Мореплавания Солнышкина, стр. 69
Плавали-Знаем осуждающе закачал головой, но, что-то вспомнив, еле слышно прохрипел:
— Дневники — на проверку!
Через несколько минут Уточка, над которым от усердия поднимался пар, вынес капитану стул и протянул несколько тетрадей.
Открыв первую. Плавали-Знаем прочитал:
1. Молочная смесь «Крепыш».
2. Питательная «Малыш».
3. «Крепыш».
4. «Малыш».
Под ложечкой у капитана засосало. Он открыл следующую тетрадь и мигом забыл о голоде, потому что увидел строчку, от которой брови его прыгнули вверх: «Кажется, я нашёл выход из ледового…»
— Это чья? — он помахал тетрадью.
— Барьерчика! — живо ответил Уточка.
Плавали-Знаем махнул было пальцем: «Барьерчика ко мне!», но тут услышал рокот, и брови его взлетели ещё выше. А все стоявшие на палубе так и приросли к месту.
Прямо к судну рулил вертолёт. Под ним на стропах висела единственная на острове коза, которую Васька выпросил у хозяйки на главную козью роль, а шутники с вертолётной станции взялись побыстрее доставить.
Под вертолётом, поспевая на бегущей упряжке, растрёпанный Васька держал одной рукой котелок, а другой доил дёргающуюся козу.
Вертолётчики сверху подмигивали: чего только не сделаешь, желая увидеть на экране хороший фильм про собственный остров!
Но скоро котелок был полон, вертолёт с козой отправлялся в обратный путь, а Васька махал вертолётчикам сорванным наконец противогазом.
НУ ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ ЕЩЁ?
В минуту молоко закипело, и хлебнувший несколько целебных глотков капитан сказал:
— Барьерчика ко мне!
Постучав пальцами по тетрадке, он спросил у курсанта:
— Так из чего вы нашли выход?
— Из ледового плена, — доложил Барьерчик.
— Значит, из плена… — с иронией сказал Плавали-Знаем. — И какой же это выход?
И едва Барьерчик изложил свою мысль, капитан сказал:
— Ерунда! Никакого выхода.
— Может быть, и ерунда, — сказал Барьерчик. — Но без этой ерунды вы и сейчас бы болтали ногами к проруби. Стоит попробовать.
Но в ответ услышал давно не звучавшее:
— Плавали, знаем! А чтобы ваши знания пришли в порядок, почитайте денёк-другой «Навигацию». Полезно.
— «Навигацию», «Навигацию», — сказал Уточка, подталкивая своего товарища к двери кубрика.
— Ты что делаешь? — спросил Барьерчик.
— Помалкивай, — шепнул Уточка. — Отзимуем, снимут кино! Финансы на бочку — и покупай брючата. А так сиди себе с заплатками на карманах. — И он подёргал Барьерчика за штанину, на которой светилась штопка.
Барьерчик вскинул голову, сказал:
— Лучше брюки в заплатах, чем совесть в дырах! — и захлопнул за собой дверь.
А Уточка выкатил грудь и вскинул голову, будто почувствовал себя штурманом.
— Как же так? — удивился наблюдавший эту сцену начальник училища. Он был смущён… Ведь лёд действительно под лучом ломался! Он это сам видел! Об этом звенела его песня — она и сейчас ещё доносилась откуда-то с края льдины, где лежали нерпы, будто музыкальные животные услышали его мысли.
Но недавний ученик, которому он ставил пятёрки, сказал:
— Песня — это одно, а навигация — другое. Вы тоже могли бы повторить «Навигацию»! — И, вложив в руки начальнику потрёпанный учебник, Уточка кивнул на кубрик и замурлыкал: — «Вперёд, вперёд, ломая лёд!»
Начальник пожал плечами и отправился в кубрик. Может быть, он действительно чего-то не понимал, но вступать в дискуссии, когда в душе звенела песня, он не стал.
А Плавали-Знаем, похлопав по тетрадям, сказал:
— Дневников достаточно, — и, пройдя в столовую, постучал перед Супчиком пальцем: — Барьерчику никаких мисок! Ни одной кастрюли! Ни-ни!
Супчик, не понимая, почесал в затылке и спросил:
— А что делать с камбалой?
— Уху! — решительно сказал Плавали-Знаем. Супчик развёл руками: одной камбалы мало.
— Поджарить, — предложил Уточка.
— Ещё меньше!
