Принц и паломница, стр. 21

– Разумеется, устроит. Я благодарен твоей госпоже за ее доброту. Могу я узнать ее имя?

– Моя хозяйка – дама Лунеда, вдова Герина. После его смерти она живет здесь вдали от двора и правит этим замком именем королевы, своей госпожи, но до того она состояла при дворе.

– После Камелота, если верить тому, что о нем рассказывают, здесь, наверное, очень скучно.

– О нет, это был не двор Верховного короля, – степенно отозвался управитель. – Это был двор Урбгена, короля Регеда. Моя госпожа была там придворной дамой королевы, королевы Морганы, той, что была женой королю Урбгену и была и остается сестрой королю Артуру.

Это до некоторой степени объясняло на удивление богатую обстановку и то, что столь маленькое и уединенное поместье в глуши охотно и щедро предоставляло ночлег и ужин случайным путникам даже в отсутствие его владелицы. Удалившись от двора, дама Лунеда не утратила высокого положения и монаршей милости.

– И твоя госпожа до сих пор принимает гостей, – сказал Александр. – Дорога показалась мне наезженной. Или это тропа, проложенная заплутавшими путниками вроде меня, теми, кто не смог добраться до монастыря?

– Таких у нас немало, мой господин, – рассмеялся кастелян. – Река не дает нам скучать в одиночестве. Как правило, гости у нас останавливаются лишь на одну ночь. Паводок спадает так же внезапно, как и поднимается. Тебе не стоит бояться, что он задержит тебя надолго.

– Но сегодня ожидаются гости, которых твоя госпожа сама вышла встречать к воротам? Можно спросить, кто они?

– Ну как же, сама королева Моргана, – ответил старик. – Она возвращается с Севера в Кастелл Аур в Уэльсе. Похоже, она обратилась с прошением к Верховному королю позволить ей поехать туда в ее собственный замок. Сюда она приедет с эскортом – иными словами, под стражей, – но он позволяет ей держать при себе ее людей, так что у нас вновь будет как бы ее собственный двор. – Улыбка, за которой последовал вздох. – Э, да, бедная госпожа. Это тяжелое беспокойное время, но для жителей долины – выгодное. Королева, возможно, останется здесь отдохнуть на пару недель, если погода будет хорошей и общество, какое она привезет с собой, ей угодит. Она прибудет с минуты на минуту. Ты уже видел, что весь замок в смятении, и моя госпожа Лунеда сама очень занята. Но тебе здесь рады, она всегда заботится о путниках А теперь, мой господин… – поскольку, судя по твоему обхождению, тебя следует величать «мой господин», не так ли? – желаешь еще чего-нибудь? Я пришлю к тебе пажа для услуг, а сам схожу на кухню посмотреть, что готово из блюд, которые можно было бы подать тебе. Уборную ты найдешь прямо через коридор.

На том Гриф с поклоном удалился. Бросив на ларь, крышка которого при ближайшем рассмотрении оказалась покрыта искусной резьбой, седельную сумку, Александр достал из нее чистую рубаху. Вполне понятно, случайному путнику нечего ожидать приглашения к королевскому столу или даже возможности мельком увидеть августейшую гостью, но когда с тазом горячей воды и свежим полотенцем прибыл обещанный паж, Александр тщательно умылся, размышляя про себя, каким он предстанет в глазах королевы. Потому что это была не просто бывшая королева Регеда и сестра самого Артура, но и, по всем рассказам, выдающаяся колдунья, повсеместно внушавшая страх и называемая королева Моргана-чародейка, Моргана Ле Фей.

Глава 15

К тому времени, когда Александр смыл с себя дорожную пыль и переоделся в чистую одежду, он к облегчению своему осознал, какой счастливый случай уберег его от того, чтоб назвать свое имя даме Лунеде, и тем самым лишил его возможности занять положенное место за королевским столом.

После долгого пути, в котором ему не с кем было поговорить, кроме своего гнедого, ему грозила опасность забыть о цели своего путешествия и о том, "что он едва ли может претендовать на свое право королевского рождения и титул, не причинив того самого вреда, какой он с помощью Бранда и Увейна и отправился предотвратить. Итак, Александру, сыну принца Бодуина, следует оставаться мертвым, и вдовая принцесса Анна должна пребывать в покое и безопасности до тех самых пор, пока их родич Друстан не представит их дело на справедливый суд Верховного короля.

