Чужие грехи, стр. 85

— Вот здесь мы должны расстаться. Энни уставилась на Джеймса непонимающим взглядом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Родной таможенный контроль мы прошли, Энни. Ты уже дома, в Америке. За барьером тебя ждет Мартин. Передай ему записку — он знает, что с ней делать. А сама оставайся с ним. Он сможет тебя защитить.

— А откуда он узнал о нашем прилете?

— Я ему позвонил.

— А почему вы так уверены, что он один?

— Он хороший специалист, Энни. Почти ни в чем не уступает мне. Он за собой «хвоста» не приведет.

Джеймс вновь заговорил как истый уроженец Техаса — тягуче и немного гортанно. Присмотревшись к нему, Энни поразилась перемене, происшедшей в его облике. Изменилось не только лицо Джеймса, но даже осанка и походка. Одетый, как и прежде, в черные джинсы и темную футболку, он уже не только не походил на ирландца, но даже не казался опасным. Двигался он легко и изящно — совсем не так, как тот дикий зверь, с которым еще недавно она то враждовала, то самозабвенно предавалась любви…

— Значит, так? — с деланным равнодушием спросила Энни. Она решила, что ни за что не покажет ему охватившего ее отчаяния. Джеймс бросал ее, и она прекрасно понимала, что больше никогда его не увидит.

— Да, вот так, Энни. Постарайся вновь сойтись с Мартином. Он способен обеспечить тебе спокойную жизнь и сделать тебя счастливой. Как ты того заслуживаешь.

— Вы ему настолько доверяете?

— Я доверяю ему в той же степени, как и всем остальным, — ответил Джеймс.

— А разве другим вы верите, Джеймс? — прошептала Энни.

На мгновение его темные глаза смягчились.

— Я верю тебе, Энни, — сказал он, а затем легонько прикоснулся губами к ее губам. — Прощай, любовь моя.

Энни не успела ни задержать его, ни даже рта раскрыть. Джеймс исчез, растворившись в толпе, и она словно окаменела. Вокруг сновали люди, некоторые натыкались на нее, извинялись или чертыхались, но Энни ничего не замечала. Джеймса поглотила людская масса — ведь теперь, нацепив привычную маску, он ничем из нее не выделялся, — и Энни оставалось лишь молиться, чтобы с ним ничего не случилось. После всего, что ему пришлось вынести, это было бы верхом несправедливости.

— Не допусти, чтобы его убили! — скорее пригрозила, чем попросила Энни, обращаясь к своему квакерскому богу, которого почитала с самого детства. — Да, он много грешил, но раскаявшийся грешник — это уже праведник. Пусть даже ему и нет прощения. Но ты только не допусти, чтобы с ним что-нибудь случилось!

Ей никто не ответил — ни ее квакерский бог, ни суровый католический бог Джеймса. Оба хранили гордое молчание.

— Энни! Тебе нехорошо? — послышался знакомый заботливый голос.

Стряхнув с себя оцепенение, Энни с недоумением уставилась в красивые синие глаза Мартина, который смотрел на нее со встревоженным видом.

— Как тебе удалось пройти через таможню? — рассеянно спросила она. — Джеймс сказал, что ты встретишь меня по ту сторону барьера.

— Ты что, забыла, что я — правительственный агент? Меня везде пропускают. — Мартин озабоченно осмотрелся по сторонам. — А где Джеймс?

— Ушел.

— Куда?

— Не знаю, — устало ответила она. — Он мне ничего не сказал. Кроме того, что ты обо всем позаботишься.

— О чем именно, Энни? — с непонятной настойчивостью спросил Мартин.

— О том, чтобы сведения, которые он раздобыл, попали в нужные руки. Джеймс передал мне список людей, которые работали с моим отцом.

И которые предали его. Ты ведь проследишь, чтобы их остановили, правда? Чтобы они больше не преследовали Джеймса…

— Ну конечно! — без малейшего замешательства пообещал Мартин, взял ее под руку, увлекая за собой к выходу. — Но для этого я должен знать, где он. Ему грозит опасность, Энни. Я хочу помочь ему.

«Мартин способен обеспечить тебе спокойную жизнь и сделать тебя счастливой», — сказал ей Джеймс.

Энни внимательно всмотрелась в Мартина, словно пытаясь понять, всерьез ли говорил Джеймс. И внезапно осознала, что доверять Мартину она не может. Не может — и все.

— Мы расстались в Ирландии, — заявила она. — В аэропорту Шэннон. Джеймс проводил меня до регистрационной стойки — и исчез. Возможно, он до сих пор в Ирландии, хотя лично я в этом сомневаюсь. Боюсь, что никто больше его не найдет.

— Энни, — мягко, даже вкрадчиво произнес Мартин, — почему ты не хочешь сказать мне правду? Джеймс позвонил мне из Вашингтона, как только самолет приземлился. Где он?

Энни даже бровью не повела.

— Это что, проверка? — ледяным тоном спросила она. — Тест на благонадежность? Между прочим, я здесь, в Вашингтоне. И я привезла то, за чем вы все охотились. Прошу тебя — оставь Джеймса в покое. Я не знаю, где он находится, и меня это совершенно не интересует. Он поручил тебе заботиться обо мне. Сказал, что я могу тебе доверять. Или он ошибся?

— Он не ошибся, Энни, ты можешь на меня положиться. Я тебя не подведу. Я ведь всегда любил тебя и люблю до сих пор. Готов поклясться в этом самой страшной клятвой.

Выбора у нее не было. Мартин вывел ее из здания международного аэропорта на не по-осеннему жаркий воздух. Энни послушно плелась за ним; голова ее отупела, на сердце лежала тяжесть.

Прямо у выхода Мартина поджидал автомобиль с водителем — еще одно свидетельство власти, которой располагал Мартин и о которой Энни никогда даже не подозревала. Он придержал перед ней дверцу, и Энни уже усаживалась на заднее сиденье, когда неподалеку громыхнул оглушительный взрыв и ее отбросило на асфальт.

Вокруг поднялся страшный шум, слышались крики, истерические вопли. Мартин грубо выругался, помог Энни подняться и буквально силой затолкнул в машину. Затем он вытащил мобильный телефон и, отойдя в сторону, чтобы его не было слышно, с кем-то оживленно заговорил.

Энни скорчилась на заднем сиденье, не отрывая взгляда от лица Мартина. Она не обращала внимания на клубы дыма и столб пламени, взметнувшийся над автомобильной стоянкой. Она не слышала истошных воплей, рева сирен и прочего гама. Ей не нужно было даже видеть, как застыло лицо Мартина, чтобы понять, что случилось.

Сердце ее перестало биться в то самое мгновение, когда остановилось сердце Джеймса…