Нераспустившийся цветок (ЛП), стр. 74

— Ты так думаешь?

Она протягивает мне руку. Я раскисаю.

— Иди сюда, — она обнимает меня. — Я знаю это. Он любит тебя, и нахождение вдали от тебя убивает его. Кроме того, я так тобой гордилась два прошедших месяца. Ты великолепно занимаешься в колледже, все еще находишь время, чтобы помогать мне и, до сегодняшнего дня, я не видела, чтобы тебе недоставало веселья.

Я отступаю назад и оттягиваю нижнюю губу, кривляясь.

— Да, но это была вроде как игра на публику. Я достаточно организована, поэтому учеба и работа — это легко, а что касается веселья — не так уж. По правде говоря, внутри я была несчастна. Жизнь без Оливера — нудная и безжизненная. Я свечусь, когда он здесь. Я чувствую себя уверенной рядом с ним и красивой в его глазах, — я смеюсь. — Я знаю, это звучит так жалостливо. Мне не нужно испытывать потребность в мужчине, чтобы ощущать все это.

— Ты права, тебе не нужно испытывать потребность в мужчине, Вивьен. Но жизнь с ними намного веселее, это уж точно.

Мы обе смеемся.

— Спасибо, Мэгги. Ты королева убеждения.

Глава 29

Для тебя

Вивьен

С болью приходит уязвимость, и прямо сейчас, когда Оливер везет нас в дом своих родителей, я ощущаю невероятную глубину и того и другого. Между нами стена неловкости, которая ощущается непроходимой. Ни один из нас не знает, что сказать или сделать. Будто мы выжидаем время в тишине, чтобы еще раз попрощаться.

Его слова этим утром медленно распространяются, как яд: «Хотел бы я просто отпустить». Отпустить что? Меня?

Оливер захлопывает дверь машины и идет ко мне. Я выхожу до того, как он подходит к двери. Он останавливается и вздыхает, будто мой отказ принять его рыцарский жест — это пощечина. Слишком плохо.

Он предлагает свою руку — вот это я принимаю. Я всегда это принимаю, даже, когда на ней надета перчатка страданий и боли.

Оливер останавливается, прежде чем открыть входную дверь, и обхватывает мое лицо руками.

— Я выбираю тебя. Я люблю тебя. Не имеет значения, что произойдет, ты должна это знать. Если ты не хочешь, чтобы я уезжал, тогда просто скажи, и я останусь. Это тебя я люблю, все, что имеет значение — это ты.

Я киваю на откровенность его слов. Я никогда не поддавала сомнению любовь Оливера ко мне. Невозможно сделать выбор. Мы пообещали друг другу несколько месяцев назад — не отступать. Я жду, когда он поймет, что он больше, чем совокупность событий прошлого. Я жду, когда он закроет свои шрамы татуировкой чего-то красивого, и не будет бояться показывать ее всему миру. Я хочу дать ему то, что он дал мне, но я не знаю как, и это убивает меня.

Его губы прикасаются к моим, и клянусь, что могу почувствовать всю тяжесть его сердца по тому, как они прижимаются ко мне.

— Пойдем, — я улыбаюсь и киваю в сторону двери.

Он ждет, разыскивая что-то глазами. Уверенность? Я провожу большим пальцем по его нижней губе, на которой остался след моего блеска для губ.

— Я слышу запах гриля, малыш, и умираю с голоду. Пойдем уже.

Он улыбается мне, показывая обе ямочки на щеках, и открывает входную дверь.

— Вивьен! — Джеки отбрасывает в сторону свой фартук и притягивает в свои крепкие объятия.

— Ради Бога, я не могу победить, — Оливер качает головой. — Меня не было восемь недель, а ты «Вивьен!», будто не видела ее на прошлой неделе.

Джеки усмехается, отпуская меня.

— Иди сюда, маленький мальчик.

Он дарит ей полуулыбку, когда она обнимает его. Затем пытается свирепо посмотреть на меня, но терпит ужасный провал.

— Ты вместе со своим псом вселила в меня комплекс.

— Сынок, рад видеть тебя, — Хью заходит в дом и обнимает Оливера, первым, надеюсь, подпитывая его эго.

— Вивьен, — он обнимает меня и целует в щеку.

— Где Ченс? — спрашивает Оливер.

— Он побежал на «быстрое свидание» перед ужином, — Джеки машет в воздухе рукой. — Этот парень никогда не угомонится.

Оливер и я смотрим друг на друга. Нам обоим интересно, понимает ли она, что «быстрое свидание» — это кодовое название для секса.

