Универсальный солдат, стр. 1

УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СОЛДАТ

Арч СТРЭЙТОH

ВСТУПЛЕНИЕ

"Хьюи" [1] вывалился из-за ярко-зеленой кромки джунглей и пошел по широкой дуге, чуть заваливаясь на правый борт.

“ХМГ" [2], укрепленный на узкой станине, сейчас молчал, уткнувшись стволом в зеленые заросли, наблюдая единственным черным глазом за пустой деревней, раскинувшейся под плоским брюхом вертолета. Широкие лопасти месили влажный тяжелый воздух, и, казалось, они сейчас завязнут в нем, как ложка в густой сметане.

Дым костров поднимался вверх, подпирая хмурое небо грязно-серыми шаткими колоннами.

"Хьюи" описал круг и пошел на следующий заход. Пилот взглянул вниз сквозь темные стекла тонированных очков, выбирая место для посадки.

Он знал, что произошло этой ночью, но даже если бы и не знал, все равно догадался бы, глядя на суетящихся в выжженной траве фигурки "Джи-Ай" [3], костры, несколько часов назад бывшие хижинами и растянувшиеся на обгорелой земле трупы. Кое-где еще сохранились уцелевшие хижины, но это случилось лишь благодаря проливному дождю, не стихающему в течение трех суток.

Сегодня ночью отделение А-356 5-й группы нарвалось на вьетконговскую засаду и было полностью уничтожено. Все отделение. До единого человека. Пилот поправил кобуру, передвинув ее на живот. Он служил во Вьетнаме уже три года и знал, какие сюрпризы может таить в себе спокойная – точнее, кажущаяся спокойной – зеленая стена пальмовых зарослей.

“Кью-ай-эй" [4], – мрачно подумал он. Этим парням повезло, что дождь перестал, а то валяться бы им в этой густой вонючей жиже. Хотя… Мертвым плевать.

Пилот быстро представил, что это он сам лежит в вязком коричневатом болоте. Лицо утонуло в мокрой грязи. Только щека и один глаз торчат над поверхностью. Да еще спина, затянутая в "джангл-фетигз" [5]. Белый и сморщенный от воды, покрытый шевелящимся ковром пиявок «коп-виа» [6]. Тьфу.

Вертолет завис над сожженной деревней и быстро пошел вниз, еле заметно покачиваясь в турбулентной струе.

Когда до земли осталось два метра, из открытого проема выпрыгнул негр. На плечах у него красовались погоны армейского капитана, а на голове, лихо заломленный к левому уху, сидел зеленый берет. Над левой бровью на нем голубел щит с двумя скрещенными золотистыми молниями. Капитан чуть согнулся и побежал в сторону основной группы "Джи-Ай". Пилот опустил "Чоппер" на черную траву, заглушил двигатель и, выбравшись из кабины, огляделся. У самой кромки джунглей замерли несколько солдат с автоматами Ар-15 в руках. Сожженные хижины еще светились тускло-красными пятнами остывающих углей, курясь серым пахучим дымом. Время от времени резкие порывы ветра относили дым к вертолету, размазывая по земле едким ковром.

Рядом с одним из уцелевших строений расположилась команда с пулеметом М-60. Чуть дальше еще один "Джи-Ай" с М-79 – сорокамиллиметровым гранатометом, – готовый в любую секунду накрыть узкое пространство между деревней и джунглями шквальным огнем.

Пилот снял очки и посмотрел в ту сторону, где несколько секунд назад скрылся капитан. Сломанная пальма уткнулась зеленой головой в выгоревшую землю, замерев в поклоне. Видно, рядом взорвалась мина. Вряд ли кто-то обстрелял деревню из гранатомета. Хотя могло ли быть иначе? Здесь же была настоящая бойня.

Несколько человек появились из-за пальмовых зарослей и побежали к "хьюи", таща за углы темные прорезиненные мешки с упакованными в них телами.

Летчик достал из кармана "Лакки Страйк", прикурил и зашагал вслед за капитаном. "Джи-Ай" подбежали к "Чопперу" и принялись грузить мешки в темное прохладное нутро. Он заметил это уже на ходу. "Джампбутсы" чавкали в густеющей грязи, проваливаясь в нее едва ли не по щиколотку.

