Обещание героя, стр. 22
— А иначе сепсис? Гангрена? Сколько у меня времени в запасе?
— Я не могу сказать. Все будет видно на месте.
— Сколько?
— Не знаю. — Она невольно повысила голос, ужасаясь тому, что интонации Криса звучат слишком инертно для заинтересованного лица, а она больше старается убедить себя, чем его. — Я надеюсь, что у нас еще есть время… И ты тоже должен надеяться. Ты должен держаться, Крис, пожалуйста…
— Спасибо, ведь это единственное, что нам остается: надеяться…
Дениз промолчала. А что она могла сказать?
Что они обречены? Нет! У них должна оставаться надежда…
— Здесь очень мало места… Слишком мало пространства и воздуха.
— Только не говори мне, что страдаешь клаустрофобией. В первый раз вижу спасателя, или как там это у вас называется, страдающего этим недугом.
— Спасатель, которого самого нужно спасать, — хмыкнул Крис. — Ты же ничего обо мне не знаешь… Может быть, я воспитываю таким образом свой характер.
— О Боже, я все-таки надеюсь, что это не так…
— Ну хорошо, нет у меня никакой клаустрофобии. Я просто так сказал. Мне что, надо было изумиться беспредельными размерами этого склепа?
Дениз вздрогнула. Зловещее слово повисло в воздухе, ширясь и разбухая, как вязкий клейстер. По спине Дениз заструился холодный пот.
— Извини, — пробормотал Крис, — я не хотел.
— Ничего, — с огромным трудом выдавила она и вдруг сорвалась:
— Крис, ну зачем ты это сказал?! Все было так хорошо… Ну почти хорошо! Думаешь, мне легко? Я всего лишь слабая женщина…
— Извини! Не знаю, как это вырвалось…
— Ладно, забыли… — Дениз несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание. — Съешь немного шоколада, он успокоит твои нервы.
— Что?
— Шоколад снимает стресс, разве ты не знаешь? Там содержится лецитин…
— Не хочу…
— Не хочешь и не надо… Тогда просто поспи… Ты же хотел спать?
— Ну да…
Крис умолк, а Дениз, чтобы успокоить собственные нервы, положила в рот дольку шоколада. Во рту стало приторно сладко и вязко. Очень хотелось пить, но воды осталось всего несколько глотков.
Дениз, — тихо позвал Крис, — я, конечно ужасный эгоист, но не сердись на меня.
— Не буду, — пообещала она.
Крис затих, а через несколько минут по его равномерному дыханию Дениз догадалась, что он уснул. Ее пальчики осторожно погладили лоб, а потом колючую щеку. Она закрыла глаза и вызвала в памяти его лицо, суровое и красивое. У него красивый рот… Дениз вдруг поняла, что ей хочется исследовать кончиками пальцев все его лицо: погладить скулы, очертить линию носа, провести по контуру губ… Она поняла, что ей захотелось это сделать с той самой минуты, когда разглядела его по-настоящему в своем бунгало. Этот древний женский позыв, желание смягчить жесткую складку у губ, добиться того, чтобы лицо разгладилось и смягчилось. Мягкая женственность в противовес его твердой мужественности… Чтобы не поддаться наваждению, Дениз быстро отдернула руки и сжала ладони в кулаки.
Глава 12
Кажется, Дениз опять задремала, а очнулась из-за стона, в котором ясно слышалась мука.
Голова Криса заметалась, он застонал громче, скрипнул зубами… — — Крис. Пожалуйста, проснись… — Дениз потрясла его за плечо. Он вскрикнул и крепко схватил ее за руку. — Крис, это я, Дениз… Тебе приснился страшный сон, все уже в порядке…
— Да, страшный сон…
Он хрипло дышал и не думал отпускать ее руку, только немного ослабил стальную хватку.
Потом он пошевелился и тут же снова застонал, на этот раз от боли.
— «Нужно сделать укол…
Крис сел. Дениз услышала его тяжелое дыхание и приглушенное ругательство, выдавленное сквозь зубы.
— Это последняя инъекция?
— Что?
— Дениз, я спрашиваю, это последняя инъекция?
— Д-да, — дрогнувшим голосом ответила она.
— Значит, мои дела плохи, — спокойным голосом подытожил Крис.
