Я выбираю тебя, стр. 45
Изабель вспомнила выражение глаз Эшби в тот момент, когда она сорвала с него маску. «Не смогла удержаться, да? Тебе непременно нужно было унизить меня прилюдно». Завтра будет слишком поздно. Если она не отправится к Эшби сейчас же, у него будет целая ночь, чтобы мысленно подвергнуть ее суду, признать виновной и казнить. Изабель поднялась с кресла.
– Нужно, чтобы ты разыскала мою мать и сказала ей, что я почувствовала себя плохо и поехала домой.
– Нет-нет, ты этого не сделаешь, – покачала головой Софи. – Ты не поедешь к нему сегодня.
– Но я должна! – выкрикнула Изабель. – Разве ты не понимаешь? Завтра будет слишком поздно! – Где-то здесь, в этой маленькой комнатке, она оставила свой плащ и сумочку. Изабель нашла вещи и направилась к двери. – Уодли, не будете ли вы так любезны нанять для меня экипаж? Мне что-то нездоровится.
– Сию минуту, мисс Обри. – Лакей вышел на улицу и поднял руку.
Вновь пошёл дождь. Изабель как раз накидывала на голову капюшон, когда кто-то остановился рядом с ней.
– Упрямая гусыня. Уодли! – позвала Софи. – Мисс Обри поедет домой со мной. Пожалуйста, разыщите моего кучера и попросите его подъехать сюда. Он ждет на противоположной стороне улицы.
Пока девушки ждали экипаж, Изабель посмотрела на подругу:
– Ты нашла мою мать?
– Нет. Но я попросила Айрис передать ей, что мой Джером заболел и ты повезла меня домой, потому что я была слишком взволнована, чтобы ехать в одиночку.
Кучер помог дамам сесть, и они тронулись в путь.
– Кстати, – заметила Софи, – я застала Айрис на балконе с майором. Как бы мне хотелось в тот момент оказаться мухой на стене этого балкона! Похоже, там происходило нечто очень интересное.
– Айрис с Райаном? – переспросила Изабель.
– Поэтому Макалистер подходил к тебе? Ты помогла их воссоединению?
– Айрис нужно было узнать правду о том, почему Райан бросил ее тогда в хижине. Она носила в себе боль и разочарование слишком долго. Так не могло продолжаться. – Разговор об Айрис и Райане помогал Изабель отвлечься от своих собственных душевных страданий. Она не сможет дышать полной грудью до тех пор, пока не увидит Париса, пока он не обнимет ее и не скажет, что она прощена.
– Ланкастер-Хаус! – провозгласил кучер Софи со своих козел. Промокший до нитки, он открыл дверцу, но Софи жестом попросила его подождать, и дверца снова закрылась.
Наклонившись, она взяла руки Изабель в свои.
– Послушай меня, детка. Ты еще можешь передумать. Если ты сейчас войдешь в дом, обратного пути не будет.
– Ради всего святого, Софи! Я просто хочу поговорить с ним, объяснить...
Покачав головой, Софи вздохнула:
– Ты слишком безрассудна. Слишком нетерпелива. Он сам придет к тебе.
– Нет, не придет. – По щеке Изабель скатилась слеза. Появление Эшби у нее на балу было щедрым жестом с его стороны, а она все испортила. Теперь же она намеревалась исправить ошибку.
– Я буду ждать тебя. Не задерживайся.
Изабель прекрасно понимала, что делает ее подруга. Софи исполняла роль ее пояса верности.
– Тебе не стоит мокнуть под дождем. Дома тебя ждет сын.
– Ах, дорогая! – Безнадежно вздохнув, Софи сжала руки подруги, в то время как ее глаза молили Изабель одуматься. – Думаешь, старая оперная певица ничего не понимает в любви?
– Поезжай домой к Джерому. – Изабель открыла дверцу и вышла под дождь.
– Я пришлю за тобой экипаж. Не задерживайся слишком долго! – крикнула вслед подруге Софи.
Парис. Парис... Изабель взбежала по ступеням и постучала в дверь.
Глава 20
Приди ко мне в безмолвии ночей!
Приди во сне без видимой причины
Кругла щека и взгляд красноречивый
Как бы сплетен из солнечных лучей.
Постой! В слезах,
В моих глядящих в прошлое глазах.
