Кровь Керенского-3: Потерянная судьба, стр. 94

Фелан снял нейрошлем и бросил его за командное кресло, затем вылез из кабины и по опущенной руке робота пошел вниз. Недалеко от локтя робота Фелан остановился и покачал головой.

— Честно говоря, я даже не подозревал, что ты такой дурак, — с сожалением произнес он.

— Какой ты у нас сегодня храбрый! — презрительно крикнул Влад, стягивая хладожилет. — Ведь у тебя есть пистолет. Фелан засмеялся.

— Конечно, ведь из него я и подбил твоего робота.

Фелан расстегнул ремень и отшвырнул кобуру в сторону, затем сбросил хладожилет и пошел навстречу Владу.

Фелан знал, что Влад не силен в рукопашном бою. Однако на этот раз соперник был слаб как никогда. Влад бросился вперед, пытаясь ударить Фелана головой в живот, но Фелан предугадал его маневр. Ударом ноги в лицо Владу он подбросил его в воздух и тут же нанес сильнейший удар в голову. Влад отлетел в сторону, как теннисный мяч, и свалился на землю. Почти минуту он лежал не шевелясь, затем руки его начали слабо двигаться. Влад постепенно приходил в себя. Он встал и, пошатываясь, снова пошел на Фелана.

— А вообще-то ты прав, — сказал Фелан, с усмешкой наблюдая за нетвердой поступью Влада. — Таким, как ты, хлюпиком я никогда не буду. Нет, до такого позора я не дойду, это точно.

Влад взревел и рванулся к Фелану. Фелан легко подпрыгнул и нанес Владу встречный удар ногой в горло. Крик ярости стих, Влад захрипел, схватился за шею и снова упал.

Фелан посмотрел на лежащего противника и, подумав, что он без сознания, отвернулся. В ту же секунду Влад вскочил и попытался сзади наброситься на Фелана, но молодой воин успел обернуться и выбросить вперед правый кулак. Встреченный мощным ударом в бровь, Влад неловко взмахнул руками и осел на землю.

«Пора заканчивать, а то это будет тянуться до бесконечности», — подумал Фелан и зашагал к зданию. В ту же секунду он услышал топот, обернулся и увидел, как Влад, припадая на одну ногу, кашляя и хватаясь за горло, бежит к «Волкодаву».

«Отправился за пистолетом, — понял Фелан. — Давай, давай, а то опоздаешь».

Влад добежал до оставленного Феланом пояса, вырвал из кобуры пистолет и, подняв его высоко в воздух, дико захохотал.

— Что я тебе говорил, мерзавец вольнорожденный! — победно закричал Влад. — Никогда! Слышишь ты, никогда ты не станешь таким воином, как я!

Фелан, прищурившись, с интересом наблюдал за действиями Влада.

— Ты — раб! — продолжал орать Влад. — Я взял тебя в плен, я! ИльХан отнял тебя у меня, но на мне твой пояс. Не волнуйся, умри спокойно, я всегда буду помнить тебя.

Фелан не торопясь начал подходить к Владу.

— Все-таки ты и в самом деле дурак, — произнес он, сокрушенно качая головой.

— Иди, иди сюда, — злобно зашипел Влад. — Ближе, ближе. Я не должен промахнуться, я должен побыстрее убить тебя.

Рука Влада тряслась, он схватил пистолет двумя руками, пригнулся и начал целиться в сердце Фелана.

— Ну хватит. Пора тебе на вечный покой, — произнес Влад с садистской усмешкой и нажал на спуск. Раздался легкий щелчок. В глазах Влада мелькнул ужас. Отступая перед надвигающимся Феланом, он все нажимал и нажимал на спусковой крючок, но выстрелов не было.

— Не стреляет? — сочувственно произнес Фелан. — Очень жаль. Ты, наверное, забыл, что у нас на Токкайдо осталось совсем мало боеприпасов. А у меня их совсем нет. Извини, поиздержался немного.

Лицо Влада стало мертвенно-бледным.

— Безмозглый дурак, — улыбнулся Фелан. — Не порть оружие, там все равно нет зарядов.

