Глаза из серебра, стр. 110
Глава 66
Ворота Принцев, Гелор, Гелансаджар, 24 маджеста 1687
Робин гордо заулыбался, когда рабочие установили гигантский арбалет на лафете, построенном в центре второй платформы для гарпунов. Когда они воткнули на место деревянные шпунты, удерживающие его в центре платформы, Робин поставил на место взводные крючки на витой металлической тетиве лука и с помощью рычага и шкивов оттянул ее назад. Тросы, привязанные к крючкам, застонали, дерево затрещало, но стальной лук безропотно гнулся. Максимально оттянув его назад, Робин поставил на место спусковой рычаг и вытащил взводные крючки из-под тетивы лука. Он посмотрел на Наталию:
– Можете сообщить его милости, что и этот готов. Если его кузнецы поработают, мы завтра поставим здесь еще два.
Тасота перевела его слова, и Шакри Аван закивал головой.
– Он счастлив. Он говорит, что тут будет гарпунная станция Доста. Отсюда он будет защищать город.
– Надеюсь, он сумеет прицелиться и выстрелить в то, что появится вон там, а не будет сидеть и ждать, пока божество вмешается и поразит Вандари. – Робин поклонился Шакри Авану, а лидер города со звоном скрестил мечи, салютуя ему, и быстрым шагом направился вниз, во дворец, в сопровождении своих телохранителей. Этирайн, широко раскрыв глаза, смотрел ему вслед.
– У этого типа слишком длинные и темные волосы.
– Не уверена, что поняла это выражение, – нахмурилась Наталия.
– Простите, я забыл, ведь вы учились классическому илбирийскому. – Робин в качестве демонстрации подергал себя за свои короткие волосы. – В Илбирии считается, что чем у тебя меньше волос и чем они светлее, тем ты считаешься умнее. Если это соответствует истине, то у аланима наверняка под этим его тюрбаном километры волос.
– Поняла шутку, – помрачнела Наталия. – А у Малачи волосы длинные. Что, у вас в Илбирии его считают дураком?
– Полковника Кидда? – Робин замотал головой. – Ему ранг позволяет вообще обрить всю голову. Если захочет. Но он этого не делает, у него свои причины. Но даже если бы он и не был седым, в его уме никто не усомнится. Когда мне будет столько лет, сколько ему сейчас, если, конечно, доживу, то я не достигну его уровня и вполовину.
– Но ведь вы не глупы. Вы придумали эти гигантские арбалеты со стальными пружинами. До такого дурак не додумается.
Робин погладил листовую рессору, представлявшую собой лук.
~ Тут ума не надо. Я после войны работал на каретном заводе. Они – кареты – мягко катятся благодаря листовым рессорам. А как-то в Сандвике, при споре с полковником Киддом, кто-то бросил намек на эту тему, и я задумался: ведь можно изготовить арбалет, который сможет продырявить доспех Вандари. Вот и все.
– По-моему, вы слишком скромны.
– Скромность – достоинство. – Говоря это, он поймал себя на том, что близок к греху гордости. Центральное кольцо платформы, на которое опирался арбалет, было так сконструировано, что линия наводки могла подниматься, опускаться или сдвигаться в стороны. Таким же образом с помощью системы тросов и шкивов несколько человек могли передвигать всю платформу направо или налево вдоль парапета. Ножным рычагом поднимали броневую плиту, закрывающую крестообразное отверстие для ведения стрельбы и защищающую стрелков от снарядов, посланных из пушек гусар.
Конечно, он бы предпочел дать отпор страничам крайинцам из батареи паровых пушек, но как профессиональный стрелок гордился убийственным потенциалом своих арбалетов.
– Думаю, они нас не подведут. Повысим их рабочие характеристики кое-какими заклинаниями, вот уж тогда удивится ваш полковник Кролик.
– Думаете, мы сумеем победить гусар?
– Не могу знать, ваше высочество. – Робин оглянулся на дворец аланима. – Шакри Аран так думает, а это чего-то стоит.
Наталия пожала плечами:
– Ему в молодости было предсказано, что он станет великим. Говорится, что его уход будет отмечен падающей звездой. Если удастся победить Крайину, это станет частью его легенды.
