Если бросить камень вверх, стр. 1

Елена Усачева

Если бросить камень вверх

Художники Андрей Мозгалевский, Мария Тульнова

* * *

Уехал

Отец выставил чемодан в коридор и огляделся.

Тугая, без рукавов майка, обтягивающая уже несколько рыхлое тело, на шее короткая нитка бус из глиняных продолговатых бусин. На запястьях шнурки и браслеты. Выцветшие шорты, сандалии.

– Я поехал! – бросил отец собственному отражению в зеркале и слегка вытянул губы.

Черная оправа очков, темные короткие волосы, небольшая бородка-эспаньолка. Мешки под глазами. Не спал ночь.

– Ты замерзнешь.

Мать все-таки вышла из комнаты, утомленно прислонилась к дверному косяку. На ней шорты и майка. Длинные тонкие ноги. Лицо уставшее. Когда отец уезжает, она всегда такая: словно ей очень тяжело жить.

Саша посмотрела на мать, взглянула на отца и вздохнула. На улице осень, могли бы теплее одеться. Могли бы сказать, что рады. Могли бы… А они – вечно дуются друг на друга.

Это был повторяющийся спектакль под названием «Отъезд».

Вьетнам, Никарагуа, Аргентина, США. В этот раз Непал. Сходить, что ли, посмотреть по карте, где это. Наверняка страна вечного лета, обезьян и слонов. А еще там должен быть океан. Саша никогда не видела океана. Здорово, наверное, – широкая полоса песчаного пляжа, лениво набегающая короткая волна. Или не здорово? Эй, кто был, расскажите!

– Разберетесь тут без меня, – буркнул отец и посмотрел на Сашу.

Саша ничего не ответила. Не сказала, что будет скучать, что не хочет этой поездки. Что разобраться – они разберутся, но будет все это уже не то. Криво и косо. Без папы.

Последним из квартиры выбрался чемодан. Он хищным бегемотом растопырился на пороге, подпрыгнул. Дверь закрылась.

Надо было сказать, конечно. Но теперь уже поздно.

– Пишите письма мелким почерком, – бросила мать закрытой двери и исчезла в своей комнате. – Вы что-нибудь ели? – крикнула уже оттуда.

– Не ели, – выглянул в коридор Арсений. – А мне, между прочим, на тренировку.

– Вот и поешь на тренировке, – огрызнулась Саша, уходя к себе.

– Мама! – Арсений применил запрещенный прием – добавил в голос гнусавость.

Саша вцепилась в спинку кресла, до которого успела добраться. Нет, все-таки ураган неизбежен. Если пришли тучи, дождь пойдет.

– Са-ша, – протянула мама.

– Чего? – сунула нос в коридор девушка.

– Ты не видела, куда я положила свою банковскую карточку?

– В кошельке?

Сказала и прислушалась. Грохнулся стул, хлопнула дверца шкафа.

– Да что же это! – на кого-то обиделась мама.

Зазвенели ключи, что-то с шорохом и шуршанием посыпалось на пол.

– А где мой кошелек? – спросила мама.

Саша глянула вдоль коридора. Направо кухня, налево место обитания Арсения и маленькой Варвары. Варвары нет, утащить некому. И если здесь не колдовал злой дух…

– На кухне.

– Откуда же на кухне? – крикнула мама, и из комнаты раздался звук разрываемой бумаги.

Саша повернула направо. Кошелек лежал на столешнице около подставки с ножами. На серой столешнице красный кошелек. Банковская карточка внутри. Все в порядке!

– Вот твой кошелек.

Мама сидела на полу, скрестив ноги, рассматривала большой лист бумаги. Не ватман, половинка. Криво оторваная половинка. Чертеж дома. Этажа три, кажется, Саша разглядеть не успела.

– Нет, не годится! – Мама с явным наслаждением разорвала рисунок и, скомкав, бросила на пол. – Как-то это все не то.

А для Саши так ничего себе. Дом как дом. Даже симпатичный. Говорить об этом не стала. Мама начнет спорить, потребует доказательств. А какие тут доказательства, если Саше просто нравится?

– Слушай, – застыла мама с остатками рисунка в руках. – А ты не помнишь, когда я встречаюсь с тем дядькой? Ну, который еще на прошлой неделе мне звонил. Его еще твой отец подогнал.

