Китай: версия 2.0. Разрушение легенды, стр. 36
Безусловно, чем выше социальное положение ваших контактов во «внутреннем круге», тем более трудные вопросы можно разрешить, пользуясь «гуаньси»; однако и тем больших ответных услуг будут ожидать от того, кто первым воспользовался внешним содействием. При этом ваше положение и влияние в родной стране, например России, легко могут быть переоценены (см. выше), так что с оказанием ответных услуг вполне может возникнуть некоторый конфуз. Если неспособность выполнить свои обязанности, обусловленные системой «гуаньси», будет расценена как нежелание сделать это, следствием станет потеря почти всех «очков репутации», падение статуса во «внутреннем круге» и наклеивание на нарушителя правил игры ярлыка «плохой друг». В некоторых случаях нарушивший алгоритм внутрисетевого взаимодействия вообще «исключается» из данной системы «гуаньси» и вынужден строить все заново… ну, или уехать в Новую Зеландию или Северный Йемен, подальше от китайцев и их традиционных систем общения.
А теперь небольшое, но существенное замечание. Наблюдения показывают, что феномен «гуаньси» не стоит примитивно рассматривать исключительно как алгоритм взаимопомощи в некой отдельно взятой социальной микросистеме. Да и завершенной системы-то никакой, по сути, нет, ведь для каждого конкретного лица набор «брат, сестра, друг отца, друг одноклассника, сослуживец дяди, одноклассница дяди одноклассника и т. д.»?—?свой, индивидуальный и неповторимый; если же взглянуть на эту сеть с точки зрения, предположим, сослуживца дяди, то вся картина изменится удивительным образом, как в калейдоскопе. Так вот, «гуаньси»?—?не просто механизм обмена более или менее жизненно важными услугами по типу «ты?—?мне, я?—?тебе», это еще и мощное средство психологического самоутверждения китайца в обществе и источник его душевного комфорта и спокойствия.
Иными словами, человек вполне может существовать в системе «гуаньси» многие годы, не запрашивая от членов «внутреннего круга» никаких серьезных услуг и сам не оказывая никому из них никакой значительной помощи, но при этом каждый день получать моральное удовлетворение от того, что в его микросистеме наличествуют и заместитель министра, и секретарь местного райкома, и начальник полиции, и… нет, даже не «если что, все проблемы можно решить» (это и так понятно), но… все об этом знают и за это уважают. Не за ум, доброту, богатство, власть, высокий рост, хорошее образование, дорогую машину, а за обладание теми «гуаньси», которыми данное лицо на самом деле может и не пользоваться. Иными словами, китайские «гуаньси»?—?вещь не только и порой не столько практическая, но и в значительной мере статусная.
А теперь перейдем к следующей теме.
«Лицо» как основной инстинкт
«Конфуций сказал: „Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок посредством наказаний, то хотя он и будет стараться избегать их, но у него не будет чувства стыда; если же руководить им посредством добродетели и поддерживать в нем порядок при помощи церемоний, то у него будет чувство стыда и он будет исправляться“» (Конфуций. Суждения и беседы. 2: 3).
Во многом благодаря многовековому влиянию учения Конфуция китайские этика и культура поведения стали базироваться на понятии стыда. Поэтому можно говорить, что между ними и западной (европейской) культурной моделью лежит настоящая пропасть, ибо, простите за банальность, в основе этой самой западной модели находится христианская (большей частью протестантская) концепция совести. В натуре же китайцев «правильное поведение» диктуется прежде всего стремлением избежать стыдных положений во всех их вариациях и страхом «потерять лицо», но вовсе не всегда осознанием того, что альтернативный вариант действия?—?«плохой»; для многих жителей Поднебесной важно не избегать поступков, которые могут быть трактованы окружающими как «плохие» или, скажем, «нечестные», но не быть пойманными на них.
Среди многочисленных сложных особенностей китайской культуры концепция «мяньцзы», или «лица»,?—?одна из наиболее непростых для нашего понимания.
Ближайшими по значению к «мяньцзы» понятиями можно считать «честь», «достоинство», «доброе имя», однако ни одно из этих слов не может в полной мере передать значение данной концепции. «Мяньцзы» обозначает и чувство гордости, испытываемое человеком в результате отношения к нему окружающих (положительного, одобрительного, уважительного и т. п.).
Если в нашем с вами обычном понимании честь и достоинство у человека либо есть, либо нет, то китайское «мяньцзы» можно дать, заработать или потерять; наконец, его могут и отнять.
При близком знакомстве китайцы нередко кажутся нам слишком увлеченными проблемой сохранения или зарабатывания «лица» (будем здесь считать это слово в кавычках очень условным переводом понятия «мяньцзы»); многие иностранцы также весьма склонны недооценивать значение вышеозначенной концепции как базового мотиватора поведения обитателей Поднебесной, с которыми им приходится иметь дело.