– Наверное, если веришь в такие знаки, то в этом есть какой-то смысл. – Робин опустил ножной рычаг, поднял броневую плиту, выглянул через крестообразное отверстие в лобовой части платформы. Вдали он различил огни костров. – А почему это он считает себя воплощением Доста?
– При его рождении было предсказано, что он будет отцом Доста, так, по крайней мере, говорит сам Шакри Аван, – с брезгливостью сказала тасота. – Он рассказал мне, что долго думал над этими словами и, поскольку никто не родил ему сына, то решил, что предсказание следует понимать как пересказ цитаты из Китабны Иттикаль: «Ребенок есть отец мужчины».
Робин присвистнул:
– И он, значит, решил, что он и есть свой отец?
– Да. И тогда он отнял Гелор у Хастов, ведь они сохраняли город для Доста до его возвращения.
– У меня такое впечатление, что он совершенно искренне верит, что «Зарницкого» уничтожили молнии, а не «Сант-Майкл».
– Он уверен в этом крепче, чем в существовании горы Джебель-Квирана.
У Робина холодок пробежал по спине. Он видел армию Гелора, она была готова сражаться и оборонять свой город, но они во многом черпали свою смелость и решимость у Шакри Авана. Хоть он был слаб головой, зато обладал харизмой, и Робин знал, что она подкрепляется тем, что он говорил свои речи на истануанском языке, без переводчика. Внутренняя нестабильность Шакри Авана беспокоила Робина именно из-за его большого авторитета в войсках. Если крайинцы решат напасть на город на заре или на закате, или в любое время, не совместимое с прихотью аланима, защита города может оказаться в руках только этирайнов, и тогда город падет.
Наталия как будто прочитала его мысли. Она обхватила себя руками:
– Малачи считает, что Григорий начнет атаку в такое время, как сейчас, – в сумерки.
– Как раз, когда аланим уйдет прятаться от падающих звезд? – Робин призадумался, потом кивнул. – Скорее всего, полковник Кидд прав. А что мы можем сделать?
Она печально улыбнулась:
– Малачи как раз работает над этим вопросом.
– Он стал просто отшельником, – Робин поднял глаза на башню, в которой работал Малачи. – Он уже внес ценные предложения: запасать песок для тушения пожаров и организовать патрули. Каждый день, который нам остался до генеральной атаки, дает ему еще одну возможность подготовить город к сопротивлению.
– Для него это еще один день без сна и еды.
Робин услышал по ее голосу, что она очень обеспокоена, да и сам знал, что она права. Кидд почти не ел и не отдыхал, он изучал, измерял и составлял планы на основе сведений, которые тщательно выискивал на макете города, созданного на поддоне с песком. Как ни странно, но когда Робин заходил к нему за советом, самые полезные предложения Кидд высказывал экспромтом, или ценные мысли приходили ему в голову позже.
– По-моему, ваше высочество, нам надо пойти к полковнику Кидду и убедить его поесть и поспать. Надо ему объяснить, что нам не будет от него толку, если он не сможет мыслить.
– Согласна с вами, брат Робин.
– И отлично. Мне надо еще кое-что проверить, и пойдем. – Робин взял одну железную стрелу, клиновидную, длиной в четыре фута, приложил ее к арбалету. – Коннор, разверни эту платформу точно на запад.
– Есть, сэр.
Робин удержал Наталию на ногах, так как платформа толчком дернулась и стала разворачиваться направо.
– Вот так. – Он поднял броневую плиту и прицелился в первую платформу, установленную с запада от городских ворот.
– Вы что задумали? Робин улыбнулся:
– Алании сказал, что будет на этой платформе при защите города, так ведь?
– Да.
– Ну а я буду на той платформе делать то же самое. Эти броневые плиты прочные, но я хочу убедиться, что они достаточно прочны. – Робин опустил спусковой рычаг, и арбалет выпустил басовито загудевшую стрелу по другой платформе, находящейся на расстоянии сорока футов. Железная стрела со звоном вонзилась в броневую плиту, отскочила, упала вниз и с грохотом покатилась по улице.