Путеводитель по миру Братства Черного Кинжала (ЛП), стр. 31
Создавая серию, я и не думала становиться разрушителем традиций, это и сейчас не является моей целью. Я делаю это лишь потому, что остаюсь верна своему вuдению – это мой главный принцип. Главная проблема: как воплотить все это в жизнь, не оскорбив жанр, который я так уважаю. Гармония, компромисс – именно над этим мы с моим редактором усиленно работаем. Думаю, с Рейджем все получилось.
Несколько слов о Бутче. На самом деле, во второй книге должна была быть их с Мариссой история. Рейдж был неинтересен мне, а между Бутчем и Мариссой пролетали искры, и у меня в голове постоянно рождались потрясающие сцены с участием этих персонажей.
Двухсотстраничная рукопись уже была готова, как я поняла, что есть проблема. Бутч и Марисса делили одно пространство с Мэри и Рейджем, обе истории были так насыщены, что я практически писала сразу две книги.
Но коп – это не косвенный сюжет.
Мысль о том, чтобы выбросить эти сцены, ужасала меня, я боялась, что из истории уйдет глубина. Я боялась, что могу потерять эти сцены навсегда, потому что не знала, сколько книг о Братстве напишу, но очень хотела рассказать историю Бутча и Мариссы. В конце концов, мне очень-очень-очень понравилось то, что я написала. Правда, очень понравилось. Без этих сцен материал казался неполным.
Но в таком виде книга не шла. Чтобы я ни делала, как бы ни изворачивалась – нет.
Правило: ты хозяин своей работы.
Если вы понимаете, что книга не идет, как бы вам не нравились написанные сцены – избавьтесь от них. Не дожидайтесь, когда редактор скажет вам то, что вы и без него понимаете в глубине души. Сделаете все, чтобы книга, над которой вы в данный момент работаете, получалась.
Я не говорю, что это легко.
И хотя я понимала, что книга о Рейдже находится под угрозой, все эти «я не хочу» тянулись неделями. В конце концов, я поняла, что рублю сук, на котором сижу. Если я не сделаю что-то, книги не будет. В общем, я надела рабочие перчатки и занялась делом. Я многое вырезала из рукописи, практически порубив ее на куски, и это очень испугало меня, потому что сроки начинали поджимать. Я знала, что если не приведу книгу в порядок, я просто не успею написать историю Рейджа, что сильно осложнило бы жизнь мне и моему издателю.
Но фокус был вот в чем: когда я снова собрала весь материал, касающийся Рейджа, и прочла его, я поняла, что приняла правильное решение. Осталась одна линия, книга вновь ожила.
Смысл в том, чтобы слушать своего внутреннего редактора так же внимательно, как и интуицию. Даже если вам кажется что, то, что вы пишите превосходно, не позволяйте этому уводить вас от первоначальной истории. Я стараюсь почаще вспоминать об этом, потому что серия о Братстве предоставляет столько возможностей: я постоянно нахожусь на грани ухода от основной линии. А гармония сюжета – это очень важно.
Моя любимая сцена в «Вечном любовнике»? Дайте подумать… Сложно сказать, но я все же постараюсь выбрать. Думаю та, что с луной: когда Мэри порвала с Рейджем, покинула Братство и переехала к Бэлле. Это происходит после того, как Рейдж приходит к ней. После их официального расставания. Рейдж выходит из ее спальни и выходит на улицу. Он полностью разрушен, совершенно потерян. Наверху в небе висит луна, и он смотрит на нее, и, очевидно, вспоминает тот вечер в парке – их второе свидание:
Вместо этого он остановился. Наверху луна поднималась над кромками деревьев. Она была полной, ровной: светящийся диск в просторе холодной темной ночи. Он вытянул руки перед собой и закрыл один глаз. Регулируя угол зрения, он взял лунный шар в колыбель своих ладоней с большой осторожностью.
Из дома Бэллы смутно послышался какой-то стук. Ритмичные удары.
Рейдж оглянулся, когда звук усилился.
