Как бы беременная, как бы женщина! Самая смешная книга о родах, стр. 26
– Поедем в роддом, – предложил муж.
Но я отказалась. Я решила терпеть до последнего, потому что очень боялась песни, в которой были такие слова: «Видно, в понедельник их мама родила». Ну вы знаете эту песню про далекое племя…
И я думала: «С какой это стати я по собственной воле отправлюсь рожать своего ребенка в понедельник?»
Я весь день лежала тихо, затаившись. Схватки все усиливались. Но я даже не замечала боли. У меня имелась стратегическая задача: не допустить роды в понедельник.
Таким образом, я обеспечивала своему ребенку счастье жизни.
Ну, как говорится, чем могу – помогу.
И что вы думаете?
Мне удалось!
Рано утром во вторник я сказала мужу:
– Поехали!
И в два часа дня появился наш сынок!
Вот уж действительно – все по плану.
Окрыленная удачей, я решила, что и третьим ребенком все получится, как того пожелаю я.
В последние дни беременности стало ясно: надо взять процесс появления младенца в свои, так сказать, руки. Ну, смотрите: вот кончается пятница. А рожать можно в субботу, воскресенье. Понедельник – исключаем. Значит, потом вторник и так далее.
Что же делать?
И пошли мы гулять по городу. Гуляли-гуляли. Устали. Спать легли. Это в субботу.
Настало воскресенье. Снова гулять!
И тут уж мы не просто прогулку совершили – а настоящий марш-бросок. В хорошем четком темпе обошли весь город.
К вечеру какие-то схваточки появились. Но так… Ерундовые.
Стало быть, в понедельник полежу дома, в во вторник все-таки пойду рожать.
Но в понедельник я почувствовала, что надо на всякий случай отправиться в роддом. Просто – чтоб во вторник уже с утра родить. И все.
И вот пришли мы в роддом. Я сообщаю врачу о своих намерениях. Мол, схватки – так себе. И рожать я буду не в последний день зимы, а в первый день весны.
Она не против. Хорошо, говорит, полежите пока, отдохните. А во вторник утром родим.
И собирается уходить домой. Заходит со мной попрощаться. Я стою, мило с ней общаюсь, и в этот самый момент у меня отходят воды.
– Так что же это мы? – спрашивает доктор. – Сейчас прямо рожать надумали? Тогда я остаюсь.
А я не надумывала! Оно – само!
И ничего уже удержать не получилось бы!
Вот понадобилось моему детке явиться в этот мир 28 февраля – и все тут.
Своевольный оказался.
Родился в понедельник. И знаете – ничего!
Не жалуемся!
Ерунда это все.
Главное – были бы они здоровы, наши детки. Остальное – постараемся. Ведь так?
Помоги себе сам!
Третьего сына я рожала, как и было задумано, в Оломоуце (Моравия), в советском военном госпитале. Как вы понимаете, в госпитале для солдат и офицеров родильное отделение было отнюдь не главным. Маленьким и уютным.
Я лежала в большой комнате с одной кроватью. Во всем отделении на тот момент нас было трое: я в предродовых муках и две родившие молодые и счастливые женщины. Сейчас бы сказали – девочки. Потому как рожали тогда рано – в 20–22 года. И это не считалось гибелью юной жизни.
Но речь о другом. В моей палате стояла одна кровать – широкая и удобная. Огромное сводчатое окно (здание старинное) с видом на – удивительное дело – единственный в городе православный храм Св. Горазда. У окна находился гладильный стол с утюгом. Родившие мамочки-счастливицы гладили на нем пеленки для своих младенцев и готовы были мне помогать всеми силами. Но я в моменты боли и страданий вообще не хочу ничьей помощи. Лишь бы не трогали, не мешали – и все.
А тут еще врач пришла и советует:
– Чтобы схатки были не такими болезненными, надо делать самомассаж.
– Не надо! – решительно отказалась я.
Какой еще массаж? Мне уже конец приходит, а она массаж.
А над моей кроватью висели какие-то картины. Много каких-то диких картин. Просто непристойных.
