Драгоценность, стр. 26
Он передает мне кусок мрамора – камень тяжелее, чем я ожидала, и очень гладкий.
–?Сделай его красным, пожалуйста.
Первое: увидеть предмет как он есть. Второе: нарисовать мысленный образ. Третье: подчинить его своей воле.
Я рисую мысленный образ, и красные трещинки появляются на гладкой голубой поверхности. Уже в следующее мгновение мрамор становится красным. Тупая боль пульсирует за левым ухом, и я рассеянно потираю его.
–?Очень хорошо, – говорит доктор Блайт, снова прикасаясь к экрану. – Первое Заклинание может повлиять на цвет кожи, цвет волос, глаз… но оно простейшее из трех. Совсем несложное.
Я никогда не думала, что Заклинания могут влиять на что-либо еще, кроме здоровья ребенка. Нам никогда об этом не говорили. Но, кажется, указания герцогини и ее ожидания, связанные со мной, начинают обретать смысл.
–?А теперь, – продолжает доктор Блайт, – не могла бы ты сделать для меня звезду?
Образ звезды рождается у меня в голове. Я накрываю мраморный шарик рукой. Пальцы начинает покалывать, я чувствую, что мрамор становится тягучим, как замазка, и, когда открываю ладонь, вижу, что он превратился в прозрачное алое стекло. Я мысленно прорисовываю линии, и мрамор покрывается рябью, постепенно приобретая заданную форму. Головная боль между тем усиливается.
–?Отлично. – Доктор что-то чертит на экране. – Второе Заклинание, на форму, как ты уже, наверное, догадалась, влияет на физические параметры ребенка – длину ног, форму лица, глаз или носа. Влияет и на размер органов, что исключительно важно для здоровья ребенка. Многие женщины именно по этой причине ставят Заклинание на форму выше двух других.
Доктор Блайт забирает у меня звезду и возвращает ее в лоток. У меня ломит спину, головная боль пульсирует резким и отрывистым стаккато. Я уже знаю, что будет дальше.
Он протягивает мне цветок, всего лишь маленький бутон с плотно сжатыми лепестками. Я провожу пальцами по стеблю.
–?Заставить его расти? – опережаю я его. Он улыбается и кивает. Я делаю глубокий вдох.
Жизнь в этом цветке не так сильна, как в лимонном дереве, потому что он был срезан. Скоро он умрет. Я легко вытягиваю ниточки жизни, и знакомое покалывание в глазах кажется сущей ерундой, когда бутон превращается в розу, лепестки раскрываются насыщенным розовым. У меня даже нет носового кровотечения.
Я роняю розу в лоток. Еще мгновение я могу чувствовать ее жизнь, мерцающую в моих венах. Но вот и это ощущение проходит.
Доктор Блайт вскидывает брови.
–?Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.
Я не обращаю внимания на головную боль и лишь пожимаю плечами.
–?Хорошо.
–?Ты справилась быстрее, чем я ожидал. Весьма впечатляет.
–?Я была лучшей по третьему Заклинанию. – Не могу сдержать нотку гордости в голосе.
–?Ты была лучшей по третьему Заклинанию среди участниц Аукциона, – говорит он.
Я тереблю выбившуюся нитку на халате.
–?Герцогиня сказала, что отличниц было не так много.
Доктор Блайт кивает.
–?Она права. Хотя рейтинг складывается из всех показателей. Лот 200 была выдающимся талантом во всех трех Заклинаниях, особенно учитывая ее возраст. Это трагедия, что суррогату так и не удалось выносить ребенка.
Мои глаза щиплет от слез, как только я вспоминаю о Далии.
–?Ты хорошо ее знала? – спрашивает он. – Мне сказали, что ты очень бурно отреагировала на ее смерть.
–?Такое часто происходит? – тихо спрашиваю я. – Что суррогатов… убивают?
Доктор Блайт поджимает губы.
–?Тебе не стоит об этом беспокоиться. Герцогиня будет хорошо о тебе заботиться. – Он еще несколько раз стучит по экрану и смущенно откашливается.
–?Третье Заклинание, на рост, очень коварное, – продолжает он. – Если оно проходит успешно, то может повлиять на интеллект, творческие способности, честолюбие… в общем, на личность будущего ребенка.
–?А в чем же подвох? – спрашиваю я. Меня несколько угнетает мысль о том, что я могу сделать ребенка на заказ.
