Амулет Самарканда, стр. 35

Через несколько секунд я сдался и застыл неподвижно — накрытый сетью комок плоти и перьев. Правда, я украдкой выглядывал одним глазом из-под крыла. Но видел я лишь смертоносное переплетение нитей на серой мостовой, всё ещё мокрой после недавнего дождя и покрытой слоем стеклянной пыли. Откуда-то издалека доносился хохот Симпкина, заливистый и пронзительный.

А потом на плиты мостовой упала тень.

На тротуар с негромким стуком приземлились два огромных ороговевших копыта. Асфальт под ними пошёл пузырями от жара.

Над сетью поплыл дымок, насыщенный зловредными испарениями чеснока и розмарина. Разум мой был отравлен; голова пошла кругом, мышцы обмякли…

А затем тьма окутала сокола и погасила его сознание, словно огонек свечи.

Натаниэль

Два дня, последовавшие за Наречением, доставили Натаниэлю множество неудобств. Физически он был совершенно измотан: вызов Бартимеуса и воспоследовавшая магическая дуэль вытянули из него все силы. Уже на обратном пути с Темзы мальчик начал шмыгать носом. К вечеру он уже не шмыгал, а просто-таки хрюкал, не хуже свиньи. К утру у него обнаружилась качественная, полномасштабная простуда. Когда он появился на кухне, здорово смахивая на привидение, миссис Андервуд хватило одного взгляда, чтобы тут же развернуть его и отправить в постель. Вскорости она сама поднялась к Натаниэлю в комнату — принесла бутылку с горячей водой, сандвичи, шоколадку и кружку горячего чая с медом и лимоном. Натаниэль, укрытый одеялом по самые уши, прокашлял слова благодарности.

— Не за что, Джон, — сказала миссис Андервуд. — Чтобы сегодня утром ты носа отсюда не высовывал. Нам же нужно, чтобы ты поправился ко времени поездки в Парламент, ведь верно? — Она оглядела комнату и нахмурилась.

— Что-то здесь сильно пахнет свечами, — сказала она. — И благовониями. Надеюсь, ты не практиковался здесь?

— Нет, миссис Андервуд. — Натаниэль мысленно проклял свою беспечность. Он ведь собирался открыть окно и проветрить комнату, но к вечеру так вымотался, что напрочь об этом позабыл. — Такое иногда бывает. Сюда поднимаются запахи из мастерской мистера Андервуда.

— Странно. Никогда раньше этого не замечала.

Она снова принюхалась. Натаниэль поймал себя на том, что неотрывно смотрит на край ковра — оттуда, к его ужасу, предательски выглядывала пентаграмма. Сделав над собою неимоверное усилие, Натаниэль отвел взгляд и зашелся в кашле. Миссис Андервуд тут же позабыла обо всем и сунула в руки Натаниэлю кружку с чаем.

— Выпей-ка это, милый. А потом постарайся заснуть, — сказала она. — Я загляну днём.

Задолго до того, как миссис Андервуд выполнила своё обещание, окно было открыто, и комната успешно проветрилась. Пол под ковром был начисто вытерт.

Натаниэль лежал в постели. Новое имя, которое мистер Андервуд навязал ему, вызывало у него странные чувства. Оно звучало фальшиво и даже немного по-дурацки. «Джон Мэндрейк».

Вполне подходяще для какого-нибудь волшебника из книги по истории, но как-то не очень — для сопливого простуженного мальчишки. Натаниэлю трудно было привыкнуть к новому имени и ещё труднее — позабыть старое…

Хотя кто ж ему позволит его позабыть? Уж точно не Бартимеус. Даже меры предосторожности — жестянка из-под табака, ныне покоящаяся на дне реки, — не помогали Натаниэлю почувствовать себя в безопасности. Как он ни старался выбросить всё это из головы, тревога возвращалась снова и снова. Она преследовала его, грызла и изводила, словно нечистая совесть. А вдруг он позабыл что-нибудь важное, а демон это заметил?.. А вдруг в эту самую минуту Бартимеус строит страшные козни, вместо того чтобы шпионить за Лавлейсом, как было приказано?

Натаниэль валялся на смятых простынях, среди апельсиновых шкурок, и в голову ему непрерывно приходили разнообразнейшие неприятные возможности. Его терзало сильнейшее искушение достать из тайничка под черепицей своё гадательное зеркало и проверить, чем сейчас занят Бартимеус. Но Натаниэль прекрасно понимал, что это неразумно: соображал он с трудом, говорил тихо и хрипло, и у него едва хватало сил сесть в постели. Где уж тут управиться с норовистым мелким бесом! Так что придётся на время предоставить джинна самому себе. Ничего, как-нибудь обойдётся.