— Он просто не нашел такую девушку, как Вивьен, — Хью протягивает Оливеру пиво.

— Ну, не говори ему об этом. Он скажет, что забил ее до того, как появился я и украл ее у него, — Оливер делает глоток пива. — Это все, что я слышал на протяжении всего лета.

Все смеются.

— Как он справляется с бизнесом? — спрашивает Оливер.

Джеки, Хью и я смотрим, друг на друга и усмехаемся.

— Ты не слышал? — Хью приподнимает бровь.

— Слышал что?

— Он нанял кое-кого на работу на неполный рабочий день.

— Это великолепно.

Мы все снова усмехаемся. Оливер смотрит на нас.

— Я что-то упускаю.

— Ронни молода, но у нее достаточно опыта, так как ее семья занималась строительным и столярно-отделочным бизнесом. Как раз то, что искал Ченс на осенне-зимний период, когда такие работы более востребованы, — Хью усмехается, ожидая, хотим ли я или Джеки закончить эту историю.

— Ченс нанял Ронни по электронной почте. Резюме Ронни было слишком хорошим, чтобы упустить его. Оно, вероятно, даже лучше, чем у Ченса, — ухмыляется Джеки.

— Так… в чем дело? Он [65] настоящий мудак или что?

Мы смеемся неумышленному юмору, выходящему из вопроса Оливера. Хью и Джеки смотрят на меня, будто дарят все удовольствие разоблачения мне.

Я делаю глоток вина.

— В этом все и дело, малыш. У Ронни, известной так же, как Вероника, нет члена(прим.ред. dick с англ. переводится как член, мудак).

У Оливера отвисает челюсть.

— Не может быть!

Мы смеемся.

— О, да, конечно может, — я киваю и хихикаю.

Улыбка Оливера становится шире.

— Блин! Не могу поверить, что пропустил все это. Так вы с ней встречались? Какая она?

— Мы еще не встречались с ней, но Мэгги ее видела. Вероника выполняла кое-какую работу для нее в «Зеленом горшке». Мэгги сказала, что она очень привлекательная, умная и остроумная, что выбивало Ченса из колеи всякий раз, когда он приходил проверить ее работу.

Оливер уставился на меня с извращенной улыбкой. Я могу видеть, как колесики вращаются в его голове, без сомнения стряпая большую порцию дерьма, которое он будет выдавать понемногу Ченсу весь вечер.

***

Ченс звонит и говорит, что пропускает ужин, но чтобы ему оставили десерт. Это зашифрованное послание о том, что девушка, с которой у него сегодня свидание, предложила ему «выход на бис».

— Так как долго ты здесь пробудешь? — спрашивает Хью.

Я знаю, что Оливер поддерживал связь с ними с тех пор, как уехал, поэтому разговор о Портленде сводился к минимуму.

— Я улетаю завтра, — он не сводит глаз с отца, а я тем временем перевожу взгляд с тарелки на него и обратно.

— Будешь дома на праздники? — продолжает Хью.

Джеки смотрит на него сурово, чтобы он прекратил и воздержался от подобных разговоров. Я не знаю, оттого ли это, что она женщина, мать или психотерапевт, но у нее есть чутье, когда разговор становится неудобным. Хью не отвечает на ее взгляд.

— Еще не уверен, — я чувствую, как Оливер переводит взгляд на меня, но все еще не поднимаю глаз.

— Ну, я просто рад слышать, что ты снова будешь использовать свои знания. Работа с твоим братом — это не карьера.

Стол вибрирует, и я знаю, что это стопа Джеки встретилась с голенью Хью. То, как его лицо сморщилось, подтверждает это. Я рискую взглянуть на Джеки краем глаза, и она вежливо улыбается мне «пожалуйста, дорогая».

— Как твои родители, Вивьен? — Джеки набирает ложку карамелизированного пюре.

— Хорошо. Мой отец перешел работать в большую компанию. Работа четыре дня в неделю по десять часов в день, свободные выходные, и зарплата лучше.

Оливер поднимает голову.

— Когда это произошло? Ты мне не рассказывала.

— На прошлой неделе, — я пожимаю плечами. — Я пыталась тебе позвонить, но ты не отвечал. А когда перезвонил, мы… ну…, — я широко раскрываю глаза и прочищаю горло.

вернуться

65

В английском языке отсутствует категория рода, поэтому из разговора Оливер не понимает, что Ронни – это девушка. – прим. пер.