-вторых, чтобы сделать это, человек должен обладать двумя здоровыми руками, а не одной.

Элис готовила простенький состав из горицвета и розмарина для выведения блох. Она и впрямь оказалась способной ученицей — прилежной и аккуратной. Саймону нравилось наблюдать за ее движениями — спокойными, легкими и точными. Ему казалось, что они свидетельствуют о ее высокой чувственности. Вчерашний поцелуй, несомненно, посеял смятение в ее душе. Работа, порученная ей Саймоном, должна была, по его мнению, вернуть чувствам Элис равновесие. Пусть успокоится.

— Вы специально надеваете свое самое уродливое платье, отправляясь на свидание со мной, или у вас просто нет вкуса? — не удержался Саймон.

Элис нахмурилась.

— Я не настолько тщеславна, чтобы заботиться о дорогих нарядах, — ответила она.

— Но желание красиво одеваться свойственно всем женщинам.

Она ответила только язвительным взглядом, который говорил лучше всяких слов.

— Могли бы с сестрой посоветоваться, — не унимался Саймон. — Вот уж кто умеет быть в центре внимания! Она наверняка могла бы помочь вам подобрать что-нибудь получше.

— Платья для Клер подбираю я, — сказала Элис. — А она, будь ее воля, всю жизнь ходила бы в платье для верховой езды. Впрочем, она настолько хороша, что, во что ее ни одень, все равно будет красавицей.

— Но право же, леди Элис, поверьте мне: такой грязно-коричневый цвет никому не может быть к лицу. В таком платье любая женщина будет выглядеть уродиной.

Стрела попала в цель. Элис прикусила губу и посмотрела на Саймона с раздражением.

— Если милорд Саймон находит меня уродливой, зачем же тогда он собирается на мне жениться?

— Я не вас нахожу уродливой, а ваше платье, — пояснил Саймон. — Его-то всегда можно сменить.

— И тогда я буду казаться вам красивее, — с обидой закончила Элис. Несмотря ни на что, она не сбилась, отсчитывая капли травяного настоя, но щеки девушки запылали.

— Может быть, может быть, — согласился Саймон, от всей души забавляясь этим разговором. — Предвижу два варианта. Первый: ваше платье окончательно сведет меня с ума, я разорву его на клочки — и тогда не могу поручиться за то, что произойдет потом. Второй: вы надеваете красивое платье, и тогда мне будет легче удержаться от подобных действий.

— Но вы же сами говорили, что для вас не составит труда заставить меня раздеться перед вами, если вы того захотите. Так не все ли равно, какое платье будет при этом на мне надето?

Саймон снова расхохотался и никак не мог остановиться. Нет, каков язычок у этой женщины, а? Да и в остром уме ей не откажешь. Что же касается грации, то ее вообще никаким платьем не скроешь.