Входная дверь распахнулась, и Мэри выскочила из дома, спрыгнула с крыльца, забыв про ступеньки. Она бежала к нему босыми ногами по мокрой траве. Бросилась на него, обвив руками его шею, держа его так сильно, что у него заскрипел позвоночник.
Она всхлипывала. Рыдала. Плакала так сильно, что слезы сотрясали все ее тело.
Он не задавал никаких вопросов, просто прижал ее ближе к себе.
– Я не в порядке, – хрипло сказала она, между вздохами. – Рейдж… Я не в порядке.
Он закрыл глаза и крепко обнял ее.
Я думаю, что это потрясающая сцена, она такая трогательная: ведь он повторяет те движения, которые она совершала, когда была счастлива. А когда она выбегает из дома и бросается к нему – для нее это поворотный момент. Она тянется к нему, наконец-то впуская кого-то в свою жизнь, разделяя свою боль.
Самая эротическая сцена? Хм… постельная сцена. Ну, знаете, та, что с цепями? Я приведу отрывок, чтобы напомнить вам. Это происходит прямо перед ней, когда Рейдж идет в Яму, что бы ребята помогли ему:
Рейдж кивнул.
– Я хочу только Мэри. Меня в этом смысле никто другой даже не возбуждает.
– О, черт, – прошептал Ви.
– Почему моногамия – это так плохо? – Спросил Бутч, усевшись и открыв банку с пивом. – В смысле, ты нашел чертовски хорошую женщину. Мэри замечательная.
Ви покачал головой.
– Помнишь, что ты видел тогда на пустыре, коп? Как бы тебе это понравилось рядом с твоей любимой женщиной?
Бутч опустил «Будвайзер», так и не сделав глотка. Его глаза внимательно оглядели тело Рейджа.
– Нам понадобится хренова туча стали, – пробормотал человек.
И это напоминает мне об одной из моих любимых сюжетных линий книги. Это происходит намного раньше, когда Ви и Бутч прячутся за Эскелейдом, в то время как чудовище Рейджа расправляется с лессерами:
Через короткое время поляна была очищена от лессеров. С очередным оглушительным рыком, монстр стал оглядываться в поисках новых объектов для уничтожения. Не найдя убийц, он сконцентрировался на Эскелейде.
– Он может пробраться в машину? – Спросил Бутч.
– Если захочет. К счастью для нас, теперь он сыт.
– Ну да… Вдруг он подумает, что мы будем хороши в виде Джелл-О.
Еще я очень люблю ту сцену, в которой становится очевидным, что чудовище опасно для всех, кроме Мэри. Последняя битва с убийцами происходит прямо около ее дома, и зверь выступает во всей красе. После побоища он подходит к ней:
Без предупреждения чудовище обернулось и прижало ее к земле своим хвостом. Оно подпрыгнуло вверх, по направлению к ее дому, и бросилось к окну. Зверь вытащил изнутри лессера, и вопль гнева затих, когда его челюсти сомкнулись вокруг тела твари.
Мэри свернулась в калачик, закрываясь от шипов на хвосте чудовища. Она зажала уши и зажмурила глаза, чтобы не слышать звуков кровожадного убийства.
Через мгновение она почувствовала, как что-то толкает ее тело. Зверь уткнулся в нее носом.
Она перекатилась на спину и посмотрела в его белые глаза.
– Я в порядке. Но нам придется хорошо поработать над твоими манерами.
Зверь заурчал и вытянулся на земле рядом с ней, положив голову между передними лапами.
Мэри сумела покорить их обоих: и чудовище, и Рейджа. И оба они верны ей. Как она говорила, ей нравится зверь, он похож на Годзиллу.
Я рада, что после долгой борьбы, Рейдж наконец-то нашел способ жить в согласии со своим зверем. Конечно, чудовище точно никогда не станет хорошим сопровождающим на бал дебютанток (его манеры не особо улучшились за последнее время), но теперь его можно контролировать. Рейдж счастлив и спокоен. Мэри здорова. Все хорошо.
Зейдист, сын Агони
«Я был мертв, пока ты не нашла меня. Я дышал, но не жил. Я видел, но был слеп. Но пришла ты… и пробудила меня».
Возраст – 230 лет