X-Wing-3: Капкан «Крайтос», стр. 76
44
На выражение крайнего изумления на розоватооранжевом лице мон каламари лейтенант Хорн сумел ответить только глуповатой, зато предельно искренней ухмылкой.
— Меня кто-нибудь вызовет свидетелем или нет? — Корран от нетерпения приплясывал на месте; в широком неудобном плаще и с больной ногой это было делать особенно неловко. — Я могу все объяснить. Особенно долго и убедительно я буду говорить про убийство.
Адмирал только непонятливо моргал и то беззвучно открывал, то закрывал рот. Толку от него было чуть. Правда, остальные члены трибунала выглядели не лучше. Крикс Мадина все же сохранял видимость спокойствия, генерал Сальм вытирал платком мокрую лысину и пытался уничтожить Хорна взглядом. Не вовремя оживший покойник мешал всем. Корран подмигнул генералу.
Первым опомнился все-таки Акбар и кивнул в сторону прокурорского места.
— Коммандер Эттик, — булькнул каламари, — обвинение хочет вновь открыть дело?
— С учетом вскрывшихся обстоятельств, — подсказал Корран.
— С учетом вскрывшихся обстоятельств, — покорно повторил Акбар, разглядывая нелепую всклокоченную пародию на джедая, красующуюся посреди зала.
Надо было отдать Эттик должное. Темноволосая женщина даже бровью не повела.
— Благодарю вас, сэр, — ровным голосом откликнулась прокурор. — Обвинение вызывает Коррана Хорна.
Для начала свидетель, хромая, промаршировал — несколько неуклюже от усталости и боли, зато победно — пред светлые очи судей. Там он избавился от карабина, положив орркие на стол перед Селчу. Потом неловко опустился на корточки возле пританцовывающего астродроида. И звонко чмокнул в металлическую макушку.
— Спасибо, Свистун. Без тебя я заблудился бы. Дроид в ответ застенчиво загудел и отодвинул крышку монтировочного люка. Хорн с облегчением надел на шею тяжелый медальон. Взамен он вручил астродроиду свою находку.
— Держи, может, замена неравноценная, но больше у меня ничего нет.
Дело было за малым. Корран оттягивал, как умел, но все равно пришлось подняться и посмотреть на русоголового алдераанца, единственного, кого не изумило эффектное воскрешение из мертвых.
— Я должен извиниться перед вами, капитан, — негромко сказал Корран. — И я очень долго буду просить у вас прощения… Я даже придумать не могу, как выплатить вам свой долг. Я так виноват… и мне… и мне очень жаль, что вам столько пришлось вытерпеть изза меня…
Последние слова он произнес уже едва слышным шепотом.
— Ты ошибаешься, — перебил страстные излияния капитан. — Ты просто попался на удочку Империи, — он помолчал. — Как и я, как и все здесь… Извинения я приму, а бред про долг лучше забудь.
— Не получается, — честно признался Хорн. — Хотя я все-таки попытаюсь. ..
Тикхо вежливо улыбнулся.
— Начни со свидетельских показаний, — подсказал он. — Для начала уже неплохо. Если сумеешь снять с меня обвинение, мы квиты.
— Могу сделать кое-что получше, — похвастался Корран. — Смотри, — он повернулся к роботусекретарю, положил ладонь на металлическое плечо МЗ. — МЗ, ничего не говори. Заткнись. Заткнись. Заткнись.
Дроид повернул к нему уродливую голову.
— Сэр, я ясно понял приказ, — в голосе МЗ отчетливо звучала обида. — Совершенно необязательно повторять его четыре раза подряд. Я не глухой. Мои аудиорецепторы в норме.
Никак тебя починили, дружище! Что ж, вот и последний факт встал на свое место. Корран отвесил короткий поклон генералу Айрену Кракену. Разведчик хранил на веснушчатой физиономии решительную невозмутимость. Хорн ухмыльнулся и наконец-то развернулся к покорно ожидающему трибуналу.
— Прошу прощения, но кое-что не терпело отлагательства.
Акбар ответил церемонным поклоном.
— Мы понимаем.
В отличие от председателя Сальм нашел успокоение в привычном гневе: — Я вынужден спросить, лейтенант Хорн, как вы сюда попали?
