Крепость Дракона, стр. 109

Вор вошел в «Сломанный Киль» и протиснулся между столиками к друзьям. Керриган больше был похож на клоуна, чем на моряка. Дрени и Орла выглядели как положено. Они собирались уходить и допивали эль, Керриган же к пиву не притронулся. Потому Уилл осушил его кружку, после чего кивнул:

— Прилив начнется через час. Отбываем на «Пумилио».

Дрени положил руки на плечи Керригану и повел его впереди себя через толпу.

— Все в порядке?

— Да.

— Хорошо.

— Пока хорошо. — Уилл пошел следом и вздохнул. — Надеюсь, что и дальше у нас будет нормально.

Стоя на пристани, Алексия беспокойно повела плечами: без привычной тяжести кольчуги ей было не по себе, и девушка постаралась утешиться тем, что в легкой одежде она сможет действовать быстрее, так что недостаток защиты уравновесится достоинством нападения.

Еще ее беспокоил клинок, висевший на поясе. Саблю свою она нашла, но после поединка с Маларкекс металлическое лезвие совершенно затупилось. Адроганс настоял на том, что поскольку Алекс убила сулланкири, то она и заслужила право на ее оружие. Кроме того, что оружие это являлось наградой за доблесть, у него имелось еще одно преимущество: оно обладало магическими свойствами. Алекс могла воспользоваться им против другого сулланкири.

Мысль о том, что ей придется иметь дело с другими чудовищами, холодком отзывалась в сердце Алекс. Ворон предупредил ее, что не следует ожидать от клинка чудес, случись ей сразиться с Кайтрин: оружие, которое воительница сама создала, вреда ей причинить не может. Он, впрочем, согласился с Резолютом, утверждавшим, что в сражении с другими монстрами оружие Маларкекс окажется в высшей степени эффективным.

Алексия испытала оружие в единоборствах с Вороном. Так как это была сабля, то для фехтования она не слишком годилась, однако Алекс заметила ее несомненные достоинства, позволяющие наносить быстрые и сильные удары. Удалось ей обнаружить и некоторые недостатки нового оружия, но все же она старалась сдерживать себя, несмотря на то что Ворон был умелым фехтовальщиком.

Самым неприятным оказались собственные ощущения во время поединка. Алекс чувствовала себя независимой от оружия. Наступал момент, когда теплое ее отношение к Ворону вдруг исчезало. Она смотрела на него как на объект. Видела мышцы, которые ей необходимо порвать, органы, которые она собиралась насадить на клинок, как на шампур, кости, которые ей надо раздробить. Клинок отлично знал анатомию, и владелец его вел себя при этом так, словно бы решал арифметические примеры или определял положение звезд.

Больше всего Алекс ужасало то, что в душе ей хотелось такой отстраненности. Она знала, что войну можно свести к числам и позициям, углам, векторам и временным расчетам. Количественные факторы, имевшие отношение к качественным элементам, таким как мораль и традиция, представлялись несущественными, и ими можно было пренебречь. Война как наука исключала боль и страдание. Наука эта не интересовалась побудительными мотивами сражений, а списки потерь становились просто статистическими выкладками, необходимыми для последующих военных кампаний.

Алексия одернула себя: Кайтрин выгодно иметь такого впавшего в уныние противника. Если бы Алексия проигрывала сражение, то отступила бы, чтобы сохранить людей для следующей битвы; а Маларкекс так никогда бы не сделала: она вцепилась бы в противника мертвой хваткой, в то время как у них большие потери повлекли бы за собой потерю боевого духа. Именно на это Кайтрин и рассчитывала.

Однако Кайтрин не предусмотрела того, что такие люди, как Адроганс, жертвуя собой, способны остановить ее. На усилия отдельных бойцов Кайтрин смотрела как на нечто несущественное, потому что даже самая успешная кампания зависела от поставок с юга. Голосование в каком-нибудь отдаленном совете может свести все успешные действия Адроганса к нулю. Стараниями его была одержана победа, но политические игры могут не позволить довести до конца начатую операцию.

Алексия желала Адрогансу успеха, она вовсе не хотела, чтобы он, или ее кузен, или еще кто-то участвующий в этой кампании погиб. Больше всего она опасалась за судьбу людей из отряда Бил мот Цуво, хотя и надеялась на них. Заложники будут освобождены, во всяком случае большинство из них.