–?Оно не всегда работает. Мы пока не знаем, почему иногда ребенок рождается с тем набором качеств, которые желает видеть в нем мать, а бывает, что результат обратный, причем не всегда приятный. Зачастую королевские особы даже не связываются с третьим Заклинанием, опять же из-за его непредсказуемости. Но в случае успеха продукт получается уникальный. Однако, как правило, в ущерб двум другим Заклинаниям. И это риск.
–?Вот почему герцогиня купила меня? Как лучшую в Заклинании на рост?
–?Она уже говорила с тобой?
Я киваю.
–?Она перечислила целый список качеств, которыми хочет наделить своего ребенка. Но я не знаю, как это сделать.
–?И это еще не все, Вайолет, – говорит доктор Блайт. – Она хочет, чтобы ее дочь родилась первой. Она считает, что при твоих способностях ребенок может родиться раньше, чем через девять месяцев. И что это будет… одаренный младенец. Ты можешь ускорить процесс не только физического, но и умственного развития.
Я чувствую легкое головокружение.
–?И как скоро я должна родить этого ребенка?
Доктор Блайт пристально смотрит на меня.
–?Наша цель – три месяца. Каждый триместр за месяц.
Три месяца. Я на грани истерики.
–?Что? Да это же безумие.
Врач только улыбается.
–?Посмотрим.
–?Почему нам не говорят об этом в Южных Воротах? Я имею в виду, про силу Заклинаний и зачем они на самом деле.
Доктор Блайт заносит в свой планшет еще какие-то показатели и начинает снимать электроды.
–?Вайолет, в Южных Воротах вам вообще ничего не рассказывают. Вам даже не разрешают смотреть на себя в зеркало. Чем меньше вы знаете, чем меньше понимаете о себе, тем легче вами управлять.
–?Тогда почему вы мне сейчас об этом рассказываете?
–?Потому что твоя добрая воля жизненно необходима для всего процесса. И потому что ты уже ничего не можешь изменить. Ты изолирована во дворце герцогини. Ты больше никогда не увидишься ни со своей семьей, ни с подругами. Ты никогда не покинешь Жемчужину. – Доктор Блайт нажимает красную кнопку, и экран исчезает в потолке. – Когда ты родишь герцогине дочь, тебя стерилизуют и отправят в центр, очень похожий на Южные Ворота, где ты останешься до конца своих дней и будешь жить вместе с другими суррогатами, исполнившими свою миссию.
Обратно в инкубатор? Выходит, я вечно буду жить по чужим правилам, даже после того, как сделаю свою работу?
–?Герцогиня сказала, что королевским семьям разрешено иметь только одного мальчика и одну девочку, – говорю я. – Мне и это придется контролировать?
–?Нет, – отвечает доктор Блайт. – Это в руках врачей.
–?Почему им положено иметь только двоих детей?
–?Чтобы сохранить чистоту крови и, как говорится, эксклюзивность своего клуба. Сын сохраняет семейный титул, а дочь выходит замуж, чтобы обеспечить альянс с нужным домом. Альянсы здесь крайне неустойчивы. – Он вздыхает и качает головой. – Герцогиня очень разочарована своим сыном. Поэтому возлагает невероятно большие надежды на дочь.
Доктор отворачивается, и я быстро натягиваю ночную сорочку. Его слова все крутятся у меня в голове. Ребенок за три месяца. Но с чего вдруг герцогиня решила, что я по доброй воле захочу ей помочь?
12
На следующее утро я неспешно потягиваю кофе в своей гостиной, стараясь не думать о визите к врачу, когда является герцогиня.
–?Идем со мной, – говорит она.
Начинается. Не могу думать ни о чем другом. Она ведет меня к доктору Блайту. Кажется, я даже не могу себя заставить встать.
–?Куда мы идем, моя госпожа? – полушепотом спрашиваю я. Аннабель бросает на меня выразительный взгляд, но я его не понимаю. Герцогиня хмурится; видимо, мне не положено задавать вопросы.
–?Я кое-что хочу тебе показать. Вставай.
Еле живая от страха, я плетусь за ней по коридорам и галереям, и мне кажется, я знаю, куда мы идем. Меня охватывает паника. Но тут герцогиня сворачивает в другую сторону, к парадной лестнице, и я испытываю невероятное облегчение.