Нераспустившийся цветок (ЛП), стр. 26

Она краснеет и толкает меня в грудь.

— Придурок. Как тебе нравится такое? Это твое новое имя, потому что ты смеешься надо мной.

Я кладу ладонь ей на затылок и притягиваю к себе, пробуя на вкус каждый дюйм ее рта, пока ее тело не тает от моих прикосновений. Я уверен, что люди глазеют на нас, но мне наплевать.

— Я не смеюсь над тобой, — шепчу я, когда она растирает губы между собой. — Теперь давай купим то, что нам надо, и доберемся до воды.

Глава 10

Я могла полюбить тебя

Вивьен

— Я это не надену, — кричу я из примерочной.

— Дай я посмотрю, — хохочет Оливер, сидя на лавке снаружи.

— Нет. Скажи продавцу, пусть принесет мне цельный купальник с неглубоким вырезом на спине.

— Вивьен, тебе двадцать один, а не пятьдесят. Ты не получишь цельный купальник. Я единственный, кто будет тебя видеть в нем.

— Оли — Оливер, он не прикрывает…

Он открывает дверь и проскальзывает ко мне в примерочную.

— Убирайся! — я стараюсь прикрыться.

Он ухмыляется.

— Для тебя — Оли, и я уже видел тебя голой. Что ты пытаешься спрятать от меня?

Я фукаю, испуская вздох, и опускаю руки по бокам. Его чарующие глаза поглощают мое тело, когда он высовывает язык, чтобы облизать губы.

— Повернись.

Я качаю головой.

Он склоняет голову набок.

— Действительно?

— Хорошо! — я разворачиваюсь.

Он убирает мои волосы со спины и целует меня в шею, пока мы смотрим друг на друга в зеркало.

— Заманчивая, увлекательная, божественная, завораживающая, элегантная, изысканная, сияющая, восхитительная ... потрясающая, — шепчет он.

— О чем ты говоришь? — я закатываю глаза.

— О тебе. В том случае, если ты устала от того, что я называю тебя красивой. У меня есть, по крайней мере, еще сто определений. Я могу продолжить.

Я смотрю на простое белое бикини, которое выбрал Оливер. Оно едва закрывает мои наиболее интимные части тела, не говоря уже о моей спине. Но по какой-то причине, я хочу угодить ему сегодня.

— Я беру его. Теперь убирайся отсюда.

Оливер загорается, как фейерверки четвертого июля [43]. Одновременно он тянет за веревочки на моих бедрах, позволяя материалу упасть на пол. Я приподнимаю бровь.

— Просто пробую… на будущее, — он ухмыляется. — Я одобряю.

— Извращенец.

— Пока еще нет, — он тянет за веревочки на верхней части, обнажая мою грудь. — Теперь — да, — он подмигивает. — Увидимся через несколько минут.

Он выглядит слишком довольным собой, когда я выхожу из примерочной.

— Вот, — он протягивает руку, когда я выхожу с тонким материалом.

— Ты не покупаешь его.

— Да, покупаю.

— Хотели бы вы, чтобы я положила его к остальным вещам? — спрашивает продавец.

— Остальным вещам?

— Да, мисс. Джентльмен купил также кое-какое нижнее белье для вас.

Я посылаю Оливеру смертельный взгляд, прищурившись.

— Трусики? Ты покупаешь мне трусики?

Он подходит к продавцу, чтобы взять мой купальник и протягивает ей свою кредитную карту. Она не черная.

— Мне не нужны трусики.

— Я не согласен, — говорит он, стоя спиной ко мне, когда подписывает чек на прилавке. Он берет сумку в одну руку, а другой берет меня за руку. — Пойдем, — он ведет меня на выход из магазина.

— Во-первых, у меня множество трусиков, во-вторых, я не надеваю их иногда, потому что это заставляет меня чувствовать себя сексуальной.

Он открывает мою дверь и ставит пакет у моих ног, после того как я сажусь. Затем наклоняется на расстоянии миллиметра от моего лица и проводит рукой вверх по моей ноге. Большой палец проникает под мои шорты. Он останавливается и качает головой, когда дотрагивается до моей обнаженной плоти, без белья.

Мое лицо искажается в притворной улыбке, и я виновато пожимаю плечами. Он прижимает большой палец к моему уже влажному центру. Мое лицо расслабляется, когда я втягиваю воздух и пытаюсь сократить расстояние между нашими губами. Он отодвигается от меня. Усмехается и продвигает палец немного выше. Я стону, когда он медленно выводит круги.

