Абарат (пер. Л. Бочаровой), стр. 54
Но вдруг их охватила паника. Все как одна, словно повинуясь кличу «Спасайся, кто может!», они повернулись сторону и стремительно уплыли в темную впадину между рифами, полускрытую водорослями. Это отчаянное бегство заняло не более двух секунд. Женева стала читать молитву:
— «О богини, смилуйтесь надо мной в час испытаний...» Она умолкла на полуслове, потрясенная зрелищем, что внезапно предстало перед ее взором: прозрачная вода вдруг окрасилась в буро-коричневый цвет. Темное пятно, все увеличиваясь в размерах, ползло прямо под днище их шлюпки. Над поверхностью моря поднялся желтоватый дымок.
Женева на всякий случай отступила от борта и предостерегающе подняла руку.
— Держите ребенка, капитан, — скомандовала она вполголоса.
— ...у нас неприятности?
— Еще какие! Дежа вю.
— Но я был уверен, что он...
— Умер? — с сарказмом спросил червь, поднимаясь из потемневших вод.
Он являл собой поистине гротескное зрелище: из груди его все еще торчал меч Женевы, а кровь, обильно струившаяся из раны, заливала всю нижнюю часть туловища, окрашивая некогда блестящую сине-зеленую чешую с золотым отливом в безобразный бурый цвет. Вдобавок ко всему тело чудовища беспрестанно сотрясали судороги, и казалось, его вот-вот хватит удар.
— Ружье при вас, капитан? — тихо спросила Женева.
— Осталось на «Белбело»...
— Дайте же мне хоть что-нибудь! Что угодно. Слышишь, Карлотти?
Кудряшка пригнулся и пробежал на корму, чтобы отыскать там какое-нибудь оружие. Это его движение привлекло внимание дракона. Без малейших колебаний чудовище резко согнуло гигантскую шею и разинуло пасть. У Кудряшки не было ни единого шанса спастись. Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, дракон проглотил его целиком.
— Нет!!! — крикнула Женева и бросилась на помощь Карлотти.
Она надеялась, что успеет ухватиться если не за руку или ногу бедняги, то хотя бы за рукоять собственного меча. Но дракон опередил ее движение. Он резко закинул голову назад, как пеликан, заглатывающий рыбу, и Карлотти, столь же безмолвный в свой смертный час, каким был при жизни, проскользнул по гигантскому пищеводу в один из пяти желудков чудовища.
— Ах ты, поганая сволочь! — крикнула Женева.
Лицо ее заливали слезы. В бессильной злобе она сжала кулаки.
Из горла дракона вырвался прерывистый хриплый смех.
— Кто следующий? — спросил он с издевкой, оглядывая палубу.
— Макбоб! — прошептала Женева.
— Что?
— Есть ли на шлюпке ракетница?
— Должна быть.
— Можешь ее достать?
— Ясное дело.
— Только очень медленно, капитан. Без резких движений. Не... спе... ша.
Макбобу не надо было объяснять дважды. С величайшей осторожностью он поднял среднее сиденье шлюпки, под которым находился ящик с небольшим запасом питьевой воды и провизии и — о, радость! — с ракетницей.
Дракон, вздрагивая и раскачиваясь из стороны в сторону, словно в полузабытьи, все еще решал, кого из пассажиров шлюпки он намерен сожрать следующим. При одном взгляде на него становилось ясно, что долго чудовищу не протянуть. Но от этого он не стал менее опасен. Женева нисколько не заблуждалась на этот счет. Однажды ей довелось увидеть, как дракон лишил жизни шестерых воинов, успевших перед этим вонзить в его голову все шесть своих мечей.
— Вот, держи, — едва слышно сказал капитан и вложил рукоятку заряженной ракетницы в ладонь Женевы.
Оружие было громоздким и неудобным, из него трудно было как следует прицелиться, но, к счастью, мишень была достаточно велика.
Догадался ли червь, что они затеяли? Заметил ли их движения? Раскрыв пасть, он издал шипение, в котором слышались скорее боль и отчаяние, чем ярость. Смертные судороги теперь еще чаще сотрясали его тело, оно ослабевало с каждым ударом сердца.
Женева, больше уже не таясь, навела на него свое оружие. Его здоровый глаз свирепо блеснул. Дракон собрался с силами и произнес:
— Будь ты проклята, женщина!
И Женева нажала на курок.
