Доктор Web для молодого вампира, стр. 29

Мультиковская бабушка, когда я подъехала к ее дому, была на улице — мела веничком деревянный тротуар перед домом.

— Здравствуйте, бабушка, — поприветствовала я ее. — Ленка-то дома?

Бабулька разогнулась, посмотрела на меня сквозь толстенные линзы очков и прошамкала:

— А ты хто будешь ей?

— Я, бабушка, вместе с Наташей вам ее привозила.

— Ох, внученька, нету ее, — вздохнула она.

— А когда будет? — не отставала я. Подожду, не рассыплюсь, но деток надо от меня изолировать.

— Так она в Йошкар-Олу с мужем уехала, наследство ему там оставили, — прошамкала она. — Меня-то на операцию завтра укладывают, я ей и сказала, мол, Ленка, ежжай домой, а хату я на тебя не оставлю. Она ж дурная, Ленка-т, как на нее все оставить? Приду, а вместо хаты угли.

— Какой муж? — тоскливо спросила я.

— Так Руслан, уголовник-то ейный! — объяснила бабулька.

Я попрощалась с бабулькой и села в машину. Руслан — это прежняя Ленкина большая любовь. Она от него даже Машку, дочку родила, и это было ее большой ошибкой. Ленка — она вообще безголовая. Добрая, Библию все читает, но и правда, как бабулька сказала — дурная. Машку ее воспитывает мать Руслана, сам он тоже непонятно где таскается, иногда отправляется в зону на очередную отсидку, предоставляя таким образом Ленке свободу. Однако потом у них начинается обряд примирения друг с другом ради Машки. Мать Руслана этому всячески способствует, помогает Ленке с деньгами во время Руслановых отсидок — она давно мечтает что они заживут семьей и сын наконец-то остепенится.

Вздохнув, я снова потянулась за телефоном. Натыкала номер Русланового телефона, и трубку тут же взяли.

— Алло! — деловито отозвалась тетя Галя, Руслановская мать, что-то жуя при этом.

— Здравствуйте, тетя Галя, это Маша Потёмкина, — представилась я.

— Ну? — с некоторым удивлением отозвалась она. У Мульти мы иногда пересекались, но звонить я ей сроду не звонила.

— Тетя Маша, мне Ленка срочно нужна, она еще не уехала?

— Тююю, — протянула она. — Так я еще со вчера их на поезд посадила!

— Про Наташку-то знаете? — с тяжким вздохом спросила я.

— Так ей, паскуде, и надо, — с видимым удовлетворением отозвалась она. — Я давно примечала, что она Ленку против Руслана настраивает.

— У меня дети ее остались, вы ей родственница, давайте я вам их привезу, — сухо оборвала ее я.

— Я-то тут при чем? — возмутилась она. — Какая я ей родственница? Ленка с Русланом не женаты, да если б и так — мать-то ее на что?

— Тетя Галя, а как Ленке позвонить? — тоскливо спросила я. К матери Наташкиной ехать категорически не хотелось.

— А никак! — злорадно сказала она. — Не достанете вы ее там, пусть они с сыночком моим спокойно живут! Нет телефона у нее, почта раз в месяц приходит, деревенька там глухая, понятно?

— Понятно, — уныло сказала я.

Как не крути, а все дороги сошлись в одном. Я завела бээмвушку и с тяжелым сердцем поехала к тете Люде, Мультиковской матери. Представляю, каково ей будет теперь.

Тетя Люда жила на самой — самой дальней окраине города, в стареньком деревянном домике. Я осторожно постучала по калитке и позвала ее. Из будки вылез облезлый пес и хорошенько меня облаял.

— Цыц, — нервно сказала я, махая в него рукой. Капельки Силы, сорвавшись с кончиков пальцев, впились в него и он, взвизгнув, отскочил к дальней ограде. Толкнув калитку, я зашла во двор. Пес настороженно следил за мной, пока я шла к крыльцу. Попытался даже вякнуть, но я на него нехорошо посмотрела, и он заткнулся. Мало мне проблем, еще будет мне пес на меня лаять…

В доме была какая-то странная тишина.

— Тетя Люда? — осторожно позвала я.

Никто не отозвался. Какое-то неясное тревожное чувство зашевелилось во мне, я ласточкой пролетела обе комнаты и остановилась в третьей, спальне. Мультиковская мать была там. Белая как мел, она мешком валялась на полу, как никому не нужная брошенная вещь. Около неловко подвернутой руки лежала трубка допотопного телефона, которая громко и часто пищала. Я поморщилась, положила ее на рычаг и с каким-то страхом взяла тетю Люду за запястье.

Через несколько секунд я поняла, что есть две новости — плохая и хорошая.

Хорошая — тетя Люда жива.

Плохая — это очень ненадолго. Максимум двадцать — тридцать минут.

Бедную женщину разбил инфаркт. Видимо, материнское сердце не перенесло того, что сказал Витька, и просто разорвалось от горя. Я встряхнула руками, наложила руки тете Люде на левую грудь и принялась торопливо шептать заговор от инфаркта. Я старательно пропитывая словами Силу, а та, в свою очередь, скользнула к сердцу, как умея залатывая раны. Черт! Этот заговор следовало делать в субботу и на питье, да только инфаркт — он дней недели не спрашивает. К тому же лечение — не мой конек, я многое могу, если у меня под рукой Книга и травы, но сейчас-то их нет! И вообще я по охранкам специализируюсь.

Убедившись, что до больницы я ее довезу, я с большим трудом дотащила грузное тело женщины до бээмвушки. Господи, какое счастье что я иногда в спортзале на тренажерах занимаюсь. Потом я заперла дом и поехала в больницу, предварительно туда позвонив. Скорую ждать — они к морковкину заговенью приедут. А оставить мать подруги помирать я все же не могу.

В больницу тетю Люду тут же сгрузили на носилки и бегом понесли ее куда-то вглубь коридоров. Санитары при этом странно на меня косились, а регистраторша в приемной, когда записывала данные на тетю Люду, спросила, не нужна ли мне помощь. Я что-то рявкнула и ушла.

Потом я снова села в машину, сложила руки на руль и тяжко задумалась.

Ленка — черт знает где. Бабулька завтра на операцию ложится, да и не справиться ей с детьми, ей уж лет восемьдесят. Тетя Люда при смерти.

А мне-то что с детьми делать, а???

Внезапно мой взгляд упал на руки, спокойно лежащие на руле. Бог мой! Они покраснели и все были покрыты мелкими белыми волдырями, словно раскаленные капельки масла не так давно упали на мою кожу. Даже странно что мне не больно.

Я в ужасе потянулась за сумкой, схватила зеркальце и посмотрела на лицо. Так и есть!

Шея и лицо так же были обсыпаны крошечными пузырьками. Они словно складывались в издевательскую надпись на красном фоне лица «Обнаружен вирус».