Влад заорал и бросился на Фелана. Удар прямой в челюсть сшиб его с ног, но он снова вскочил и снова бросился на ненавистного врага. Фелан схватил Влада за руку и, словно стрелку хронометра, повернул ее вокруг своей оси. Ноги Влада оторвались от земли, он описал в воздухе дугу и упал на спину. На этот раз удар о землю был, видимо, очень силен. Раздался страшный хруст, ноги и руки Влада неестественно дернулись и застыли. Внезапно раздался тихий хрип, и Фелан увидел, как зрачки глаз Влада начали медленно закатываться.

— Как хорошо, что мне не придется тратить на тебя последний заряд, — произнес Фелан и, подойдя к Владу, снял с него пояс. Перекинув его через плечо, Фелан повернулся, но, к своему изумлению, услышал тихий голос Влада.

— Ты воин, — шептал он. — Прошу, убей меня.

— Ну и живучий же ты, — произнес Фелан и прибавил: — Да, я именно воин, а не убийца. И когда ты поймешь эту разницу, вот тогда и выиграешь битву за родовое имя.

XLIV

Дворец, Имперская столица,

Люсьен военный округ Пешт,

Синдикат Драконов

30 мая 3052 г

Шина встретили во дворце очень почтительно. И причиной тому был не его новый шелковый костюм, безукоризненно сшитый императорским портным. Шин понимал, что отношение к нему диктуется не приказом великого Такаси Куриты, а его очевидной симпатией. Однако, несмотря на внешние проявления дружелюбия, Шин все-таки иногда чувствовал некоторую неуверенность и дискомфорт. Что ни говори, а для простого якудзы приглашение к Координатору было событием чрезвычайного значения. Шин неторопливо шел длинными коридорами дворца. После многодневного полета на Люсьен, постоянных прыжков по системам ему было приятно ощутить спокойствие и неторопливую жизнь столицы. Да и костюм был в самом деле неплох — зеленое кимоно, широкий черный пояс и мягкие туфли. После пропитанного потом и пылью мундира он казался майору мягкой пушинкой. Шин искоса поглядывал на вышитые на груди кимоно гербы, ярко-красные на фоне черных кругов, и довольно улыбался.

Еще до аудиенции Шин часами любовался поясом, широким оби. Частью одежды его назвать просто язык не поворачивался, это было настоящее произведение искусства. Вышитый тончайшими золотыми нитями узор, замысловатый, завораживающий, по красоте мог вполне конкурировать с татуировкой на теле самого Шина. Издали узор казался всего лишь причудливым набором линий, и, только приглядевшись, можно было заметить, что это рисунки, фрагменты битв и описание дел Шина, его службы трону.

Войдя в комнату для чайных церемоний, Шин сел на предложенное ему место — слева от камина. Небольшой коврик — татами, на который опустился Шин, был нежно-розового цвета. Искушенный в дворцовых тонкостях майор понимал, что и цвет его кимоно, и цвет коврика, а уж тем более его положение — все это имеет свой смысл. В центральной части комнаты стоял низенький столик, и Шин заметил, что его татами находится совсем недалеко от него, во всяком случае ближе, чем предполагает его общественное положение. Шин всегда был реалистом и, как говорится, знал свое место. Он прекрасно понимал, что, несмотря на все его заслуги перед правителями Синдиката Драконов, особо претендовать на что-нибудь существенное он не мог. Еще во время битвы за Люсьен Такаси Курита недвусмысленно заявил, что ему, как обычному якудзе, при дворе рассчитывать не на что. Только благодаря Теодору Курите, который в трудные времена обороны Люсьена скрепя сердце зачислил на службу некоторых бандитов, Шин смог получить хоть какое-то признание и почести.

Сидя в одиночестве, оглядывая чайную комнату, якудза анализировал свою жизнь и пришел к неутешительному выводу — он достиг максимума из того, что ему положено. «Ничего, — подумал Шин. — Этого тоже немало». По-своему Шин был прав, он достиг многого — из простого бандита он превратился в воина, участвовал в обороне Люсьена и даже удостоился чести возглавить операцию по спасению Хосиро. А подобные дела, какими бы ничтожными людишками они ни совершались, во дворце забывать было не принято. Не говоря уже о том, что некоторое время назад сам Шин не мог и мечтать о том, чтобы быть принятым во дворце. Внезапно Шин вспомнил прорицателя из группировки «Черный туман», древнего старика с длинной седой бородой и пронизывающим взглядом, который когда-то нагадал ему необычную судьбу, и тихо усмехнулся. «Старик в чем-то оказался прав», — довольно подумал якудза.