Вылетевшая ракета оставила за собой дымный розовый след, хорошо видный даже при слабом свете зарождающегося дня.
Выстрел оказался на удивление точным: заряд попал прямо в глотку чудовища, которое на миг уподобилось своим мифическим предкам, огнедышащим драконам из «Заветов Поттишака», которые Женева выучила наизусть еще школьницей.
«И тогда на земли наши, подобно чуме, обрушилась ярость Великого Дракона Каскатеки Рендитиуса, исторгавшего из ноздрей и горла огонь, все окрест опалявший...»
В детстве ей делалось жутко при одной мысли о подобном чудовище, теперь же, увидев дракона во плоти, сражаясь с ним, она почти не чувствовала страха. В конце концов, это ведь был всего лишь червяк. Злобный, коварный, жестокий червяк, который заслужил свою участь.
Но вот пороховой заряд взорвался, и из глаз дракона в небо взметнулись два ослепительно ярких огненных столба. Червь закричал. Пронзительный крик, зародившись в мрачных глубинах его огромного тела, выплеснулся наружу с такой силой, что у всех пассажиров шлюпки заложило уши, и оборвался совершенно неожиданно, на самой высокой ноте.
Опасность миновала. Над морем снова воцарилась благословенная тишина.
Тело дракона изогнулось, потом резко выпрямилось. Вместо глаз в голове его зияли две огромные обугленные черные дыры. Стремительно и беззвучно он провалился в глубины Изабеллы. Длинное тело не упало плашмя на морскую гладь, но стремительно исчезло под водой, сохраняя вертикальное положение, так, словно кто-то утащил дракона в пучину, резко дернув за хвост. Уход его в темную от крови воду был по-своему грациозен — без брызг, без бульканья и пузырей, без единого всплеска.
— Спасибо за все, и спокойной ночи, — мрачно буркнул капитан.
— Проклятые черви! — воскликнула Женева. — Ненавижу их всем сердцем. Теперь они еще и Карлотти у нас отняли. Я клянусь... Клянусь, что не сложу оружия, пока не очищу нашу землю от последнего из этих гадов. И воды Изабеллы тоже. Истреблю их всех до единого. — Она вопросительно взглянула на Тома и капитана. — Что скажете?
— Мы с тобой! — ответили оба.
На палубе воцарилось молчание. Женева, Том и капитан вспоминали своего погибшего товарища.
А тем временем приливные волны плавно несли их к берегу. Когда путники прочитали все заупокойные молитвы и подняли головы, киль шлюпки коснулся мягкого белого песка Острова Частного Случая.
— Наконец-то мы там, где нужно! — оживилась Трия.
— Ты уверена, что Финнеган здесь? — спросила Женева.
— Абсолютно.
Том недоверчиво покачал головой:
— Снова очутиться там, где все началось... Кто бы мог подумать?
Больше никто из них не проронил ни слова. В глубоком молчании они вынесли бесчувственного Хвата из шлюпки и зашагали по песчаному берегу в прохладную спасительную тень цветущих деревьев.
ГОСТЕПРИИМСТВО ЛЖЕЦА
Кэнди брела по тропинке, извивавшейся между покатых холмов. Путь ее освещали одни только вечерние звезды. Она не отрываясь глядела на домик с куполом вместо крыши, стоявший на вершине одного из пригорков. Каждый новый шаг давался ей все с большим трудом, и если бы не надежда, что в этом удивительном строении живут люди, которые, сжалившись, окажут ей гостеприимство и, главное, предоставят возможность преклонить под их кровом усталую голову и хоть немного поспать, — она свалилась бы прямо посреди дороги. Ноги и руки у Кэнди стали словно свинцовые, глаза сами собой закрывались, и она шагала вперед как во сне.
Мысль о том, чтобы и в самом деле прикорнуть где-нибудь неподалеку от тропинки, в мягкой траве, поначалу показалась ей чрезвычайно соблазнительной, но она запретила себе поддаваться этому соблазну. Мало ли какие хищники могли водиться на Острове Простофиль? Ей смутно вспоминалось, что Клепп говорил о населяющих здешние места хищных жабах, горностаях-вампирах и ядовитых змеях. Это вовсе не казалось ей невероятным, стоило только вспомнить, сколько удивительных существ она успела встретить за недолгое время своего пребывания в Абарате. Поэтому ей ничего другого не оставалось, кроме как, собрав все остатки сил, брести вперед, к дому с куполом вместо крыши.