Кристина Росетти
Изабель мерила шагами маленькую гостиную, в которой Эшби принял ее, когда она впервые постучалась в его дверь. Только теперь она волновалась гораздо сильнее, чем тогда.
– Мисс Обри. – На лице Фиппса застыло мрачное выражение. – Его сиятельство просит вас уйти. Прошу прощения:
Уйти? Но это невозможно!
– Он в подвале? – спросила Изабель. Глаза дворецкого указали на лестницу.
– Четвертая дверь направо, второй этаж, – заговорщически понизив голос, произнес он.
Благодарно улыбнувшись, Изабель метнулась к двери. Подобрав шелковый шлейф платья, она заспешила вверх по лестнице. Ее обутые в мягкие туфельки ноги беззвучно ступали по толстому ковру, устилавшему коридор роскошных покоев. Изабель отсчитала четвертую дверь справа и остановилась. «Я просто с ним поговорю», – попыталась убедить себя Изабель и подняла руку, чтобы постучать. Но потом передумала и взялась за ручку. Дверь оказалась незапертой. Девушка толкнула ее, и дверь со скрипом отворилась.
– Парис.
Тишина. Судорожно вздохнув, Изабель открыла дверь пошире, молясь, чтобы Эшби не успел еще раздеться, в противном случае ее ожидают неприятности. Она и так с трудом держала себя в руках. А если еще увидит обнаженное тело Эшби...
Аромат горящих дров пригласил ее в залитый мягким светом бастион, в котором укрылся Эшби. В просторной комнате стояла мебель красного дерева, а на окнах висели ярко-синие шторы. Полностью одетый Парис лежал на кровати и угрюмо смотрел на полог. Отблески пламени играли на его красивом аристократическом лице. Изабель смотрела на него некоторое время, с жадностью впитывая мельчайшие детали.
Если граф Эшби считал, что вынужден прятать свое лицо от всего мира, то что делать остальным людям? Вырыть норы и жить в них? Эшби выглядел божественно.
Изабель закрыла дверь, бросила сумочку и плащ на стул и прошла на середину комнаты.
– Тебе не стоило приходить сюда, – натянуто произнес Эшби. – Слишком многие заметят, что тебя нет на балу.
Изабель села на краешек кровати.
– Снова беспокоишься о моей репутации? ...
Эшби не смотрел на нее.
– Парис... – Изабель протянула руку, чтобы погладить его по щеке.
– Не надо. – Эшби отвернулся. Она не потеряет его. Изабель взяла руку Эшби поднесла к губам.
– Прости меня.
– Ради всего святого, Изабель! Не извиняйся передо мной. – Эшби вырвал свою руку и, подавшись вперед, сел рядом с Изабель. Вздохнув, он погрузил пальцы в волосы. – У тебя были все основания желать знать, как я выгляжу. Ты должна была понять, во что ввязалась. Я... Ты заслуживаешь того, чтобы знать все. – Он посмотрел на Изабель, и в его глазах вновь появилось знакомое виноватое выражение. – Хэнсон сказал правду. Французы действительно звали меня мясником. После каждого сражения мы скакали за беглецами, топча их копытами, стреляя в спину... Мы хотели убедиться, что не встретимся с этими же войсками на следующем поле боя. Мы все так устали от этой проклятой войны. – Эшби встал с кровати и подошел к столу, заставленному бутылками и стаканами. Он взял одну из бутылок и наполнил бокал.
Потрясенная признанием Эшби, Изабель смотрела на его широкую спину.
– Когда ты сказал «мы»...
Эшби развернулся, и у Изабель перехватило дыхание. Теперь она имела возможность разглядеть выражение его лица, вместо того чтобы догадываться о нем, и от этого ее мысли и чувства приходили в смятение. Смена эмоций на поражающем воображение лице графа пленяла и в то же время пугала Изабель. Эшби был необыкновенно красив, и в отличие от Золотого Ангела сверкающие изумрудные глаза Париса, его мягко ниспадающие темные волосы, внушительная фигура и врожденная сила придавали ему свирепый вид.
– Я имел в виду весь полк.
Глаза Изабель расширились от ужаса.
– Святые небеса, – прошептала она. – Уилл тоже. На лбу Эшби залегли глубокие складки.
– Прости, Иззи. Мне не стоило говорить тебе...
– Я не понимаю. Как ты и мой брат стали мясниками?