— Компота давно не было! — вспомнил Васька.
— А что? Компот! — сказал Плавали-Знаем. — Конечно, компот.
Супчик спросил:
— Из камбалы?
— А что?
— С сахаром или с солью?
— Компот на первое, соль на второе, сахар на третье, — подумав, сказал Плавали-Знаем. И собрался уже на корму, чтобы ликвидировать хитроумный прибор Барьерчика, но едва вышел на палубу, зажмурился и спрятал голову в воротник: в глаза плеснуло светом.
На перекладине мачты сидел чёрный кот и вращал лапкой бутылку. Ту самую, последнюю, кефирную бутылку!
— Поставь! — крикнул Плавали-Знаем.
Но кот вдруг так глянул вниз, что в воздухе прозвучало:
«А кто взял мою рыбку?»
«Слуховые галлюцинации», — подумал, оглядываясь, Плавали-Знаем и для верности спросил:
— Какую рыбку?
«Камбалу с камня», — послышалось слова. И кот опять пустил кефирной бутылкой десятки зайчиков.
— Поставь! — приказал капитан.
Но усатый так качнул бутылку, что у Плавали-Знаем на лбу заранее вспухла шишка.
— Ну, старая шапка! Ну, драный воротник, я тебе покажу! — проскрипел Плавали-Знаем.
И кот, оставив бутылку в покое, спрыгнул на ящик и, явно передразнивая Плавали-Знаем, стал с издёвкой пересчитывать лапой одну за другой кефирные посудины. И при этом щурился: «Посмотрим, кто кому покажет. Кто кому…»
Капитан встряхнулся и увидел перед собой сверкающую мачту, которую Васька непонятно когда успел уже разукрасить морскими звёздами и ежами.
«Ну вот и ёлка», — подумал Плавали-Знаем. И, залив из шланга трещины и выбоинки на льду, во всю грудь глотнул морозного воздуха и подмигнул сам себе и Уточке:
— Ну, кажется, сделано всё! Ну что можно сделать ещё? Ну что?
И Уточка сказал:
— Больше — ничего!
И ни один, ни другой не представляли, что может найтись человек, который бы придумал что-либо ещё.
А между тем к острову со стороны океана приближалась какая-то блестящая точка. Скоро над Камбалой снова застрекотал вертолёт, и кто-то, обвешанный аппаратами, стал быстро спускаться по верёвочкой лестнице.
«Ну, вот наконец и кино! — обрадовался Плавали-Знаем и увидел, как сквозь расступившуюся толпу к «Светлячку» спешит толстенький, очень знакомый человек.
САМОЕ КОРОТКОЕ ИНТЕРВЬЮ
Да, по льду Камбалы в сверкающей пыжиковой шапке торопился корреспондент Репортажик. Тот самый Репортажик, который первым сообщил миру о необыкновенной зимовке «Светлячка».
Честно говоря, он чуть не забыл об этом сам, но услышал, как залетевший в Океанск рыбак за чашкой чая шепнул соседу:
— А у нас на Камбале дела! Зимует «Светлячок», и про него снимают кино. Две серии!
Репортажик бросился в аэропорт: он сделал открытие, он сообщил о зимовке, а снимать будет кто-то? Ну нет, он ещё кое-что сумеет сам!
Под ногами Репортажика скрипела морозная пыль, и, щёлкая на ходу то одним, то другим фотоаппаратом, раскрасневшийся корреспондент спешил к ставшему известным в такой короткий срок «Светлячку».
Сомнений быть не могло: на судне готовились к съёмкам. Пароход сверкал сказочным льдом: видно, декораторы поработали на славу!
Несколько раз Репортажик споткнулся и отдёрнул ногу: лёд кое-где был прозрачным, и сквозь него глядела чёрная глубина.
Откуда ни возьмись к корреспонденту подлетела собачья упряжка. Васька помог забраться в странный возок, и в несколько секунд они оказались перед приветственно машущим рукой Плавали-Знаем.
— А киногруппа здесь? — спросил корреспондент.
— Ждём, — сказал капитан.
Репортажик был первым! Он расстегнул магнитофон и протянул микрофон капитану:
— Маленькое интервью. Что бы вы хотели сказать нашим слушателям об этой необыкновенной зимовке?
При слове «интервью» Плавали-Знаем расплылся в улыбке, растерялся, от волнения приложил микрофон к животу. В желудке запело, и Плавали-Знаем смущённо замигал.