В чем основное правило «мяньцзы»? Любое событие, позволяющее поднять самооценку человека, способствует приобретению «лица»; наоборот, к потере «лица» ведет все, что снижает самооценку. При этом базовым фактором, воздействующим на самооценку, является исключительно восприятие субъектом подлинного (или в ряде случаев мнимого, воображаемого) отношения к нему окружающих; речь здесь совершенно не о самооценке по относительно объективным соображениям типа «блин, я плохо стреляю!» или «ура, я отлично знаю английский!»… Китаец ощущает потерю «лица» только в случаях, если кто-то был свидетелем его промахов и недостатков, и приобретение «мяньцзы»?—?если его успехи и крутизна были отмечены окружающими. Как правило, «лицо» приобретается в результате некоего однозначно положительного события, а вот причины потери могут быть весьма разнообразны и как раз неоднозначны.
Если вы бывали в Китае или вам предстоит это в будущем, то нужно иметь в виду: многие необъяснимые неприятности (с вами больше не хочет общаться ваш китайский друг, сорвалось подписание контракта, в контейнере с товаром вы обнаружили особенно много брака или сильную недостачу) могут иметь причиной то, что вы, вероятно, сами того не желая, своими действиями заставили кого-то потерять «лицо».
К большому сожалению, вероятных причин заставить вашего китайского друга или партнера почувствовать потерю «лица» по вашей вине более чем достаточно, чтобы потом полжизни теряться в догадках, где и в чем был совершен неверный шаг. Возможно, вы кого-нибудь слишком резко (с точки зрения собеседника) перебили; может быть, отвергли приглашение на ужин (помните историю о «крутой» консалтинговой фирме, рекомендовавшей своим клиентам ни в коем случае не ходить с китайскими хозяевами на банкет?), отказались с кем-то пить без убедительных причин или были всего лишь немного неосмотрительны в словах за столом переговоров? Да, все эти и очень многие иные промашки, которые за пределами Китая считаются мелкими и незначительными и тут же забываются навсегда, для китайца могут оказаться причиной потери «мяньцзы»! Причем до такой степени, что, сами того не ведая, вы можете по неосторожности обзавестись настоящим врагом на всю оставшуюся жизнь.
…Переговоры с китайцами о сотрудничестве в области передовых технологий… Член российской делегации, человек прямой и парень хороший, задает принимающей стороне вопрос: «А как вы собираетесь гарантировать, что ваша сторона не станет незаконно использовать наши ноу-хау и мы не останемся у разбитого корыта?»… Резковато, но вопрос резонный, обижаться вроде бы не на что. По крайней мере, по мнению простого хорошего парня?—?он искренне не подозревает, что, поскольку он в Китае, а не у себя в Москве, то стоит почти что на пороге третьей мировой…
Что говорит опытный переводчик? «А какие мы с вами можем предпринять меры, дабы наши общие технологии не были незаконно заимствованы третьими лицами?» И волки сыты, и овцы целы.
Обретая поверхностное знакомство с китайской концепцией «мяньцзы» и некоторыми вытекающими из нее (и втекающими обратно) последствиями, многие иностранцы, в том числе и наши соотечественники, спешат наклеить на жителей Поднебесной ярлыки с надписями «болезненно нежные», «гиперчувствительные» и т. п. Но, уважаемый читатель, это только наша с вами точка зрения; в делах же с китайцами (у них на родине или нет) лучшим решением будет постараться всеми мерами не заставить их терять свое любимое «мяньцзы» [57]. Ибо, во-первых, еще сам Конфуций превыше всего ценил гуманность, и мы с вами не можем не уважать мнение старика; во-вторых, если вы ненароком заставите потерять лицо даже, например, очень мелкую китайскую офисную сошку, то он (она) впоследствии сделает все, чтобы пустить ваш контракт туда же, куда белорусские партизаны пускали немецкие поезда. Если по вашей вине потерял лицо китайский чиновник, от которого хоть что-то зависит в вашей работе в Китае, то не сомневайтесь: он будет продолжать вам сладко улыбаться и даже приглашать на банкеты, но какой-нибудь бумажки с одобрением или разрешением из его офиса вам придется дожидаться до старости. Даже скромный китайский студент будет долго и скрытно мстить за потерю «лица», будьте уверены…
57
?Именно в этом и заключается уважение к пресловутым «чужим монастырям» и их «уставам», а не в том, чтобы, к примеру, не сметь объективно (для себя!) оценить бытовое поведение большинства китайцев как лишенное какой-либо культуры, а их манеру одеваться — совершенно безвкусной. Что интересно, многие наши соотечественники поступают наоборот: восторгаются мнимой «высокой культурой поведения» жителей Китая, зато в общении с последними ведут себя, с точки зрения китайцев, как обезьяны из зоопарка.