– Мой отец? – уточнила Саша и сразу пожалела – лицо матери болезненно дернулось.

– Наш отец! – Мама закрыла глаза, успокаиваясь. – Когда?

– Его фамилия Борода. В среду.

Саша уронила кошелек к ногам мамы. По полу разбросаны рисунки, рисунки. Один и тот же дом с небольшими изменениями. Нормальный дом, чего она ворчит? И мансарда удачно вписывается.

– А сегодня что? – схватилась за лоб мама.

– А сегодня воскресенье.

– Точно! – Мама вскочила, подобрала кошелек и просияла. – Ты мне во вторник напомнишь?

– Я во вторник иду в гости!

Мама застыла, как будто походы в гости в двадцать первом веке запретили под угрозой смертной казни.

– Ну да, с Темой! – сама для себя решила мама.

– При чем тут Тема? В гости.

Мама все-таки успела состроить рожицу всезнающей и всепонимающей ведьмы, но тут в комнату ввалился Арсений.

– Мама! Мне надо пообедать!

Женщина беспомощно оглянулась. Может, стоить ей напомнить, что есть еще один ребенок, Варвара? Чего она все время удивляется существованию Арсения.

– Возьми в холодильнике.

– Там нет ничего. Папа себе бутерброды сделал в дорогу.

– Отлично!

Мама подхватила сумку. За одну ручку. Темная пасть распахнулась, выпуская из себя записную книжку, листочки, эскизы, мелочь. Мама легко перешагнула через ценный ворох и бросила:

– Вы тут уберите, а я скоро вернусь. Схожу в магазин и что-нибудь куплю.

В подтверждение того, что идет за продуктами, а не куда-нибудь еще, мама помахала зажатым в кулаке кошельком.

Хлопнула дверь.

– Она не вернется, – мрачно сообщил Арсений, выпадая в коридор.

– Чего ты жалуешься? Открыл морозилку, достал котлеты, пожарил.

– Мне много надо.

Невысокий Арсений обладал поистине фантастическим упрямством. И таким же аппетитом.

– Пошли в Макдональдс, – по-деловому предложил он.

И уже в куртку вцепился. Шустрый какой!

– Вот еще!

Саша открыла морозилку. В магазин она ходила недавно, но в холодильнике и правда было подозрительно пусто. Вмерзла в мохнатую стенку упаковка блинчиков с начинкой. Ага! Вот и котлеты… Их тут почему-то не так много. Лучше сказать, совсем не много. А точнее – одна.

Сунула котлету в пакете в микроволновку, поставила на разморозку. Глянула на ручные часики.

– У тебя до тренировки два часа, что ты голосишь? И позвони бабушке, спроси, как там Варвара.

Насупленный Арсений стоял на пороге кухни. Куртку натянул. Настырный.

– Есть хочу!

– Позвони! Через полчаса будет обед.

– А мама?

– Хочешь, жди маму!

Одинокая котлета на сковородке смотрелась печально. Саша взяла нож. Котлета упиралась и выскальзывала, но Саша с ней поборолась, раскромсав на части. Три куска смотрелись гораздо лучше. Зашкворчал вытопленный жир. А если еще макароны сварить? Да побольше. Да с сыром. Сыра нет. А есть ли макароны?

– У них все в порядке, – доложил Арсений, забираясь на табурет около высокой барной стойки. – Тебе Тьма звонил. Я сказал, что ты занята.

– Когда звонил? – Саша успела совершить бросок из кухни в коридор, зацепить плечом маски американских индейцев, висящие на стене в коридоре. Они закачались. Запрыгали перед глазами пустые дырки для глаз. Это остановило. Или то, что сказал Арсений?

– Полчаса назад, – крикнул он. – До того, как папа уехал.

Саша медленно повернулась. Сеньку можно, конечно, убить. Но смысла в этом нет никакого.

– Сейчас будет еда, – буркнула она.

В конце концов Тьма перезвонит, если дело срочное. А что ему вообще нужно? С чего вдруг он позвонил, а не дождался ответа в чате?

– Это чего? – завис над тарелкой Арсений.

Макароны так и не нашлись.

– Котлеты, три штуки. Ешь.

– Где же три! – сиреной заводился брат. – Ты одну порубила!

– А это тебе витамины. Для силы.

Банка маринованных огурцов – то, что нужно растущему организму.

– Одна! – надрывался Арсений.