На каждой была изображена как бы беременная как бы женщина. Но скорее это было некое инопланетное существо с маленькой головой, паучьими ножками и ручонками и – огромным отвратительным животом. А на спинах у этих якобы женщин имелись какие-то тату в виде разного рода стрелок.
И я, эстет по натуре, думала: за что мне еще и это?
За что я должна смотреть на эти ватманские листы с этими чудовищами?
Мало мне физических страданий, так тут еще и эта пакость?
Над картинами, как оказалось, имелась надпись: «Помоги себе самомассажем!»
Ну, ясное дело: эти наглядные пособия рисовали солдатики, лечившиеся в госпитале. Им велели, они и старались. Как Остап Бендер…
Пусть тот, кто скажет, что это не беременная женщина, первым бросит в меня камень…
В промежутке между схватками, вглядевшись еще раз во все это безобразие, я начала хохотать.
Мои сочувствующие мне мамочки-гладильщицы сказали, что если бы не эти картинки, они бы очень сильно мучались. А картинки как раз очень помогают.
– Ты, – говорят, – три по схеме, как тут нарисовано.
И я, хохоча, терла так, как указано было рукой советского солдата на картинках.
«Когда поют солдаты, спокойно дети спят…» И когда рисуют – тоже… Я, готовясь к очередной схватке, начинала априори хохотать. Но работала по схеме. Так, с хохотом, и родила своего малютку Паньку. И сразу зазвонили церковные колокола нашего храма. Веселье перешло в многолетнюю счастливую радость. Детки мои любимые.
Что происходит сразу после родов. На кого похож ребенок
И вот он родился! Появилось на свет ваше ненаглядное сокровище! Именно ненаглядное, потому что в первые дни только и хочется что смотреть и смотреть на это маленькое чудо.
И что интересно: в первые минуты появления на свет в ребенке проступают все фамильные черты. Сразу можно сказать, в кого он пошел. И увидев, уже не забудешь любимое личико.
Много всяких сериальных историй связано с тем, как детей подменили в роддоме. Печально, но это бывает. Но только в том случае, если мать была или под наркозом, или без сознания, или не очень в себе. Может быть, ей не показали ребенка сразу.
Потому что – повторюсь, – увидев ребенка после родов, уже ни с кем его не спутаешь. И каждая рожавшая женщина поймет, о чем я.
Когда я родила младшего сына, буквально через часа четыре родила еще одна мамочка. И тоже сына.
И вот лежим мы с ней, болтаем. Заходит медсестра, приносит нам наших мальчиков. Мне дает ребенка, и я говорю:
– Не, это не мой. Мой вон тот.
Сестричка удивилась (правда, сначала бирочки проверила):
– Такие похожие. Как вы их различаете?
– А что там различать? Это мой. В нем все наши черты. Я их вижу. Чую. А тот – прекрасный красавец. Но – не мой. Вот и все.
Сестричка еще не рожала, потому и не понимала, как это.
Да, надо еще сказать, что они, детки наши, потом меняются внешне – интересно природой устроено. Но первое впечатление – незабываемо.
Помню, как одна женщина плакала, разглядывая свою доченьку. И ее спросили:
– Что же вы плачете? У вас такая красивая дочка! Загляденье!
– Она так похожа на мужа! – удивленно восклицала мамочка.
Видимо, это были слезы умиления и удивления.
А вот на ту же тему от читательницы моего блога Helen: «Когда первым сыном была беременна, все время представляла и мечтала, каким он будет. Мне хотелось сероглазого брюнета, мама моя ждала кареглазого блондина (мы с супругом – полная противоположность по внешности, так что вариантов могло быть очень много).
Рождается сынок – все как я и планировала (смуглый, чернявенький, сероглазый). Но через месяц резко изменился на радость моей маме!
Вот такой мужичок, обеим дамочкам угодил».
Несколько историй от гинекологов
Гинекологи – люди с особым юмором.
И истории их – особые. Был у нас когда-то приятель-доктор, посвятивший свою жизнь женщинам. Так он и представлялся.
Иногда на наших посиделках он рассказывал удивительные истории из собственной практики. Некоторые запомнились на всю оставшуюся жизнь. Поделюсь-ка я ими.