Хотя Алекс и желала Адрогансу успеха, но успеха не полного. Она почти не сомневалась в том, что им удастся пробраться в Порт Голд. Уверена она была и в том, что они найдут фрагмент Короны Дракона и даже в душе надеялась на то, что им удастся его выкрасть. А вот выбраться с острова с фрагментом — затея маловероятная, а уж тем более тут не обойтись без потерь. В то же время допустить, чтобы фрагмент попал в руки Кайтрин, никак нельзя. Следовало рискнуть, чтобы забрать его обратно; возможно, придется заплатить жизнью Норрингтона. До чего же им повезло, что он был квалифицированным вором.

Алекс подняла глаза и увидела, как Уилл, а вслед за ним и трое остальных вышли из таверны. Вынырнули из тени Резолют с Вороном. Над ними незаметно полетели Пери и Квик и спрятались в трюме маленького судна. Мы вдесятером готовы украсть один из наиболее ценных фрагментов с острова, кишащего кровожадными пиратами. Кто из нас прольет кровь? Кто погибнет?

Алекс постаралась улыбнуться:

— Сюда, друзья мои. Добро пожаловать на «Пумилио». Пригните голову, когда будете входить. Судно рассчитано на карликов.

Ворон засмеялся:

— Если там сухо, жаловаться не станем.

— Все правильно, — согласилась она и прислонилась головой к его плечу. — Когда-нибудь мы будем вспоминать об этом, и неудобства путешествия покажутся нам пустяком.

ГЛАВА 58

Марк Адроганс осторожно пошевелил плечами, стараясь распределить вес металлической кольчуги. Под кольчугой у него была кожаная рубашка, но свежие проколы кожи все еще давали себя знать. Боль за прошедшие четыре дня притупилась, однако забывать о себе не позволяла.

Генерал взглянул на Бил. Доспехи на ней были полегче.

— Вы закончили приготовления к освобождению заложников?

— За исключением одной детали, генерал, — кивнула она.

Адроганс перевел взгляд на черноволосую локэльфийку.

— Ах да. Госпожа Гилсаларвин, у меня сложилось впечатление, что мы достигли понимания относительно ваших Черных Перьев и их участия в операции.

Эльфийка наклонила голову:

— Верно, генерал, но вчера наши планы изменились. Нас призывают действовать совместно с животными. Этого мы ни в коем случае не допустим.

Адроганс постарался скрыть свою ярость. Донесшееся из угла хихиканье Пфаса распалило его еще больше. Выросший в Ислине Уилл Норрингтон предложил использовать для эвакуации заложников воздушные шары. Чародеи нагреют камни, и горячий воздух поднимет воздушные шары вместе с заложниками в гондолах. С помощью веревок люди на земле уберут заложников подальше от города, а Черные Перья в это время расстреляют лучников и вилейнов, которые попытаются эти шары сбить. Военные Ястребы гиркимов доставят воздушные шары в безопасное место. Этим их роль в операции и ограничивалась.

В ходе последнего обсуждении плана выявилось несколько изъянов. Не удалось подготовить достаточное количество шаров, однако более серьезной проблемой явилось то, что с помощью колдовства вилейн мог охладить шары, спустить их на землю и убить заложников. В план внесли изменения, в результате которых гиркимы стали играть более значительную роль, и теперь локэльфы отказывались с ними работать.

Генерал скрестил на груди руки, при этом движении зашелестела кольчуга.

— Госпожа Гилсаларвин, я прожил на свете всего несколько десятков лет, а вы — несколько столетий, и поэтому видите события в ретроспективе. Запугивать вас и ваши людей я, разумеется, не стану. Не в моем обычае убивать союзников. Я знаю, что мнения людей значения для вас не имеют, потому что каждый из нас может умереть по вашему желанию.

Вы ставите меня в затруднительное положение, и мне это не нравится. Снова заставляете меня, человека, освобождать воркэльфов. Я опять вынужден делать то, чего не могут сделать эльфы. Вы заставляете меня использовать для этой работы гиркимов. Это — дети, от которых вы отказались более ста лет назад. Вы вручаете их судьбу в руки людей и смотрите на них как на животных.