Секретная карта, стр. 99

— Ты слышала?

— Нет, мой господин, и даже знать не хочу.

Пируст усмехнулся и поднялся на ноги.

— Боишься богов?

— Одного. — Закутанные в чёрное фигуры покинули здание. Снаружи царила ночь. — Если прикажете, я доберусь до владений богов и убью Грийю своими руками.

— Он не сказал мне ничего плохого. — Пируст шагал за ней след в след. — Тебе известно, кто именно из министров заставил старика произносить свои собственные пророчества?

— Да, Ваше Величество. Они умрут быстрее, чем вы успеете прошептать приказ казнить их.

— Не стоит. Я пущу слух, что мне приснился страшный сон, и я отправился к предсказателю, но он исчез — точно так же, как и в моем сне. Министры станут допытываться, кто из них тайно убрал старика, чтобы послание не дошло до меня. Они сами вполне могут перерезать друг дружку, избавив меня от хлопот.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Пируст кивнул.

— Мне нужно подумать над его словами. Возможно, ты и не хочешь этого знать, Делазонса, но они предназначались и тебе. Требования бога надо исполнять. Тебе придётся хорошенько поработать.

Глава пятьдесят вторая

Прежде чем они отправились в столицу Каксиана, капитан Грист договорилась об освобождении экипажа «Лунного Дракона». Договориться оказалось на удивление просто. Команда вернулась на судно и принялась за устранение повреждений; их сопровождали мастера из Токайана, чтобы научиться новым умениям и помочь с доставкой продовольствия.

Это было почти излишним, — припасов на наленирских кораблях хватало, — но Энейда охотно приняла подношения. Гости из Токайана занимались в основном тем, что наблюдали за работой команды «Лунного Дракона»; выяснилось, что народу Аменцутль искусство мореплавания было почти неизвестно. Они рыбачили на реках и побережье моря, однако явно смотрели на сушу как на основной источник своего процветания.

Поэтому Зихуа и сопровождавшие его ступили на палубу «Волка Бури» не без некоторого трепета. Немехиан располагался на крутом обрыве, выходящем в естественную бухту; причины, по которым Аменцутли не строили кораблей и не совершали плаваний, очевидно, крылись в их прошлом, — прошлом, о котором они все, казалось, говорили с большой неохотой. Но после изучения карт и вычисления расстояния выяснилось, что путь, занимающий полторы недели, на корабле можно пройти в три раза быстрее, и решение было принято.

Джорим поприветствовал воина со свитой на борту «Волка Бури» и проводил в отведённые им каюты. Он уже достаточно знал о разделении на касты, принятом в их обществе; воины занимали достаточно высокое положение. Плотники заранее передвинули переборки так, чтобы воины Зихуа могли расположиться вместе с солдатами «Волка Бури». Зихуа разделил каюту с Джоримом, и, казалось, все остались вполне довольны.

Великану пришлось нагнуться, чтобы войти в каюту, и двигаться внутри, ссутулившись, но он отнёсся к этому с истинным добродушием. Его явно очень заинтересовало и удивило, что шерсть на морде Шимика, всю дорогу внимательно присматривавшегося к его маске, приобрела зелёный с золотом оттенок. Более того, на лбу у фенна отросли пучки из длинного меха, напоминавшие перья на маске Зихуа.

Джорим и его гость проводили большую часть времени в каюте. Главной причиной послужило взаимное желание выучить как можно лучше язык друг друга. Зихуа оказался очень способным учеником, — не таким, как Джорим, но все же очень сообразительным, — и схватывал новое на лету. Разные касты Аменцутль имели собственные диалекты. Зихуа должен был упражняться в наречии майкана, так как он недавно перешёл в эту касту.

Его слова удивили Джорима.

— Возможно, я не вполне понимаю, как устроено ваше общество. У нас переход из одной касты в другую невозможен. Крестьянин не может стать чиновником, так же как ремесленник или воин. — Он задумался. — Впрочем, крестьянин может стать воином, правда, после многих лет упорных тренировок. Это случается очень редко.