Так что случайный гость госпожи Лунеды так и останется никем и отужинает в отведенном ему покое. А в таком случае, весело думал Александр, заслышав торопливые шаги по коридору и почуяв восхитительные запахи ужина, он может поесть прямо сейчас, не чувствуя себя обязанным дождаться задержавшуюся королевскую кавалькаду.

Крикнув «войдите!», он отошел к оконной арке. Пара слуг вошли из коридора с дымившимися блюдами и корзинкой, доверху заполненной свежеиспеченными хлебцами. Паж, прислуживавший ему раньше, поставил на стол кувшин вина, кубок к нему и расстелил салфетки. Салфетки были из тонкого льна, а кубок – благородного серебра и изящной работы. Похоже, не нужно быть королевского рода, чтобы получить лучшее из того, что могла предложить госпожа Лунеда.

Он поблагодарил слуг, и те с поклоном удалились. Паж приподнял кувшин и протянул ему одну из салфеток. Очевидно, он был готов остаться прислуживать ему, но Александр с кратким словом благодарности отослал и его. Даже после того, как за пажем захлопнулась дверь, прежде чем подойти к столу, принц еще помедлил.

Окно его комнаты выходило прямо на поле под стенами замка. Оконный проем был узким, но открывал сравнительно недурной вид на дорогу, ведшую к мосту и главным воротам.

Шум водопада заглушил топот копыт, но пока Александр стоял у окна, на дороге появились, спеша к воротам, два всадника.

Прежде чем подъехать к ним, они натянули поводья, повернулись, очевидно, для того, чтобы встретить и приветствовать двух других всадников, которые галопом нагоняли их. Потом послышался грохот ударов в ворота и крики, призванные заставить привратника отпереть.

Гонцы королевского кортежа?

Александр в задумчивости отвернулся от окна, более чем когда-либо благодарный случаю, оставившему его в уединении и безвестности.

В пламени факела у сторожки привратника он заметил на груди второй пары всадников знак короля Марча Корнуэльского.

***

Остальной кортеж – главная его часть – прибыл, как только Александр покончил с ужином. Это была большая кавалькада: двадцать или около того тяжеловооруженных всадников, сопровождавших трое носилок и небольшой табун вьючных мулов. Верховые слуги везли факелы, поэтому, несмотря на то что ночь выдалась темная, Александр, снова занявший свой пост у окна, видел все достаточно ясно.

Королева, разумеется, путешествует в носилках. Надо думать, в первых, которые несут крепкие белые мулы с заплетенными позолоченными гривами. Он поискал королевский герб Регеда, а потом понял, что у опальной королевы, разумеется, нет права ни на почетный герб ее супруга, ни на его защиту. Более того, стража едет с ней не столько для защиты, сколько для охраны, хотя, конечно, в случае нападения будет оборонять узницу. Так что – со странной дрожью возбуждения догадался он – тяжеловооруженные всадники – это не кто иные, как ратники самого Верховного короля. Всматриваясь в темноту, он не разглядел ни флажка, ни блазона, но он ведь собственными ушами слышал, что Артур, случается, выезжает с пустым белым щитом – щит пуст для того, чтобы герб на нем начертал сам Господь, говорили клирики. Ну, какова бы ни была причина, решил для себя Александр, мужам вроде Артура-воителя, бесспорного правителя объединенного и пребывающего в мире королевства, нет нужды похваляться ни тем, кто они есть, ни своими достижениями.

Вот так, непроизвольно, подчиняясь инстинктивному мальчишескому преклонению перед героем, Александр сделал первый шаг к схватке со злом, еще не подозревая даже, что это зло существует.

Узнавать он это начал на следующий день.

Спал он глубоко и крепко, никакие сны не тревожили его покой, а проснувшись рано, обнаружил, что к его двери вернулись с завтраком и свежей водой слуги. С ними вернулся и старый Гриф – управителя послала его хозяйка осведомиться, Удобно ли гость провел ночь, и передать ему пожелания счастливого пути. Сама госпожа Лунеда еще не вставала, сказал старик, причем ему удалось – со всей обходительностью – дать понять, что когда она встанет, то она будет слишком занята, прислуживая своей августейшей гостье. Александр, которому не терпелось снова отправиться в путь, просил передать госпоже изъявления горячей благодарности и пожелания доброго здравия, а потом, позавтракав, упаковал свою нарядную одежду в седельную сумку, доложил к ней ту еду, что осталась от завтрака, и вышел во двор замка.