Дениз не сочла нужным ответить. Она поставила шприц и ампулу, потом при тусклом свете фонаря долго набирала лекарство в шприц. Так же молча она сделала укол и снова села, прижавшись спиной к каменной, топорщащейся углами стене.
Почувствовав, что ее бьет дрожь, Крис подвинулся к ней и снова нашел ее руку.
— Не надо, Дениз, успокойся…
— Я н-не м-могу… — стуча зубами, отозвалась она.
Слишком близко отчаяние подобралось к ней.
Она вдруг испугалась, что будет дальше. Ему будет больно, очень больно, а она не сможет помочь. У нее нет средств, чтобы избавить его от этой боли…
— Все будет хорошо, Дениз…
— Не будет… — пробормотала она. — Мне страшно!..
— Не бойся… Я знаю средство, которое немного успокоит твои страхи…
Говоря это, Крис одной рукой обнял ее за плечи, а другой прижал ладонь Дениз к своей груди, туда, где часто и гулко билось его сердце, и начал нежно поглаживать тонкое запястье.
Его размеренные, повторяющиеся движения были подобны перебиранию четок, они действительно успокаивали своей ритмичностью. Так же, как мерные и сильные удары его сердца. Дениз чувствовала крепкие мускулы под своей щекой, дыхание Криса шевелило волосы на виске.
— Крис…
— Что?
— Ты был прав, мне уже лучше. Спасибо тебе.
— Я рад, что хоть чем-то смог помочь…
— В хорошую же переделку мы попали…
— Да. — Его рука сжалась чуть крепче.
— И фонарик сдох…
— У нас еще есть свеча, — отозвался он.
— А как же воздух? Ты думаешь, мы можем позволить себе такую роскошь?
— Сюда поступает воздух, мы не задохнемся…
Это было бы проще всего. Под действием угарного газа человек впадает в забытье, словно засыпает… Все кончается довольно быстро и безболезненно… Дениз с ужасом отогнала эти мысли.
— Поговори со мной, Дениз.
— Что ты хочешь услышать?
— Обо всем… Расскажи, где ты живешь, чем занимаешься?
— Я живу в Миннеаполисе, работаю в окружной больнице, — послушно начала она. — У меня маленькая квартирка, в которой я почти не бываю. Моя жизнь — это моя работа, мои пациенты и Лори, моя кузина и подруга в одном лице, которая считает своим долгом время от времени вытаскивать меня из рутины будней и возит развлекать… — Прикосновения Криса стали отвлекать Дениз, мешая сосредоточиться на рассказе. — Крис… — Она подняла лицо и вдруг испугалась, услышав странный звук. — Что?..
Вместо ответа он поднял ладонью ее подбородок и, выдохнув: «Дениз!..» — поцеловал. Сначала его губы просто легко коснулись ее щек, носа, глаз, а потом Крис поцеловал ее по-настоящему, с какой-то отчаянной ненасытностью. Тонкие руки Дениз сначала робко взлетели на его широкие плечи, а потом крепко стиснули их. У нее даже мысли не возникло о том, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Она просто забыла обо всем, потрясенная остротой ощущений и почти невыносимой сладостью его поцелуя и крепкого объятия. Дениз прильнула к Крису, покоряясь его силе и напору, отвечая в неосознанной, но отчаянной попытке забыться хоть на кратчайшее мгновение.
— Дениз… Мы должны остановиться! — прохрипел он, отстраняясь.
— Но почему?.. — невольно прошептала она, все еще находясь во власти желания.
— Я не хочу воспользоваться ситуацией. Мы сейчас немного не в себе…
Дениз замерла и издала невнятный звук, полный ужаса. Она сжалась, сдавив горло рукой.
Боже, она просто сумасшедшая! Сумасшедшая и настолько распущенная, что почти набросилась на него, так что Крису пришлось останавливать ее!
— О, прости! Я… Я не хотела…
— Господи Иисусе, Дениз! Что ты говоришь, это же я начал…
— Я должна была… Что я себе позволила?!
— Черт!.. — вскричал Крис. — Хватит заниматься самоуничижением и причитать! Я все сам объясню Марку!
Он объяснит Марку? Дениз застыла, пытаясь угнаться за ходом его мысли и понять, при чем тут Марк.
— Крис, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду… — пробормотала она.
— Перестань, Дениз! Я не собираюсь ни о чем сожалеть, я ему так и скажу!