Зихуа кивнул.

— Думаю, майкана — те, кого вы называете джейкаи. Когда кто-то из нас достигает уровня мастерства, позволяющего использовать магию, он становится майкана и обретает все их права, преимущества и обязанности.

— Майкана правят народом Аменцутль?

— Как и должно быть. Они всегда защищают нас от гнева богов.

— Наши боги не такие сердитые.

Улыбка осветила широкое лицо гиганта.

— У вас девять богов, а у нас — всего шесть. У них больше работы, вот они и злятся.

— Наши обычно не утруждают себя земными делами.

— Наши тоже — пока мы приносим им пожертвования. Если боги будут довольны нами, они помогут нам пережить сентенко.

— Этого слова я не знаю.

Глаза Зихуа ещё больше потемнели.

— Не мне объяснять вам это, друг мой. Все, что вам нужно знать, — сентенко снова приближается, и вновь будет решаться участь мира.

Была и вторая причина, по которой Джорим и Зихуа оставались в уединении в каюте. На второй день путешествия разразился шторм, море разбушевалось. Воин был бледен, как смерть, и Джорим боялся, что его будет тошнить беспрерывно, пока он не уменьшится в весе вдвое. Шимик принимал в Зихуа живое участие, оттаскивая ведра в гальюн и выливая их содержимое. Но вскоре он начал сжиматься от ужаса, глядя, как выворачивает воина.

К счастью, шторм быстро кончился. Никто из людей Зихуа ничего не узнал о приступах дурноты, мучивших его во время бури. Он не просил об этом, но Джорим прекрасно понимал, какой урон это нанесло бы его достоинству. Он поговорил с корабельным бхоткаи, тот приготовил какую-то настойку, и ночью накануне прибытия в Немехиан тошнило всех воинов Аменцутль. Зихуа отправился к ним и ухаживал за ними, что заставило их смотреть на него почти как на бога.

Если он и подозревал, что здесь кроется какой-то подвох, то ничего не сказал Джориму.

Джорим побывал почти во всех столицах Девяти княжеств, и он видел Токайан. Но Немехиан поразил его. Джорим рисовал в воображении одинокую пирамиду, возвышающуюся на уступе над обрывом, но никто не сказал ему, что когда-то уступ был горой. Вершину её словно срезало лезвие чудовищных размеров меча. Образовалась плоская площадка диаметром около пяти миль. На этой площадке и возвышались пирамиды, а также уже знакомые Джориму округлые здания. Замощённая камнем дорога вилась по склону горы; многочисленные повороты позволяли в случае надобности легко организовать оборону. Равнина у подножия горы уходила дальше к северу; там тоже виднелись дома и возделанные поля. Близлежащий участок леса на севере был вырублен; на восток вдоль побережья тянулось обширное болото, где трудились рабочие, добывая соль.

Если в Токайане тысяча жителей… Джорим быстро подсчитал в уме и пожалел, что рядом нет Йезола, чтобы проверить получившиеся числа. В этом городе может жить сотня тысяч человек. А это значит, что поля не могут прокормить всех. Они получают продовольствие из Токайана и прочих отдалённых мест.

Корабли причалили к берегу. Местные жители приветствовали гостей. Они размахивали яркими разноцветными полотнищами ткани и пели. Джориму не удавалось расслышать слова, к тому же эти люди были не из касты майкана, так что ему не хватало словарного запаса.

— Насколько я могу судить, капитан, эта песня восхваляет прибытие змея. Вполне уместно.

Энейда посмотрела наверх, на алые паруса «Волка Бури», которые украшали вышитые изображения драконов.

— Хорошо, что они встречают нас с радостью. Уверена, что ваша одежда тоже будет воспринята как благоприятный знак.

Джорим кивнул.

— Зихуа настоял, чтобы я надел это. Если бы не его просьба, я был бы в форме «Волка Бури».