Естественный отбор, стр. 2

Кейстоун

Федеративное Содружество

15 февраля 3054 г.

Командующий Нельсон Гейст приготовился было рявкнуть на своих внуков так, как он когда-то поступал с подчиненными, но передумал. Двое мальчиков, которым только что перевалило за пять, стояли на коленях в пыли и передвигали маленьких пластмассовых боевых роботов, готовя их к нападению друг на друга. Голубые глаза детей блестели, а кончики языков были высунуты изо рта – они были всецело поглощены игрой. Дети так сильно походили на Джона – сына командующего, что на какое-то мгновение ему стало тяжело смотреть на них.

Иоахим быстро наклонил голову, и тонкие светлые волосы упали ему на лицо.

– Нет, Джакоб, в этот раз я буду командовать Гончими Келла, а ты – десятой бригадой Лирян.

Джакоб уселся на землю с недовольным выражением лица.

– Почему я всегда играю за плохих, Иоахим? Теперь моя очередь командовать Гончими Келла.

Нельсон Гейст убедился, что его левая рука крепко держит чашку с кофе, и сел на ступеньки крыльца. Он сказал:

– Мальчики, и Гончие Келла, и десятая бригада Лирян находятся по одну сторону. Они союзники.

– Но мама говорит, что Виктор Дэвион убил папу. А десятая бригада Лирян принадлежит ему. – Иоахим и Джакоб выглядели смущенными, так как они впервые столкнулись с таким явным противоречием.

Нельсон спустился с крыльца и присел на корточки возле детей. Он взял пластмассовую модель десятиметровой боевой машины, которая в войнах тридцать первого столетия значила то же, что и кавалерия для Наполеона.

– Ваш отец управлял «Ястребом», таким же, как и эта машина. Он был частью подразделения принца Виктора, Мстителей, которые отправились на Тениенте, чтобы освободить Хосиро Куриту. Это воины Клана Рыси – Кошки убили вашего отца, а не принц Виктор.

Сказав это, Нельсон поставил фигурку боевого робота обратно на поле. Несколько мгновений мальчики сохраняли молчание, а затем Иоахим схватил машину и поставил, ее на сторону своей армии.

– Папа теперь – часть Гончих Келла.

Джакоб стал протестовать, и Нельсон попытался было разрешить возникший спор, но услышал, как за его спиной с шумом отъехала дверная панель. Повернувшись по направлению к дому, он увидел стоявшую там Дорету, ее худые руки упирались в бока. Выражение глаз женщины было спокойным, но рот сжат в тонкую непреклонную линию, которая стала так хорошо знакома Нельсону с тех пор, как он вернулся после войны с кланами. Лицо Дореты еще хранило следы былой красоты, так привлекавшей когда-то Джона, но два года траура сильно изменили ее.

– Мне не следует разрешать вам играть с детьми в такие игры, командующий! – В голосе женщины зазвучали стальные нотки. – Это дьявольские игрушки. Они сначала соблазняют молодежь мечтами о славе, а потом предают их!

Нельсон заставил себя посмотреть в сторону, протянув руку за кофейной чашкой. Рубцы пересекали тыльную сторону левой кисти, которую он с усилием разжал, игнорируя возникшие фантомные ощущения от двух отсутствующих пальцев, когда оставшиеся пальцы плотно сжимали чашку. Сконцентрировав раздражение на этом действии, ему удалось вновь обрести контроль над собой.

– Ты не можешь оградить их от жизни, Дорета. Они должны учиться. И они могут гордиться своим отцом.

Ее голубые глаза сверкнули, как лучи протонного излучателя.

– Гордиться, командующий? Гордиться человеком, который глупо следовал за принцем в операции по спасенью отродья нашего злейшего врага? Не утруждай себя рассказами о том, как он умер, спасая Виктора от атаки клановцев. Я видела голограмму, которую прислал принц, и каждый миг этой записи хранится в моем сердце. Виктор не слишком отличается от своего отца – пусть он сгорит в аду, нападая на Лирян и убивая наших мужчин. Смерть Джона была жертвой, принесенной Виктором на алтарь его самомнения, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. А ты? Не на этом ли алтаре ты оставил половину своей руки? Как можешь ты защищать человека, который убил твоего сына?

– Принц не убивал Джона! – От резкого крика Нельсона на лице Дореты появилась растерянность, а дети прервали свою игру.

– Джон умер, защищая Внутреннюю Сферу от кланов. Там я потерял свои пальцы, и многие такие же достойные, как Джон, мужчины и женщины делали то же самое. – Он посмотрел на своих внуков. – Они умерли ради того, чтобы не позволить сделать свои семьи рабами кланов. Мои внуки должны знать это, потому что наступит день, когда им тоже придется взяться за оружие и защищать свои дома.

– Никогда! – Глаза Дореты сузились. – Кланы заключили с нами мир.

– Но только с помощью Ком-Стара и к тому же только на пятнадцать лет. Между прочим, мы расположены за линией перемирия. Кланы уже предпринимали небольшие вылазки и вторгались в пространство Федеративного Содружества, они наверняка вернутся, когда перемирие закончится. К этому времени твои сыновья уже достаточно подрастут для того, чтобы сражаться.

– Ты имеешь в виду, что они будут достаточно взрослые для того, чтобы умереть.

– Этого не случится, если они будут подготовлены.

– Подготовка не спасла Джона.

– Дорета...

– Нет, командующий, нет! Ты ведь не понимаешь меня, не так ли? – Она отвернулась, ее глаза блестели, наполненные слезами, готовыми вот-вот пролиться по бледным щекам.

– Твоя вселенная больше не существует. Мир изменился. Токаси Курита мертв. Хэнс Дэвион мёртв. Джеймс Вульф исчез. Морган Келл в отставке. Старого порядка вещей больше не существует. И я не позволю, чтобы мои сыновья готовились сохранять то, ради чего будут убиты миллионы.

Ноздри Нельсона расширились.

– Они сыновья и Джона тоже. Подумай о нем. Ее нижняя губа задрожала.

– Я помню о нем всегда!

Она развернулась и вошла в дом. Плечи ее вздымались: Дорета тихо всхлипывала.

– Дедушка, почему мама плачет? Нельсон справился с комком в горле.

– Потому что она очень скучает по папе.

Он знал, что Дорета не желала ни с кем делить свое горе и после смерти Джона страдала от депрессии. Нельсон с удовольствием принял вдову и мальчиков в свой дом, но ее чувства беспомощности и ненужности лишь усилились. Нельсон был единственным, на ком она могла срываться, – и он взял на себя эту роль. Несмотря на то что такое поведение обижало его, он знал – это вызвано чувством любви к Джону, а Нельсон щепетильно относился к тому, что касалось памяти его сына.