“М-да, – думал пилот, – вот так и бывает. "Супер Джи-Ай", крутые парни, армейская элита. Бант, Банг. Лопнули, как мыльный пузырь. М-да. Дерьмовая штука – война".

Он остановился у сломанной пальмы, возле которой лежало щуплое тело старика вьетнамца, изрешеченное пулями. Слева высилась стена какого-то дощатого строения барачного типа. Широкая просека уходила в густой бамбуково-папоротниковый лес. То тут, то там лежали мертвые тела солдат, которые еще не успели упаковать в "прорезиненные костюмы". В самом центре площадки, перед домом, раскинулось тело худого вьетнамца с простреленной насквозь головой. Чуть поодаль, за черным кругом костровища, замер "Джи-Ай" с нашивками сержанта на коротком рукаве куртки. Еще дальше молодой парень, рядовой. Мертвые пальцы сжимают рукоять Ар-15. Вокруг поблескивают кругленькими желтоватыми боками стреляные гильзы. "Судя по всему, стреляли до последнего", – решил летчик. Еще один солдат покоился в двух метрах от него. Рядом с ним как раз и копошилась похоронная команда. Военный врач, сидящий на корточках возле трупа, разглядывая что-то, приподнял голову мертвеца и повернул ее набок.

– Что за… О, господи боже… – врач подался назад, и пилот увидел, ЧТО именно напугало его.

У мертвеца не было левого уха. Вместо него зияла черная засохшая рана.

– Не хотел бы я объяснять это его родителям.

Врач покачал головой. Его товарищ, долговязый худосочный капрал, посмотрел на стоящего рядом капитана и угрюмо спросил:

– Сэр, как мы будем это записывать? Что вносить в отчет?

Негр поиграл желваками на скулах и спокойно ответил:

– Ничего. Здесь HИЧЕГО не произошло. Они пропали без вести. Все. Мы их НЕ НАШЛИ.

Он в упор посмотрел на капрала. Тот озадаченно хмыкнул.

– Нет, ну как это не нашли… – долговязый взглянул на доктора, словно ища поддержки, но ответом ему было лишь короткое пожатие плеч.

Негр удовлетворенно кивнул и шагнул к приткнувшемуся здесь же "джипу". Сняв трубку походной рации, он набрал код и, дождавшись, пока на том конце провода отозвались, быстро сказал:

– "Линкольн", это "Орел". Здесь у меня "холодная зебра". Как поняли?

“Холодная зебра".

Пилот удивился. Подобные позывные ему довелось слышать впервые. А он-то думал, что знает их все до одного…

– Да. Всего несколько часов назад, – негр замолчал на мгновение. – Да. Целое отделение. Десять человек. Да, сэр. Хорошо.

Капитан опустил трубку на рычаг. Было в его движении что-то, наводящее на мысль об очень влиятельном собеседнике. Наверное, почтение, с которым он это сделал. Мягко, словно святыня, трубка скользнула в стопорные пазы.

Пилот даже улыбнулся. Едва-едва, самыми краешками губ. Врач тем временем упаковывал тело в мешок. Капрал помогал ему, натягивая прорезиненную ткань на окоченевшее тело.

Капитан несколько секунд наблюдал за их торопливой работой, а затем сухо приказал:

– Засыпьте их льдом, и мы заберем тела.

Врач удивленно поднял голову, пристально глядя на негра. Тот спокойно отвернулся и зашагал к вертолету.

Пилот же остался стоять на месте, обдумывая услышанное.

Льдом? Для чего засыпать тела льдом. Жары нет, признаков разложения –никаких. Странно. Скорее всего, трупы хотят сохранить для каких-то своих целей. Для каких? И что это за таинственный "Линкольн", с которым кэп беседовал, чуть ли не по стойке "смирно"? Ох, парень, странное дело тут намечается.

Он сунул руки в карманы широких камуфлированных штанов и принялся наблюдать, как доктор застегивает длинную "молнию" на темном мешке, недоуменно бормоча себе под нос:

– Ну ладно… Льдом… Хм, льдом…

"Похоже, ему, как и мне, не все ясно", – подумал летчик.

Наконец, тело было упаковано, и двое солдат, подхватив его, побежали к "Чопперу".