Человек, похожий на генерального прокурора, или Любви все возрасты покорны, стр. 2

В сентябре 1999 года Генеральная прокуратура провела обыск в квартире, на даче и в служебном кабинете Юрия Скуратова. По словам заместителя генерального прокурора Александра Розанова, целью обысков были документы, касающиеся фирмы «Мабетекс».

«После обысков, что были проведены у меня, что-то изменилось внутри меня самого, — писал Скуратов. — я стал совершенно иным человеком — очень жёстким. Это отметили все, кто видел мои телеинтервью». [2]

12 октября 1999 года президент Борис Ельцин направил в Совет Федерации третье по счёту обращение с просьбой утвердить отставку Юрия Скуратова с поста генерального прокурора. 14 октября 1999 года сенаторы третий раз не утвердили отставку Юрия Скуратова.

21 февраля 2000 года Скуратов был зарегистрирован ЦИК в качестве кандидата на пост Президента РФ. 26 марта 2000 года получил около 320 тыс. голосов избирателей на досрочных президентских выборах, президентом не стал.

17 мая 2000 года Совет Федерации утвердил на посту Генерального Прокурора России Владимира Устинова. За него проголосовали 114, против 10, воздержались 9 членов палаты.

19 ноября 2001 года Народный Хурал Республики Бурятия избрал Юрия Скуратова своим представителем в Совете Федерации ФС РФ. Это решение было немедленно опротестовано прокурором РБ и отменено на внеочередной сессии Народного Хурала 28 ноября 2001 года.

Глава 1. Первые самостоятельные российские прокуроры

1.1. Начало большого разгула

Обычно начинать следует с предыстории. Не отступим от этого правила и сейчас. Чтобы понять, почему банальная история мужчины, воспользовавшегося услугами проституток, стала элементом политической борьбы в некогда великой державе, нанося ещё один удар по её былому величию, следует понять какая это была страна.

В самом конце 1991 года урезанная Россия (Российская Федерация), потеряв значительную часть своей исторической территории, оказавшись практически без союзников, оставив за своим бортом миллионы соотечественников, пустилась в самостоятельные плавание во главе с бестолковыми капитанами.

Совсем ещё недавно тогдашние российские руководители ругали коммунистическое руководство большой России (Советский Союз) за нарушение законности, коррупции и бездарность. Теперь они сами была у кормила верховной власти. Можно было бы, и показать пример законопослушания и бескорыстия. Куда там!

Они и показали. Но совсем другое. В стране началась (точнее продолжилась начатая при попустительстве Горбачёва ) криминальная революция. Моментально ни из чего умельцы делали колоссальные состояния. Нет нужды говорить, что почти все они были созданы путём сомнительным, и чаще всего незаконным.

В первой половине 1994 года было опубликовано второе издание небольшой книги Станислава Говорухина «Великая криминальная революция». Книга была замечена, термин прижился.

Автор той книги написал: «В стране происходит криминальная революция. Вернее, она завершается. Победой революции может считаться окончательное построение уголовно-мафиозного государства». [3]

Термином «(великая) криминальная революция» стали называть ситуацию в стране примерно с 1991 по 1995 года. Это было время, когда сформировалась система российской государственности, «независимой» от Советского Союза, когда были поделены основные куски государственной собственности, сформировался класс богачей и шла основная борьба за политическую и экономическую власть.

Тогда обиженные властью (например, Валентин Зорькин ) констатировали тогда: «Что касается борьбы с преступностью, то рассуждать на эту тему сегодня, после всего того, что уже было сказано, даже как-то неловко. Проблема же заключается в том, что нынешний криминализированный режим, не смотря на всю свою трескучую риторику, никогда не будет по-настоящему бороться с организованной преступностью и коррупцией среди высшего чиновничества (нельзя же „своих“ обидеть!). Глядя на больших начальников, „берущих“ направо и налево, страждет неправедной наживы и вся вертикаль власти до самого низа. В результате конкретный исполнитель, вместо того, чтобы героически, но безвозмездно (исключая зарплату) бороться с преступностью, предпочитает договориться „по душам“, не забыв, естественно, оговорить дотацию „детишкам на молочишко“. Выход один: кардинальное ужесточение уголовного законодательства и решительная массовая „чистка“ коммерческих, государственных структур от криминальных элементов. Реально осуществлять это, однако, сможет лишь новая власть». [4]

Кое в чем это действительно так. Но нет нужды понимать, что часто критики действующей власти, подспудно предлагают себя в качестве спасителя от всего плохого. Реально же получалось не у всех. Пример этого показала напрасная надежда на того же Ельцина, которого первоначально выбирали как надежду на лучшую и справедливую жизнь. Хотели как лучше…

Герой же нашей книги позже, вспоминая времена повальной приватизации, напишет: «Массовая приватизация» «по-чубайсовски», обернувшаяся глобальным воровством государственных ценностей, сплела такой густой клубок, в котором слились воры, взяточники, хозяева «грязных» капиталов, спекулянты…». [5]

Между тем, те, кто думает, что всенародная любовь к Ельцину возникла в результате его намерения устроить демократию и капитализм в России, глубоко ошибаются. Если, разумеется, сознательно не лгут. Подавляющее большинство фанатично верующих в очередного народного кумира верили потому, что надеялись на установление в стране царства справедливости и наказание коррупционеров (понимая под этим, прежде всего, коммунистических партаппаратчиков). Плевать им было на гласность и частное предпринимательство. Хлеба и зрелищ хотелось всегда и во все времена. А что такое суд над зарвавшимся чиновником? Зрелище, да ещё какое!

Это довольно хорошо понимало и окружение Бориса Николаевича образца 1989-1991 годов. Недаром они так старательно привели его к постановке на учёт в местную поликлинику. Смотрите, вот он кумир среди нас, и лечат его не так как других партийных бонз. Все как у людей, в смысле как у вас, рядовых граждан. И ездил Ельцин первоначально на простенькой автомашине. И все было, чтобы думали: этот привилегий не имеет и другим не позволит. [6] Именно такого вождя многие, очень многие наши соотечественники видели, и ещё будут видеть в своих снах. Что же касается демократии и предпринимательства, то народные мечтатели в основном понимали это не как цель, а как средство (а иногда и как побочный результат) главной цели — справедливости и достатка.

Разумеется, были те, кто наивно рассчитывал хорошо зажить, пустившись в это самое предпринимательство. Некоторые и зажили хорошо. Но лишь те, кто цинично делали деньги там, где их можно делать, не обращая внимание на моральные и правовые запреты и вовсю использую своё должностное положение, а также своих родственников или близких друзей. Остальные горе-мечтатели остались у разбитого корыта.

Ждали одно, а получили совсем другое. Хотели как лучше, а получили как всегда. Очень быстро оказалось, что царство справедливости и отсутствие продажности совсем не присуще новой власти. Недостатки коммунистического режима поблекли перед реальностями новой ельцинской России. Некоторые властные фигуры российской демократии пытались (может даже искренне) с этим бороться. Святая простота. С ветряными мельницами методами дон Кихота бороться бессмысленно.

«Две опасности, как известно, угрожают полнокровной власти: её бессилие и её продажность. Причём обе эти опасности, как правило, бывают взаимосвязаны — от бессилия власть пускается в сговор с теневыми силами, коррумпированными организациями, преступным миром. И чем жёстче становятся эти „связи“ — тем бессильнее становится власть». Так мудро, хотя и сложно говорил в марте 1992 года государственный секретарь, первый заместитель председателя правительства РФ Г. Бурбулис. [7] Впрочем, так говорил не только он один. Предсказывали и более худшие криминальные времена. [8]