— Как ты себя чувствуешь? — шепчет он.

— Хорошо, — я хватаюсь сбоку за сиденье и позволяю голове откинуться назад.

— Как еще?

— Возбужденной, — я закрываю глаза.

— Как еще?

Я приподнимаю бедра, когда он возносит меня так высоко, что я боюсь собственной реакции на предстоящее падение.

— Оли…

Он ускоряется, прижимаясь губами к моей шее, и когда его зубы царапают мою чувствительную кожу, я сдаюсь.

— Как. Еще? — шепчет он мне на ухо, когда ослепительные ощущения проходят сквозь меня.

— Сексуальной… Я чувствую себя… сексуальной, — я пытаюсь поймать дыхание, в то время как моя голова все еще кружится.

Он жестко целует меня, а затем закрывает дверь.

Я ненавижу, что не могу себя контролировать, чтобы отказать ему в предоставлении мне оргазма на стоянке с открытыми дверями на людной улице. Сейчас у него до смешного самодовольная усмешка, пока он вливается в поток уличного движения.

— Какова была цель этого всего? — я нарушаю тишину.

— Я хотел доказать, что это я заставляю тебя чувствовать себя сексуальной. Теперь, когда ты это знаешь, ты можешь начать носить белье.

— Какое это имеет значение, если никто больше не может видеть, что на мне нет белья?

— Во-первых, некоторые из платьев, которые ты носишь, ужасно короткие. Во-вторых, я знаю, что на тебе нет белья, а мне не нравится ходить, приветствуя всех прохожих стояком.

— Приветствуя?

Он смотрит на меня взглядом «ты знаешь, что я имею в виду».

— Как хочешь, просто ты странный.

— Я парень.

— Я так и сказала. Ты странный.

***

— Можешь поверить, что я никогда не видела Бостон с залива, вот так? — говорю я, сидя у него на коленях, когда мы отплываем все дальше от берега. На мне надето бикини, а на нем — шорты для плаванья.

— Ты серьезно?

— Знаю, это сумасшествие. Существует множество экскурсий по воде, даже наблюдение за китами, но я никогда не ездила. Я даже никогда не была дальше аэропорта.

Он зарывается лицом мне в волосы и целует в затылок.

— И что ты думаешь?

Я смеюсь.

— Это удивительно. Когда ты думаешь о земле, которая была создана искусственно, и обо всех тех зданиях, которые стоят на том месте, где раньше была вода… это невероятно.

— Я думаю, ты невероятная, — он целует мое плечо, прижимая меня крепче.

— Я думаю, ты жил здесь так долго, что принимаешь все это как должное.

Он скользит рукой по моему животу к груди, проникая пальцами под купальник.

— Я думаю, нам нужно выбросить якорь и спуститься вниз.

— Оли… — мое дыхание сбивается, когда он накрывает мою грудь.

— Не могу дождаться. Ты в моей футболке и тех сексуальных очках сегодня утром, а теперь это бикини… Боже, я умираю, Вивьен.

— Как много женщин наблюдало этот вид с тобой?

Его тело замирает. Мы покачиваемся на океанских волнах.

— Это имеет значение? — его рука покидает мою грудь и возвращается к талии.

— Конечно же нет. Это ничего не меняет. Мне просто любопытно.

Мне двадцать один год и во мне столько неуверенности, что можно потопить эту лодку, но, все же, я слишком умна, чтобы думать, что это то, чем мы должны делиться, но я слишком молода, чтобы не сгорать от любопытства.

— Не могу точно сказать. Это не моя лодка, поэтому я был здесь с друзьями моих родителей и друзьями Ченса…

— Это не то, что я имею в виду.

Он оставляет лодку на холостом ходу на неспокойной воде.

— Тогда что ты имеешь в виду? — он встает, заставляя меня слезть с его колен. Поднимая крышку кулера, берет пиво. Стоя спиной ко мне, делает глоток и смотрит на бездну соленой воды.

Я сажусь и жду. Я больше ничего не могу делать. Я вижу тот один процент Оливера, который поглощен чем-то другим — чем-то, что пугает меня. Это тот ад злости, в который он падает иногда, но, я думаю, что он пропитан болью. Я вижу это в его глазах, как тем вечером, когда он разбил телефон. Мужчина, который плакал в своей комнате — это Оливер, которого я не знаю. Где мы сейчас находимся и куда мы сможем двигаться отсюда, если он не покажет мне свои шрамы — обнажит свою душу мне?