Заботами миссис Андервуд на третье утро Натаниэль поднялся с постели.

— Очень вовремя, — сказала миссис Андервуд. — Ведь сегодня вечером наш выход в свет.

— А кто там будет? — спросил Натаниэль. Он сидел, скрестив ноги, в уголке кухни и чистил свои башмаки.

— Триста министров, входящих в правительство, с супругами, некоторые особо везучие ученики, уже получившие имя… и несколько прихлебателей — меньших волшебников, состоящих на гражданской или военной службе, которые уже продвинулись по службе, но ещё не познакомились с нужными людьми. Это собрание — прекрасная возможность посмотреть, кто сейчас в фаворе, Джон, не говоря уже о возможности взглянуть, что сейчас носят. На летнем рауте, в июне, некоторые женщины из числа министров экспериментировали с длинными одеяниями в самаркандском стиле. Это было довольно интересно, но, конечно же, не прижилось. Джон, что с тобой?

Натаниэль выронил обувную щетку.

— Ничего особенного. Просто она выскользнула. А почему именно Самарканд, миссис Андервуд? Что в нем такого модного?

— Понятия не имею. Если ты уже справился с башмаками, почисти свою куртку.

Возможно, уроки помогли бы Натаниэлю хотя бы ненадолго избавиться от волнения, но было воскресенье, и потому тревога терзала его весь день, всё нарастая и нарастая. В три пополудни — за несколько часов до назначенного времени — Натаниэль облачился в свой лучший костюм и принялся слоняться по дому. Это длилось до тех пор, пока наставник не высунулся из спальни и не приказал Натаниэлю прекратить.

— Хватит топать, мальчик! У меня из-за тебя в голове гудит! Или, может, ты хочешь остаться сегодня дома?

Натаниэль очумело помотал головой и на цыпочках спустился в библиотеку. Там он занялся поисками принуждающих заклинаний для демонов среднего ранга и на время позабыл о беспокойстве. В общем, Натаниэль неплохо провел время. Он трудился над сложным заклинанием Зазубренного Маятника, когда в библиотеку влетел мистер Андервуд в лучшем своем плаще.

— Вот ты где, недоумок! Я тебя ищу по всему дому! Ещё минута — и мы бы ушли без тебя!

— Простите, сэр… я зачитался…

— Чем — этой книгой? Дурень сонный. Это же четвертый уровень. Она написана на коптском — ты в ней ни слова не разберешь. Ты просто заснул и не смей отнекиваться! А ну-ка пошевеливайся, или я вправду оставлю тебя дома!

Действительно, в тот момент, когда мистер Андервуд вошёл в библиотеку, глаза Натаниэля были закрыты: ему так легче было запоминать. Учитывая обстоятельства, можно было сказать, что Натаниэлю повезло: ему не пришлось сочинять других объяснений. Отброшенная книга осталась валяться в кресле, а Натаниэль вылетел из библиотеки следом за наставником. Сердце его готово было выскочить из груди. Он промчался вслед за мистером Андервудом через прихожую и вылетел на улицу. Там их ждала улыбающаяся миссис Андервуд; она была одета в блестящее зелёное платье, а вокруг шеи у неё было небрежно обмотано нечто вроде мохнатой анаконды. Жена волшебника стояла у большой чёрной машины.

Натаниэлю всего однажды довелось ехать в машине своего наставника, и он совершенно не помнил той давней поездки. Он забрался на заднее сиденье; его изумило прикосновение к блестящей коже сидений и странный, какой-то ненастоящий запах соснового ароматизатора, висевшего под зеркалом заднего обзора.

— Сиди смирно и не прикасайся к стеклам.

Мистер Андервуд строго взглянул на отражение ученика в зеркале заднего обзора. Натаниэль сел смирно, послушно сложив руки на коленях, и путешествие в Парламент началось.

Машина торжественно ехала на юг. Натаниэль смотрел в окно. Отсветы бессчетных лондонских огней — уличные фонари, витрины магазинов, окна, следящие шары — мелькали по его лицу. Натаниэль смотрел на всё это великолепие широко распахнутыми глазами, позабыв моргать, и жадно впитывал всё, что представало его взору. Поездка по городу уже сама по себе была из ряда вон выходящим событием — Натаниэлю, познававшему мир в основном посредством книг, нечасто доводилось выбираться из дома. Правда, миссис Андервуд иногда возила его на автобусе в одежный и обувной магазины. А однажды, когда у мистера Андервуда выдалось свободное время, Натаниэля сводили в зоопарк. Но ему редко доводилось выбираться за пределы Хайгейта. И уж точно он никуда ещё не ездил в столь позднее время.