Останься со мной!, стр. 39

– Лаура! – Сара с изумлением смотрела на свою дочь, неожиданно возникшую в дверях.

– Удивлена?

– Конечно. Что ты здесь делаешь?

Лаура сдвинула большие солнечные очки высоко на лоб и посмотрела на мать своими темно-карими глазами, так похожими на глаза отца.

Лауре было двадцать четыре года, от отца она унаследовала прямой нос и светло-каштановые волосы, которые подкрашивала в более светлый цвет и которые были коротко подстрижены и завиты в мелкие кудряшки. Она была одета в хлопчатобумажные шорты, новую красную блузку и белые кожаные сандалии, сквозь ремешки которых были видны ухоженные и аккуратно покрытые лаком ногти.

– У меня выпало несколько свободных дней, и я подумала, не заехать ли к тебе и не посмотреть, что же заставило тебя задержаться на две недели и отвлечь от твоего обычного путешествия. И еще подумала, что смогу наконец разгадать, в чем тут секрет.

Она улыбнулась, но ее резкий голос насторожил Сару. Что-то здесь было не так. Когда она уезжала из Денвера, Лаура даже не захотела с ней попрощаться. И явно вела себя враждебно по отношению к ней. А сейчас ради прихоти она бы не приехала сюда.

– Никакого секрета, – осторожно ответила Сара. – Просто Уолласы нуждались в помощи, а я оказалась в нужном месте и в нужный час.

– Уолласы? Или один из Уолласов? – И дочь снова улыбнулась той улыбкой, которая выдавала напряжение.

– Ты не хочешь содовой или еще чего-нибудь? Почему бы тебе не присесть, мы могли бы поговорить. Мне нравится твоя прическа. – Сара хотела сменить тему разговора, но Лаура, казалось, не слышала ее слов.

– Что все это значит, мама?

– Я уже рассказала тебе обо всем этом прошлой ночью по телефону. – Сара старалась говорить спокойным тоном, понимая, что ее дочь была сейчас словно натянутая пружина. Неровный фарфоровый осколок, который Сара все еще сжимала в руках, стал причинять ей боль. Она поставила ножку от статуэтки на стол и начала склеивать отдельные части, покорно ожидая взрыва негодования со стороны Лауры. Ей уже приходилось видеть дочь в таком состоянии, и она знала, что нет смысла объяснять ей что-либо.

– Не обо всем, мама. Хотя всякий раз, когда ты мне звонила, ты только и говорила об этом парне по имени Мак. Сказать по правде, даже больше, чем я хотела бы о нем слышать.

Она облокотилась о стойку и стала наблюдать за матерью, которая склеивала фигурку коровы. Сара заметила легкую дрожь в руках дочери и подумала, сколько же чашек кофе она выпила, прежде чем уехала из Денвера?

– Итак, – сказала Лаура, стараясь придать голосу беспечный тон, – это все из-за него?

Сара резко вскинула голову.

– Все, хватит, Лаура!

– Неужели? – засмеялась та натянутым и неестественным смехом. – Должно же быть что-то, что заставило тебя пробыть здесь целых две недели, а со мной ты не можешь остаться даже на один день. И бабушка тоже в выходные совсем одна.

– Я тебе уже говорила, они нуждались...

– Может, я тоже в тебе нуждаюсь!

– То, что я могла, я уже тебе дала, Лаура! – гневно выкрикнула Сара. – Я все время давала, давала и давала. Ты и твой отец – вы только и делали, что брали от меня все, что вам было нужно. И радовались этому. Есть разница между желанием и необходимостью.

Лаура оторопела от ее слов, побледнела, глаза ее расширились и засверкали от слез, как в детстве, когда ей делали больно. Сара сразу же пожалела о сказанном. Она уже не раз слышала подобные выпады со стороны Лауры за последние два года, но редко, можно сказать, никогда не позволяла себе отвечать тем же тоном. И она очень сожалела, что не смогла сдержать себя на этот раз.

– Не начинай снова, – умоляющим тоном произнесла Сара, – послушай, хочешь попробовать кукурузные хлопья?

– Нет, спасибо, – сухо ответила дочь.

– Лаура, пожалуйста...

– Все нормально, – остановила та ее жестом. – Я и представить не могла, что я и мой отец были для тебя обузой.

– Ты не была для меня обузой. Перестань, Лаура, а то у тебя снова начнется приступ. Да, кстати, ты начала принимать пилюли от аллергии, которые прописал тебе врач?

– А я-то думала, что на сей раз смогу тебя хоть как-то вразумить! Я должна была узнать получше...

Сара чуть было не сорвалась снова, но вовремя прикусила язык. Их отношения с дочерью не всегда были такими плохими. Лаура была единственным ребенком в семье, да к тому же страдала астмой, и это заставляло Сару относиться к ней с особенной нежностью. Но Лаура с детства чувствовала себя независимой и только и ждала того момента, когда можно будет уехать из дома в Форт-Коллинз и поступить там в университет. Смерть отца явилась для нее большой трагедией. И именно из-за дочери Сара провела два ужасных года дома, как в заточении. Она жила там до тех пор, пока дочь не оправилась от потрясения. Она дождалась того момента, когда Лаура закончит учебу, получит работу и станет жить в своей собственной квартире. В тот летний день, когда Сара наконец-то решила уехать, она была уверена, что сделала все от нее зависящее, чтобы поставить дочь на ноги, тем самым как бы выполнив свою миссию. Но Лаура, видимо, никогда этого не понимала, и Сара знала, что с каждой проделанной ею милей обида только возрастала.

– Ты устала, – Сара снова попыталась начать разговор. – Ты, должно быть, выехала из Денвера рано утром. Почему бы тебе не сесть и не...

– Нет, я не хочу. – Лаура отошла от стойки. – На самом деле я уже собиралась ехать обратно домой, поэтому можешь вернуться к Уолласам, которые в тебе так нуждаются.

– Они больше во мне не нуждаются, – сказала Сара, внутренне содрогаясь. – И я тоже собиралась уехать примерно через час. Думала, что проведу вечер в Йеллоустоне.

– Ах, значит, они не только меня, но и тебя не могут у себя оставить. – И снова эта улыбка, которая добивала Сару. – Хорошо. А то я уж начала думать, что это что-то личное.

Сара беспомощно посмотрела на свою дочь, чувствуя, что не в состоянии продолжать этот напряженный разговор. Она поставила статуэтку на стойку, в душе страстно желая найти тот волшебный клей, который бы склеил их отношения с дочерью и помог бы Лауре найти себя, потому что никто, даже Сара, не может дать ей того, что она ищет.