Ногами. По большей части — ногами…
— Долгая история, генерал, сэр. Но если начинать с сегодняшнего утра, то я вышел из здания музея. Большая такая металлическая дверь, на ней замок, но… — Хорн положил ладонь на рукоять лазерного меча, который висел у него на поясе. — Вы не поверите, но лучшей отмычки я в жизни не видел! А поскольку я очутился внутри заграждения, меня никто ни о чем не спросил. Если честно, я даже не видел охранников. Ни одного, сэр.
Почему-то этот ответ не удовлетворил Сальма. Брови генерала попрежнему были грозно сведены к переносице, глаза метали молнии, лицо начинало принимать оттенок навигационных огней истребителя.
— Я высоко ценю ваше мнение о службе безопасности, лейтенант, — отчеканил Сальм. — Но я хотел бы знать несколько иное. Вы вроде как умерли.
Тут Коррану пришло в голову, что со свидетельского места отвечать сподручнее. По крайней мере, там есть стул, на который можно сесть и дать отдых ноющему колену. Он захромал к вожделенному сиденью.
— А пусть меня приведут к присяге! — потребовал он. — Если, конечно, никто не против. Я бы тогда говорил правду, только правду, ничего, кроме правды, а вам всем было бы поспокойнее.
Ошеломленные судьи не возражали, они даже не стали напоминать о неуважении к суду, и пристав привел Хорна к присяге. Корран сиял, как только что выпущенная кредитка, и жалел только, что рядом не видать Антиллеса. Командир был бы в восторге от представления. Может быть, даже настолько, что согласился бы выставить выпивку за спасение своего помощника.
Халла Эттик приблизилась к свидетелю с такой опаской, будто тот был радиоактивным. Корран ободряюще улыбнулся прокурору.
— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотала Эттик. — Может быть, расскажете суду, что произошло с тег пор, как вы были признаны погибшим?
— С удовольствием, — Корран набрал в легкие побольше воздуха.
Надеюсь, они догадаются предложить мне воды, говорить действительно придется долго.
— Уверен, что генералу Кракену не терпится допросить меня, и часть моего рассказа не стоит оглашать на открытом заседании, но я постараюсь быть кратким.
— Сделайте одолжение, — вставил несколько опомнившийся Акбар.
— Так точно, сэр, — Корран вновь одарил зал широчайшей улыбкой. — Если отвечать на ваш вопрос, коммандер, то все это время я находился в плену. Мистрисс Исард хотела сделать со мной то же самое, что она попыталась сотворить с капитаном Селчу. То есть превратить меня в своего агента, который действовал бы там и тогда, где и когда ей захочется.
Халла кивала в такт его словам.
— Вы сказали, что она хотела сделать с вами «то же самое, что пыталась сделать с капитаном Селчу», — прокурор резко вскинула голову; голос ее окреп. — Не значит ли это, что она хотела сделатьх вами то, что сделала с капитаном Селчу?
Корран густо покраснел и посмотрел на алдераанца. Только сейчас он заметил, что Селчу одет в форму незнакомого образца, без знаков различия, но с нашивкой Разбойного эскадрона.
— Долгое время, — медленно заговорил Хорн, — я думал, что Исард удалось запрограммировать капитана, и именно поэтому он не помнит деталей своего пребывания в «Лусанкии». Но другие заключенные помнили капитана, они называли его спящим… Так называют того, кто в процессе пыток впадает в своего рода ступор. Поэтому капитан ничего и не помнит. Он просто не может. Мне повезло, я не заснул. Позднее мне выпал шанс просмотреть досье на заключенных «Лусанкии». Я искал доказательства, что капитан Селчу — имперский агент, вот я и вызвал его файл. Там было написано, что капитан оказался невосприимчив к технике убеждения мистрисс Исард. Легче, наверное, пробить головой феррокритовую стену, чем склонить капитана к предательству. В моем файле было написано то же самое, — не без удовольствия добавил Хорн.
— Но файл капитана мог быть специально изменен.
— Возможно, — согласился Корран. — Сначала я тоже так подумал, но я могу назвать вам, как минимум, две причины, — он продемонстрировал два пальца. Сальм поморщился, Мадина хмыкнул, Акбар удивленно моргнул. — Вопервых, я воспользовался декой в охраняемом секторе. Сильно сомневаюсь, что заключенным позволяется гулять где вздумается, а так же посещать кабинеты, в которых можно отыскать доступ к оружию, информации и выходу наружу. Вовторых, к тому времени, как я добрался до деки, у Исард не было ни малейшей возможности выяснить, где я вообще нахожусь. Она считала, что сбежал не я, а совсем другой заключенный. Ловили его, не меня. Значит, и ловушка должна была быть расставлена на него.